Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 48 из 65

Дальнейшее сопротивление противников коллективизации повлекло за собой изменение методов протестных действий. Уже к 1932 году получило широкое распространение вредительство в колхозах и совхозах, а также массовые хищения колхозного и совхозного имущества. Это потребовало усиления репрессивных мер против кулацких элементов воров и всякого рода саботажников. Три года работы в сельской местности были годами борьбы за ликвидацию кулачества и победу колхозов. Эта задача была успешно решена, и дальнейшие преобразования были нацелены на то, чтобы отстоять колхозную форму хозяйства в её борьбе против частной формы хозяйства и помочь единоличникам вступить в колхозы. В новых условиях ЦК и СНК СССР посчитали, что в деревне создалась к этому времени благоприятная обстановка, дающая возможность прекратить, как правило, применение массовых выселений и острых форм репрессий.

В развитие постановления ЦК ВКП(б) и Совета народных комиссаров СССР от 8 мая 1933 г. в октябре была издана «Инструкция всем партийно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры». В ней излагалось требование о немедленном прекращении массовых выселений крестьян. Выселение допускалось только в индивидуальном порядке и в отношении тех хозяйств, главы которых ведут активную борьбу против колхозов и организуют отказ от сева и заготовок. Постановление допускало выселение из ряда областей с предельным количеством выселяемых:

Украина — 2000 хозяйств.

Северный Кавказ — 1000.

Нижняя Волга — 1000.

Центрально-Чернозёмная область — 1000.

Урал — 1000.

Горьковский край — 500.

Западная Сибирь — 1000.

Восточная Сибирь — 1000.

Белоруссия — 500.

Западная область — 500.

Башкирия — 500.

Закавказье — 500.

Средняя Азия — 500.

Всего — 12000 хозяйств[12].

Проводившаяся в стране индустриализация повлекла за собой значительный рост городского населения, в том числе в посёлках городского типа. Снабжение населения сельскохозяйственной продукцией можно было обеспечить только на плановой основе. Решить эту проблему было под силу за счёт развития колхозов и совхозов. В тех социально-политических условиях это был реальный путь, и он доказал свою жизнеспособность во время Великой Отечественной войны и в трудные послевоенные годы. При сохранении прежнего уклада жизни на селе вряд ли было возможно успешно провести индустриализацию и обеспечить население страны продуктами сельского хозяйства в условиях большого оттока населения из сельской местности в города.



Рассматривая проблему коллективизации и ссылки, необходимо осознать, что в тех исторических условиях это была одна из мер, направленных на укрепление и упрочение советской власти. Без использования труда ссыльных и заключённых было бы невозможно поставить на службу всему обществу огромные природные ресурсы отдалённых и неосвоенных районов страны. Не был бы реализован намеченный план индустриализации, а советская промышленность и экономика вряд ли позволили бы одержать победу в войне с фашистской Германией.

Раскулачивание позволило исключить эксплуатацию человека человеком, то есть то, во имя чего совершалась революция. Человек становился наёмным рабочим в интересах всего общества, а не отдельной личности.

Не стоит забывать и о том, что среди кулаков было достаточно много бывших помещиков, офицеров Белой армии, политических противни ков советской власти (эсеров), участников различных бандформирований и т. п. Нет сомнения в том — и жизнь впоследствии это подтвердила, что, являясь врагами советской власти, во время войны с фашистской Германией они, не будучи выселенными, оказали бы неоценимую услугу немецкому командованию на оккупированных территориях.

К началу 1933 года, когда выселение кулачества (контрреволюционный актив, наиболее богатые, остальные) в основном было закончено, в местах поселения на учёте состояло 1 317 000 кулаков. Многие выселенные выражали ненависть к существующему строю и нередко реализовывали стремление отомстить за своё изменившееся положение и отобранное имущество.

