Ангел-стажёр

И все же, всем им вместе взятым не удалось превзойти в безответственности уже окончательно уверовавшего в свою исключительность хранителя.

Через пару дней Марина сообщила мне, что Анатолий снова пропал. Якобы он отправился к месту обучения Татьяны и как в воду канул. Я подумал было, что вмешался карающий меч, чтобы избавить своих разбушевавшихся приятелей от искушения установить прямой контакт с беглым хранителем, но вскоре вышеупомянутый меч сам обратился ко мне с просьбой о встрече.

Это была наша первая личная встреча с момента аварии. Я бы предпочел и дальше всю информацию от него через Марину получать, но мне были даны указания восстановить все контакты. И в отличие от светлых, в моем отделе ни у кого и мысли не возникает игнорировать поручения, данные его главой.

Он перехватил меня возле дома Дары, где, по его словам, мы вполне могли встретиться совершенно случайно. И хорошо, что мы подробно обговорили место и время встречи - мне показалось, что в противном случае я мог бы его и не узнать.

Нет, при ближайшем рассмотрении внешне он почти не изменился, но, не знай я, какой отдел он представляет, сказал бы, что он находится на пределе. Он весь словно внутрь свернулся, и там шла у него какая-то бешеная работа, оставив для стороннего наблюдателя обманчиво заторможенную оболочку, которую я наблюдал несколько последних дней.

- Макс, я снова с просьбой, - отрывисто произнес он, поздоровавшись кивком. - Можешь еще раз узнать насчет заявок на распыление.

- Что он опять натворил? - сразу понял я, о ком речь.

- Не знаю, - скривился он. - Но если бы он до Татьяны добрался, уже бы явился хвастаться. Как бы не перехватили его по дороге.

- Кто? - насторожился я в надежде хоть на какой-то намек на искомый раскол.

- Внештатники, - сказал он, словно выругался. - Что-то они слишком довольные ходят в последнее время.

- Так они же его отпустили, - удивился я.

- Ну да, - согласился он, и явно неохотно добавил, помолчав: - А потом предупредили, чтобы он и думать забыл о земных делах, если не хочет неприятностей.

А вот это уже было странно. Отдел внештатных ситуаций занимается проштрафившимися светлыми и интересуется землей только в тех случаях, когда нужно правонарушителя оттуда изъять. Именно поэтому мы с ними никогда не пересекаемся. Здесь в нашем небольшом и сплоченном отделе нет никакой надобности в дисциплинарном органе, а на земле лицензией на охоту на нас исключительно внешняя охрана обладает.

Возможно, сотрудники внештатного отдела пытаются заранее предотвратить появление на ней прирожденного правонарушителя? Зачем? Чтобы расчистить поле деятельности для ударной силы?

- В земных делах, надо понимать, тебе все полномочия отданы? - неприязненно прищурился я. - Ты что здесь, именно здесь, делаешь? Новую разведку местности производишь?

- Макс, операция по мелким остановлена, - устало потер он рукой глаза. - Закрыта. Любая. Без объяснений. Придет указание вернуться к ней, сразу сообщу. Тебе, чтобы успел их вывезти.

- Ладно, - неловко буркнул я, - сейчас узнаю. У тебя полчаса еще есть?

Стас простился со мной еще одним кивком и пошел прочь от Дариного дома, не оглядываясь и снова уйдя в свои мысли.

Я сел в машину и мысленно обратился к своему главе. Сообщив ему об успешном восстановлении своих земных контактов, я передал ему разговор со Стасом и его вопрос.

Ответом на последний вновь оказалось уверенное «Нет», но у моего главы оказалось немало своих вопросов. Так же, как и меня, его больше всего поразило решение, принятое светлыми в отношении Татьяны и Анатолия, а вот вывод его застал меня врасплох.

- Если появится возможность установить связь с этим хранителем, - заявил он мне своим самым официальным тоном, - я предоставляю Вам все полномочия на участие в этом процессе. Очень может быть, что он окажется ключевой фигурой во всех подводных течениях правящего большинства.

