Страница 37 из 65
Они – это маршалы и генералы Великой Армии, те, кто в раззолоченных мундирах под градом ядер и картечи скакал бешеным галопом, ведя за собой в атаку блестящие эскадроны кирасир, гусар, конных егерей… те, кто гордым жестом бросал в огонь тысячи пехотинцев, и кто, не колеблясь, устремлялся вместе с ними в самое пекло, те, кто в сверкании золота эполет, со звоном сабель, с пушечным громом и визгом пуль ворвались в историю…
Разумеется, каждый из этих людей неповторим, как неповторимой является каждая человеческая судьба. Но при всем их разнообразии можно выделить ряд типических черт, присущих высшим офицерам Наполеона. Именно на этих чертах мы и остановимся в этой главе, где попытаемся дать обобщенный образ полководца эпохи Империи.
Однако прежде чем рассмотреть с разных сторон высший командный состав Великой армии, определим, кого мы включаем в эту категорию.
Прежде всего это, конечно, маршалы Империи. Правильно именно «маршал Империи», а не «маршал Франции», как говорили при Старом порядке и в настоящее время. Впрочем, даже сам Император оговаривался. Так например, производя в высшее военное достоинство Макдональда на поле боя под Ваграмом, он сказал: «…на поле Вашей славы, где Вы столь способствовали вчерашней победе, я произвожу Вас в маршалы Франции…»[215]. Всего за время существования империи Наполеона 26 генералов удостоились этого высшего воинского отличия, 18 стали маршалами (четверо из них почетными) в 1804 г. вместе с провозглашением империи, семеро в ходе кампаний 1807–1813 гг., и, наконец, последний, двадцать шестой, маршал Груши получил свой чин в период Ста дней.
Сложнее обстоит вопрос с понятием генерал Империи. Для начала обозначим временные рамки. В фундаментальном труде Жоржа Сиса по генералитету Революции и Империи[216] в понятие «генерал Империи» включаются те военнослужащие, которые получили генеральские эполеты с 1802 по 1814 гг. Ж. Сис без особых на то оснований за «фактическое», как ему представляется, начало Империи берет момент заключения Амьенского мира. Конечно, Амьенский мир – это важный этап в становлении наполеоновского государства, но можно выделить и ряд других, не менее существенных событий. С другой стороны, при таком определении генерала Империи выпадает большое число маршалов и генералов, прошедших все войны Наполеона, но получивших свои генеральские звезды в эпоху Конвента, Директории или начала Консульства, а они по Ж. Сису относятся к генералам Революции. Если принять это положение, то известнейшие военачальники Империи: Фриан, Делаборд, Сент-Илер, Дюэм, Легран, Ларибуазьер, Моран и др. оказываются «генералами Революции».
Единственным ясным и последовательным принципом может быть только один: считать генералами Империи всех, кто служил, пусть даже непродолжительное время, в генеральских чинах во французской армии с 18 мая 1804 г. (даты провозглашения Империи) до 4 апреля 1814 г. (даты отречения Наполеона), а также в период Ста дней. Этот принцип и был принят при написании этой главы.
Исходя из «национального» принципа, Ж. Сис включает в число высших офицеров империи французов, служивших в качестве генералов союзных армий (польской, неаполитанской, вестфальской и др.). С подобным подходом нельзя согласиться. Он отдает мелким национализмом, далеким от стиля Наполеоновской империи. Можно допустить, конечно, что такие знаменитые генералы как Михал Грабовский или Казимеж Малаховский, проливавшие кровь, сражаясь бок о бок с французскими полками, генералами Империи не являются, так как находились они всё же не на французской службе.
Но почему тогда являются генералами Империи французы, служившие в союзных армиях, порой вообще не принимавшие участия в наполеоновских войнах?
