Страница 46 из 65
Но, несмотря на недостатки маршалов императора, ясно, что вокруг Наполеона была собрана плеяда выдающихся военных дарований. Уже имен таких полководцев как Даву, Сюше, Массена, Ланн достаточно было бы, чтобы составить славу и гордость любой армии. Тем не менее, нужно заметить, что далеко не все первоклассные военачальники эпохи Империи сумели получить заветные жезлы. Многие заслуженные генералы просто не успели по причине относительно краткого периода существования наполеоновского государства подняться до вершин военной иерархии, восхождение других оборвало вражеское ядро.
Среди звёзд, не засверкавших в полную силу в эпоху Империи, нужно отметить Этьена Мориса Жерара. Эполеты бригадного генерала молодой полковник Жерар получил в 1806 году. Он покрыл себя славой в кампанию 1807 года, отличился при Ваграме в 1809-м, отважно сражался при Фуэнтес де Оньоро в Испании, но особенно высоко он зарекомендовал себя в тяжелые дни похода в Россию. Здесь Жерар заменил на посту командира дивизии генерала Гюдена, смертельно раненого при Валутиной горе, и 23 сентября 1812 года за отличные действия при Бородине получил звание дивизионного генерала. В конце 1813 года он уже командовал корпусом. Раненый под Лейпцигом, Жерар не покинул строя и продолжил храбро драться в кампанию 1814 года, заменив маршала Виктора на посту командующего 2-м корпусом. Наконец, в трагической бельгийской кампании Жерар мужественно сражался под Линьи 16 июня, где он мощным ударом своих войск опрокинул пруссаков, а затем был отправлен вместе с маршалом Груши на преследование Блюхера. Увы, накануне рокового дня Груши не последовал совету своего помощника и не двинулся к полю боя при Ватерлоо. Знаменитая битва была проиграна, а Жерар получал рану, сражаясь в этот же день вечером в бою при Вавре. Изгнанный в первые годы реставрации Бурбонов Жерар вернулся во Францию в 1817 году, а после Июльской революции он стал военным министром и маршалом Франции. Во всех битвах, где этот талантливый генерал командовал войсками, он показал себя как безупречный военачальник. Отважный, умный и преданный, он, без сомнения, стал бы одним из лучших маршалов Империи и, уж конечно, успешно заменил бы таких «сыновей революции» как Ожеро, Журдан или Брюн. В момент тяжелых испытаний в конце 1813 года император сказал, обращаясь к Жерару: «Если бы у меня было побольше таких людей, как Вы, я считал бы, что наши потери восполнены, и я рассматривал бы себя как стоящего выше превратностей судьбы»[253].
Подобно Жерару не успел стать маршалом в эпоху Империи и другой талантливый генерал – Бертран Клозель. «А, Клозель, – сказал как-то Наполеон, – он молод, у него способности, у него напор». И действительно, в войне на Пиренеях Клозель проявил выдающиеся качества. В кровавой битве при Арапилах (Саламанке) 22 июля 1812 года, которая из-за грубых ошибок маршала Мармона завершилась для французской армии тяжелым поражением, Клозелю пришлось взять на себя командование после серьезного ранения своего начальника. К этому моменту сражение было уже проиграно, а сам Клозель ранен в ногу. Однако он не нет статьи о нем даже в огромном «Словаре Наполеона» Ж. Тюлара, где помещены биографии 490 генералов.