Мне не оставалось ничего другого, как заверить его в своей полной готовности следовать вновь полученным указаниям. И уповать на то, что ключевая фигура забредет в такие дебри, где связь с ней окажется физически невозможной.

Всеми фибрами своей души я уповал на невозможность всего, что могло бы отвлечь меня от охраны Дары. Заверение Стаса об окончании попыток покушения на нее отнюдь не принесло мне облегчения.

Во-первых, светлые только что ярчайшим образом продемонстрировали свое пренебрежение даже к своим собственным законам, не говоря уже о планах и намерениях.

Во-вторых, разговор со Стасом - вернее, его напряженная собранность во время него - стали для меня самым весомым подтверждением предположения моего главы о растущих разногласиях у светлых. Стаса могли просто отстранить от подготовки следующего нападения, поручив его кому-то другому.

Поэтому постоянная охрана Дары с каждым днем приобретала для меня все большее значение.

Дело в том, что к тому времени ее кумир уже в полной мере насладился всеобщим беспокойством на его счет и решил вновь явить свой светлый лик и миру, и ей. Меня до глубины души задело, с какой готовностью она тут же отказалась и от своего затворничества в доме.

С другой стороны, я получил возможность повсюду сопровождать их, в то время как они явно норовили ускользнуть из-под любого надзора. Временами на меня накатывала ностальгия - точно так же я оберегал Дару, когда они только начали сами в школу ходить. Вот разве что, тогда самой страшной угрозой для них был переход улицы в неположенном месте.

Разумеется, я следовал за ними, инвертировавшись - они научились определять ангелов в невидимости давным давно. Но это дало мне возможность в прямом смысле ходить за ними по пятам. В том числе, и в квартире светлого отпрыска, куда они часто отправлялись, замерзнув на улице.

Чтобы незаметно пробраться туда за ними, временами мне приходилось проявлять чудеса изворотливости - я даже слегка смягчился в своем презрении к хранителям, предпочитающим льготные условия работы в видимости - но не это было самым трудным. Всякий раз, когда они усаживались на диване, обнявшись, мне приходилось призывать на помощь все свое самообладание. И счастье светлоликого наследника, что он больших вольностей себе не позволял!

Я также оказался свидетелем всех их разговоров. Поначалу они показались мне чрезвычайно обнадеживающими, Выяснилось, что достойный сын своего взбалмошного отца вдруг потерял всякий интерес к изучению права, на подготовку его к которому я затратил в свое время столько времени.

Лишний раз убедившись в полной бесполезности попыток преодолеть скверную наследственность, я с гордостью отметил, что в этом вопросе моя Дара отказалась следовать его своеволию и осталась верна своему призванию.

Перед моим мысленным взором замелькали заманчивые картины. Любимчик светлых бросает университет, у них с Дарой неизбежно появляются разные интересы и их чрезмерно, с любой разумной точки зрения, тесное общение постепенно сходит на нет.

Однако, вечный меланхолик вовсе не собирался терять чуть ли не единственный источник безоговорочной поддержки. В ответ на тревожные расспросы Дары, он милостиво сообщил, что закончит учебу вместе с ней, но параллельно начнет заниматься другими изысканиями. Объясняться юный интриган отказался, сказав, что ему нужно еще самому подумать.

Думал он, как и следовало ожидать, недолго и вернулся к этой теме сам, из чего я заключил, что он продолжает умело разжигать интерес Дары к своей персоне.

Начал он издалека и вновь в крайне перспективном, с моей точки зрения, направлении. Заговорив о созданной ими обширной сети контактов с другими ангельскими детьми, он вдруг решительно заявил, что больше не видит смысла активно поддерживать их.

Я бы аплодировал ему обеими руками, если бы не пытался убедить Дару в том же с самого начала - и безуспешно. Она в то время категорически отказывалась даже слушать меня, что полностью убедило меня в том, что эта завиральная идея принадлежит не ей и она лишь из чистого упрямства отказывается признавать ее очевидную глупость.