Письма Филиппа

– Владислав, – Кира явно смутилась в первый момент, – присаживайся, что ты стоишь.

Она смотрела как он, насупившись, с шумом порывисто отодвигает стул, потом сел, стал смотреть в окно и всё также молчал.

– Ты что такой весь всклокоченный, – Кира, глядя на него, улыбалась одними глазами.

– Да, так…, ничего, – Владислав украдкой посмотрел на неё, потом на листы, лежащие на столе, – работаешь, даже здесь?

– Вот наши стратеги план долгосрочный наконец соизволили выдать…, смотрю, что они там насочиняли.

– И как, толковый план? – Владислав с сомнением какое-то время задумавшись, всё с той же рассеянностью смотрел на листы, потом чуть прищурившись на Киру.

– Ну, тебе лучше знать, что там они могут…

Владислав как-то вдруг неожиданно преобразился, исчезла скованность, лицо стало спокойным, он мысленно ушёл в себя и глаза умные, глубокие смотрели на Киру, похоже даже не видя её. Но Кира остро почувствовала ту саму энергию, исходящую от него, которую она хорошо знала, как будто она находилась во власти некоего взгляда, как на ладони перед кем-то невидимым, но очень сильным, властным и мудрым.

– Ты знаешь, в тот последний год, когда я у вас работал, то в принципе определил основные тенденции развития…, ну, не совсем развития, а на чём основаны принципы долгосрочного развития изолированных систем. Я там выделил три основных направления, так вот, только один является истинно развитием…, только один, а остальные два – это не развитие, деградация, причём абсолютная деградация, скорее даже ликвидация.

– Развитие не является теорией? – спросила Кира, убирая в сумку листы, лежащие на столе, потом откинулась на спинку стула, сложила руки на коленях и смотрела вопросительно на него.

– Развитие – это процесс или состояние.

– А что именно человек имеет в виду произнося: развитие духовное, физическое или экономическое и прочее?

– Некая интуитивная константа, образно воспринимающаяся через временной интервал и фиксирующая некое относительное достижение. На самом деле это не более чем факт изменения: был маленький – стал большой, был слабым – стал сильным, был рабочим – стал директором, был рабом – стал свободным, был семенем – стал плодом и так далее…, и всё стал, стал …. Между быть и стать есть некое промежуточное звено – интервал, который и принято называть развитием. По умолчанию в свойство развития заложено движение: «из семени разовьётся новое поколение», то есть само понятие семени несёт в себе обобщающее значение. Поначалу ассоциируется с неким началом, но в целом представляет из себя законченный цикл: посев – урожай – посев.

– Всё циклично и развитие тоже? Ты хочешь поставить в один ряд атом, Космос, и человека, почему…? Ты веришь в некое единое начало, Создателя или Творца, но это же иллюзия, то, что не понять, не определить, даже теоретически…, во всяком случае неоднозначно.

– Мне дед рассказывал, что как-то давно, ещё в его молодости, один очень пожилой человек рассказывал ему о своём детстве и молодости, которые пришлись ещё до революции. Так вот все озера, которые были в той округе, были в своё время сделаны искусственно, из болот, ручьёв, небольших рек, но сделаны так, что полностью сохраняли естественное движение воды.

– Зачем? – Кира недоверчиво чуть улыбалась.

– Чтобы разводить разные ценные сорта рыбы. При этом ничего не затапливали и не перегораживали.

– Как так?

– Просто в тех краях водилась очень вкусная особая рыба, вот при дворе и решили, что её надо разводить на продажу. Была сделана водная система по разведению разных пород рыб. Раньше естественные водоёмы располагали каскадом для мальков, и они сами по мере роста двигались к озёрам. Выращивали много разной рыбы, да и не только её. Все полянки и луга, тоже сделаны так, чтобы можно было выращивать много разных растений.

– Так они искусственные?

– Нет они естественные, только устроены по—особому.

– Вот и пойми сделаны или нет.

– И что странно они не зарастают деревьями или кустами, а только травой, даже через столько лет. Раньше там везде можно было пройти и проехать, много деревень было, много народу жило. Так вот, а потом, когда я туда после школы ездил, осталась в деревне только одна семья. Илья с женой и тремя дочерями, а живёт он также как раньше, как будто не было никакого времени.