Впоследствии по мере нахождения в ссылке намечался перелом в осознании необходимости улучшения материального положения семьи. Это позитивно сказывалось на отношении к труду в общественном производстве и создании более комфортных условий в устройстве быта. Этому способствовала и предоставленная окончившим среднюю школу детям спецпоселенцев возможность в соответствии с постановлением СНК и ЦК ВКП(б) № 2663 от 15 декабря 1935 года на общих основаниях поступать на учёбу в специальные среднетехнические учебные заведения. Циркуляр ГУЛАГа № 846567 от 25 апреля 1936 г. разъяснял правила выезда трудпоселенцев на учёбу. Для сдачи вступительных экзаменом выдавалось временное удостоверение на срок выезда. Освобождение из трудпосёлков для учащейся молодёжи было возможно после получения комендатурой посёлка документа из учебного заведения о приёме данного лица в высшее (среднее) учебное заведение.

В январе 1937 года нарком внутренних дел Н.И. Ежов и прокурор СССР А.Я. Вышинский направили письмо в адрес И.В. Сталина и председателя СНК СССР В.М. Молотова об изменении правового положения трудпоселенцев в связи с принятием новой Конституции. В нём содержался комплекс намеченных для реализации мероприятий, хотя и призванный улучшить положение трудпоселенцев, но всё же не решавший двух важнейших требований поселенцев: отмену 5 % отчислений с заработной платы и выдачи паспортов[13].

В дальнейшем те представители трудпоселенской молодёжи, которым во время нахождения в трудпосёлке исполнилось 16 лет, подлежали освобождению в соответствии с постановлением СНК СССР № 1143—280с от 22 октября 1938 года. Думается, что данное постановление преследовало цель оторвать молодёжь от старшего поколения, чтобы подчинить её общегосударственным интересам.

В декабре 1932 года правительство приняло постановление «О введении паспортной системы в стране». Эта мера сразу же широко была использована ОГПУ, которое 5 января 1933 года издало приказ за № 009 о чекистских мероприятиях по введению паспортной системы в СССР, предусматривающий очищение Москвы от контрреволюционных, кулацких, уголовных и других антисоветских элементов. Оперативный отдел ОГПУ и полномочный представитель ОГПУ по Московской области обязывались к 25 января закончить составление списков подлежащих удалению из Москвы. Летом 1933 года органы ОГПУ занялись очищением Москвы и Ленинграда от так называемого деклассированного элемента, имеющего многочисленные приводы и судимости, и «иностранных» цыган, не занятых общественно-полезным трудом. Операция по выселению цыган проводилась с 28 июня по 9 июля 1933 года. В Томск и трудпосёлки ОГПУ Запсибкрая были выселены 1008 семей, или 5470 человек. Вместе с выселенными цыганами были отправлены принадлежавшие им 338 голов лошадей[14].

Следует отметить, эта проблема цыган во все времена была и остаётся головной болью государственных органов, поскольку живут по своим законам и для общества являются обузой. Предпринятая при Н.С. Хрущёве попытка заставить их вести оседлый образ жизни и заниматься общественно-полезным трудом успехом не увенчалась. И в настоящее время события, имевшие место в п. Плеханово Тульской области в 2016 году, показали, что цыгане занимались самозахватом земельных участков, хищением электроэнергии, газа и воды. Практически никто из них не работает, а живут они за счёт торговли наркотиками, гадания, мошенничества, попрошайничества и мелких хищений. Ввиду ранних браков супруги в цыганской семье к 20 годам уже, как правило, имеют троих детей, что позволяет получать им не только пособие на детей, но и материнский капитал. К тому же при проверке в цыганском по селении под Тулой были выявлены 93 поддельных сертификата на материнский капитал, полученные мошенническим путём. Не участвуя в общественно-полезном труде, а значит, не уплачивая налоги, цыгане, как это показывало телевидение, неплохо живут за счёт добросовестных налогоплательщиков. Если называть вещи своими именами, то современные цыгане — это трутни в обществе. Думается, что государственные органы должны разобраться в существующей проблеме цыган и решить её.

12

Архив МВД Республики Коми. Ф. 6. Оп. 3. Д. 52, л. 24–25.

13

ГА РФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 36, л. 57–58.

14

ГА РФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 19, л. 7.