Если следовать «кровному» принципу Сиса до конца, то можно дойти просто до абсурда. Так, в 1809 г. русская армия действовала в качестве союзника Наполеона против австрийцев. Следовательно, русские генералы, французы по национальности, являются генералами Империи! Выходит, что знаменитый начальник штаба Багратиона в войне 1812 г., генерал де Сен-При, погибший в бою с наполеоновскими войсками во главе русского корпуса в 1814 г. под Реймсом, – это генерал Империи! К генералам Империи должен быть причислен и Ланжерон, прослуживший в русской армии почти 39 лет, участник войн 1805, 1812, 1813 и 1814 г. против Франции. Наконец, многие другие французские эмигранты на русской службе, посвятившие свою жизнь борьбе с революционной, а затем с наполеоновской Францией, также являются генералами Империи!
Единственно ясным и абсолютно недвусмысленным критерием может быть только следующий: считать за генералов Империи только тех, кто хотя бы непродолжительное время непосредственно состоял на службе наполеоновской Франции.
В результате получается, что за период с 1804 по 1814 гг. на службе императора Наполеона состояли 1180 бригадных и дивизионных генералов и сверх того 25 маршалов. Необходимо также добавить, что в период Ста дней император подтвердил производства 19 старших офицеров в генеральские звания, осуществленные в период Первой Реставрации, дополнительно произвел в генералы 27 военнослужащих, наконец, появился и 26-й маршал. Всего, таким образом, в период Империи было 1252 высших офицера сухопутных сил, характеристики которых мы и рассматриваем в данной главе.
Обратимся сначала к происхождению генералов и маршалов Наполеона. Можно констатировать тот факт, что высшие офицеры Великой армии вышли примерно из тех же слоев, что и простые офицеры. В основном это представители семей среднего достатка: небогатой буржуазии и дворянства, интеллигенции, зажиточных ремесленников. Сын крестьянина маршал Ланн и сын бочара маршал Ней, хотя и не представляют собой нечто исключительное в ряду высших офицеров Империи, но не являются и типичными. Из двадцати шести маршалов Империи, кроме упомянутых Ланна и Нея, только один вышел действительно из низов общества: это сын слуги и рыночной торговки Ожеро; десять маршалов вышли из мелкой буржуазии, коммерсантов и интеллигенции; двое – из зажиточной буржуазии (Мортье и Сюше); двое – из дворянства мантии (Брюнн и Келлерман);
один – из служилого дворянства (Бертье, его отец был анноблирован в эпоху Людовика XV);
двое – из захудалого провинциального дворянства (Монсей и Серрюрье);
пять – из весьма почтенных дворянских родов (Даву, Макдональд, Мармон, Периньон, Груши);
один – из княжеского рода (Понятовский).
Среди генералитета процент выходцев из простолюдинов был несколько выше, но, в общем, социальные характеристики были весьма схожи. Из более чем двух тысяч генералов Революции и Империи известно происхождение 1139 высших офицеров недворян.
Происхождение генералов Революции и Империи (недворян)
[217]
При этом среди высших офицеров Империи обращает на себя внимание очень высокий процент дворян. Из 26 маршалов, как мы уже отметили, восемь были дворянами шпаги; из 611 генералов, состоящих на службе на 1 апреля 1811 г., 137 (т. е. 22,4 %) происходят из дворянских семей. Это связано, с одной стороны, с политикой «слияния» старых и новых элит, а с другой стороны, с чисто возрастными параметрами. Чтобы к моменту установления Империи военнослужащий мог дослужиться до высокого звания, ему надо было начать свою карьеру в армии эпохи Революции, причем особенно быстро в это время выдвигались те, кто был при короле унтер-офицером или младшим офицером (при условии, конечно, политической лояльности). Следовательно, немало будущих генералов Империи были до Революции младшими офицерами, т. е. с 80 % вероятностью – дворянами. Девять из 26 будущих маршалов были до Революции офицерами королевской армии, они же и являются упомянутыми выше восемью дворянами шпаги, плюс Келлерман – выходец из семьи дворянства мантии. Среди генералов Империи по нашим подсчетам насчитывается 52 % тех, кто начал свою службу в армии до Революции, причем 24 % от общего числа были офицерами короля.
215
Macdonald J.-E.-J.-A. Souvenirs du maréchal Macdonald duc de Tarente. R, 1892, p. 162.
216
Six G. Les Généraux de la Révolution et de l’Empire. R, 1947.
217
Six G. Op. cit., p. 320.