– Так Илья не жил в то время.

– Ну и что, а он так живёт как тогда жили. Ему тогда было уже около шестидесяти вернулся с войны инвалидом. Правая сторона тела практически не работала, нога не сгибалась, рука могла сгибаться в локте, но кисть не действовала. Жена работала почтальоном, а Илья для совхоза косил косой траву. Жил практически один с семьёй в деревне круглый год в километрах шести от совхоза. Домов в деревне ещё осталось штук пять, но приезжали хозяева только летом. Имел дом, корову, телёнка, козу, свинью, кур, гусей. Подрабатывал пастухом и изготовлением на заказ лодок без единого гвоздя, сам видел. Сажал картошку, клубнику, много зелени и овощей, ещё сеял много разных зерновых на небольших закутках. Вроде на первый взгляд сеял немного, но семье хватало более чем на год. Проблема для него главным образом состояла в том, что помимо плана ещё он должен был накосить дополнительно для совхоза за собственных корову, козу и телёнка. В погребе продуктов было такое количество, что, наверное, можно было кормить круглый год человек тридцать. Раньше говорил, когда был по моложе, была лошадь, несколько бычков, коров и коз. Излишки продуктов сдавал в совхоз. Только глядя на него мне стало понятно, что такое земля и кто такой хозяин на ней. А если бы он был здоров, а если бы у него ещё был сын? Мало сказать, что Земля кормилица.

– Ну и что, зачем ты мне это рассказываешь? Сейчас новые технологии, вообще не сопоставить, и я не думаю, что это плохо.

– У нашего народа отняли землю, его землю, где его корни, где его род, где он родился и стал человеком, только для того, чтобы уничтожить его. Не победить или покорить, а именно уничтожить, совсем стереть из памяти. Если согнать человека с земли, то его род начинает деградировать и умственно, и физически, в конечном итоге обрывается. Он лишён природной силы.

– Кто? О ком ты говоришь, это звучит как боевик, фэнтези, – Кира с сомнением покачала головой, – не думаешь же ты серьёзно об этом так, в сам деле!?

– Я там бродил целыми днями, в целом видно было, что когда-то давно деревень было много, но не больших, а домов по десять в каждой или меньше. Они располагались километрах в двух – трёх друг от друга по берегам озёр или рек. Леса видно было что также были ухожены в своё время, Илья говорил, как раньше он там буквально выращивал грибы и ягоды. Не было пустующих земель, всё было равномерно обжито на больших площадях.

– Но куда всё пропало, куда исчезло, как такое могло произойти?

– Сначала отняли землю, согнав людей с неё, потом фашисты сожгли всё, зачастую вместе с людьми. Вот так, цикл закончен, урожай собран!

– Ну, да…, понимаю, – Кира потупившись смотрела на стоящую перед ней на столе чашку, – что ж тут поделаешь, но что-то же осталось, мы же есть? У нас огромные территории, народы, культура, наука, всё это же у нас есть, как это можно уничтожить? Кому это надо?

– В этом, собственно, и заключён принцип изоляции в системе. Она как бы заполнена безжизненной материей, мёртвой.

– Если в управлении системой находится женщина, то это означает, что система уже давно мертва…, это, кстати, твои слова. – Кира несколько холодно и даже отчуждённо смотрела в глаза Владислава.

– Да мои, а откуда ты их могла услышать?

– Да вот так, услышала, и, кстати, ты очень неприятно задел меня этим, как ударил всё равно.

– Ну, понимаешь, я могу объяснить…, – Владислав несколько рассеянно соглашаясь мотнул головой, посматривая на Киру.

– Не стоит, всё равно уже неважно, – Кира коротко отпила из чашки холодного кофе, – и что дальше, что ты там увидел?

– Прежде всего бросалось в глаза это то, что все поля без разбору стали перепахивать тракторами, а там, где раньше жили, сеяли, всё было заросшее. Озёра и пруды заросли, леса заросли, дороги заросли, а вся жизнь теперь сконцентрирована только в совхозе, то есть была полностью потеряна связь отдельного человека с землёй, как живым организмом. Земля теперь является своего рода предприятием сельской промышленности с общежитием.