Сент-Круа родился в 1782 г. и происходил из очень знатного рода. Его отец, бывший офицер королевской армии, в период Директории являлся послом Франции в Константинополе. Вполне понятно, что родители желали видеть своего сына также делающим карьеру на дипломатическое поприще. В результате юный Сент-Круа оказался одним из чиновников министерства иностранных дел. Однако в 1805 году вести из армии об удивительных подвигах разбудили воинственный пыл молодого человека, который, подобно Сегюру, почувствовал, как «в его жилах вскипела кровь рыцарственных предков». Почти одновременно для Сент-Круа представился великолепный случай: Наполеон, желая воссоздать иностранные полки, поручил министерству иностранных дел провести подготовительную работу, посвященную опыту использования иностранных частей на службе Франции при Старом порядке. Министр, зная о наклонностях молодого чиновника, получил ему подготовку этого досье. Шарль де Сент-Круа настолько блестяще ставился с этой работой, что император, узнав о его желание вступить на военную службу, приказал зачислить его в 1-й Иностранный полк сразу в звании командира батальона! Однако случай чуть не прервал его еще не начавшуюся карьеру. Один из родственников императрицы Жозефины, некто де Мариоль, страшный бретер и повеса, также желал занять место командира батальона в 1-м Иностранном. Он нашел предлог, чтобы вызвать Шарля на дуэль, но провидение наказало самоуверенного дуэлянта, пуля Сент-Круа сразила его наповал. Эта дуэль вызвала большой скандал, и Шарля даже на некоторое время арестовали. Однако с горем пополам молодой человек выпутался из этой истории и прибыл наконец к своему полку, расквартированному в Италии. Хотя Шарль и был совершенным новичком в военном деле, природный дар и хорошее образование помогли ему стать одним из лучших офицеров части, он зарекомендовал себя и как умелый организатор, и отличился в боях. Маршал Массена заметил молодого талантливого офицера и взял его к себе в адъютанты. В начале кампании 1809 г. Сент-Круа лично захватил в бою под Ноймарктом вражеское знамя и был произведен в полковники. Поворотным пунктом в его удивительной карьере была подготовка французской армии ко второй переправе через Дунай. Во время работ на острове Лобау Сент-Круа проявил столько энергии, отваги и военных дарований, что он не только был замечен императором, для которого достоинства молодого офицера быстро изгладили из памяти неприятные воспоминания о дуэли с родственником Жозефины, но и более того, молодой офицер стал настоящим коллегой великого полководца, с которым тот обсуждал планы действий и фактически чаще советовался с ним, чем с маршалом Массеной. Во время переправы не потерял самообладания, более того, взяв командование твердой рукой, он не только не допустил паники, но и принял важное решение: вместо ночного отступления, которое, по-видимому, превратилось бы в бегство, дождаться утра и отходить с боем. Это был большой риск, но, верно оценив ситуацию, характер местности и особенности обеих армий, Клозель принял на себя ответственность за это решение, и не ошибся, французские войска сумели выйти из-под удара без катастрофических потерь.
Отличился Клозель и в кампанию 1813 года, особенно после нового поражения у Виттории, когда пришлось с горстью войск сдерживать натиск врага, рвущегося во Францию. Из этого подающего большие надежды дивизионного генерала мог выйти крупный полководец, но падение Империи не дало Клозелю раскрыть свои таланты в полной мере. Впрочем, как и Жерар, он получил все-таки маршальский жезл, но это произошло также лишь в эпоху Луи-Филиппа, 30 июня 1831 года. Однако высшее военное достоинство пришло к нему слишком поздно, и старый маршал Клозель не увил себя новыми лаврами в Алжирской войне, а скорее растерял старые.
Еще один из генералов Империи мог бы, без сомнения, заслужить маршальский жезл, при условии, конечно, что Наполеон посчитал бы такое повышение возможные по политическим причинам. Это вице-король Италии Евгений Богарне, сын императрицы Жозефины от первого брака. Не сразу этот молодой человек с изысканными манерами раскрыл свой полководческий дар. В 1809 году двадцатисемилетний вице-король возглавлял Итальянскую армию (союзные франко-итальянские войска), вначале сражаясь на территории своего королевства, а затем в Венгрии и Австрии. Первая его битва, – при Сачиле, была неудачной, но затем под руководством присланного ему ментора – Макдональда – он постепенно овладел опытом командования. 14 июня 1809 года его войска, тесня отходящих австрийцев, нанесли им поражение в серьезном бою под Раабом, а 5–6 июля Евгений принял участие в грандиозной битве при Ваграме. В 1812 году во главе 4-го корпуса Богарне сражается в России, где он уже уверенно управляет крупными массами войск. В последние дни зимнего отступления на его долю выпала тяжелейшая задача: после отъезда императора, а затем и маршала Мюрата, временно исполнявшего обязанности командующего, возглавить остатки Великой Армии. Евгений сделал все, что было в человеческих силах, и показал себя предприимчивым и твердым военачальником. Чрезвычайно сложной была и его миссия в Италии во второй половине 1813 – начале 1814 гг., когда в обстановке всеобщего брожения ему пришлось с сорокатысячной франко-итальянской армией сдерживать натиск семидесятипятитысячного австрийского войска Бельгарда, а затем и отложившихся от императорских сил неаполитанцев. Из самой трудной ситуации молодой командующий вышел с честью. Когда в Париже уже хозяйничали союзники, а император подписал отречение, над столицей Итальянского королевства – Миланом – все еще развевался трехцветный флаг. Поистине Евгений Богарне оказался достойным учеником своего великого отчима.
253
Las Cases M.-J.-E.-D. Op. cit., p. 581.