Страница 37 из 42
Что это? На стоянку, где мы любезничали, вальяжно покачивая темными боками, влез шестисотый Мерседес.
— Незаметно, — напомнил Олег Николаевич, торжественно вручил мне ключи от малышки, и направился к монстру.
18
Подарков я никому не вручал тысячу лет. Я забыл, как их вручают, что при этом говорят и как улыбаются. Я забыл блеск в глазах и тревожное ожидание сказки — а что там в этой нарядной коробочке, заботливо перевязанной не менее нарядной ленточкой? Забыл восторг, который меня переполняет, и легкое волнение — а вдруг не понравится? А вдруг я не угадал желания?
На привычном месте, где стоял обычно Пежо — непонятная машина и скучающий водитель — явно взятый в аренду. Пикнула сигнализация — я шагаю с гордо поднятой головой. Знак приветствия бывшим сослуживцам, а вот дверь — за ней Элла Сергеевна. Капризная и взбалмошная женщина.
Черт! Почему мне не везет? Почему день не может завершиться на одной мажорной ноте? Он что — раньше не мог зайти? Григорий Аркадьевич смотрит на меня снисходительно. Я вижу его глаза, хотя и упрятанные за линзами темных очков.
— Какие проблемы? Наш герой пришел сообщить что-то важное. Эллочка, глянь, ну не гусар ли? Аксельбанта не хватает и усов. Мой тебе совет, Дима — срочно отпусти усы.
На иронию, полную сарказма, я отвечаю молчанием. Сажусь без приглашения на диван. Ботинки у меня еще класс — есть, на что посмотреть. Закидываю ногу на ногу и говорю.
— Неделя прошла.
Старый лис Григорий Аркадьевич начинает медленно соображать, о чем пойдет речь.
— Двадцать три тысячи, — продолжаю я, — наличными без торга. Покупатель в темном Мерседесе.
— А что мы продаем?
— Мини Купер, последняя модель, машина на гарантии.
Затем встаю, подхожу к Элле Сергеевне, беру за руку и картинно опускаю в ладошку ключи.
Какая великолепная пауза! Ручаюсь, она украсила бы любой спектакль. Оба не могут сообразить и понять Диму-скомороха. Сегодня он в ударе.
— Ну что? Продаем или оставляем? Клиент ждет.
Григорий Аркадьевич принимается хлопать — сначала медленно, потом более одобрительно.
— Ай, да Дима! Мы тебя явно не оценили. Эллочка, Дмитрий Анатольевич делает тебе подарок — вместо угнанного Пежо — Мини Купер. Достойно, возразить нечем. А вкус? Эллочка, Купер — машина со своей харизмой. Английский дух старика Джона. Отказываться нельзя.
Ты глянь, — мысленно говорю я Элле Сергеевне, — Подойди к окну и высуни свой нос. Кто и когда делал тебе столь уникальный подарок? Это же сказка! Эллочка в стане чудес! Только не нужно лететь на другую планету — я здесь — человек из ниоткуда.
— Она не краденная? — разрушает сказку Григорий Аркадьевич, — или Дима Скворцов у нас фокусник?
— Вы пойдете смотреть?
— Сходи, Эллочка, глянь. Надеюсь, она не красного цвета? У Эллочки уже был красный Гольф, нам с ним не повезло. А дурные приметы нам не нужны.
— Она красная, — говорю я. — Ужасно красная, она как Кармен.
— А что! — вскакивает на ноги Григорий Аркадьевич, — почему бы и не красная? В этом что-то есть. Сходи, посмотри.
— Я сама решу, что мне делать.
— Люди ждут, — напоминаю я, — Элла Сергеевна, никакого обмана, машина действительно принадлежит вам.
— Еще не принадлежит — я думаю.
Ну до чего женщины капризны! Она думает! О чем? Что происходит в твоей голове? Откуда отстраненный взгляд и тень под глазами? Ты должна прыгать, смеяться, ты должна броситься на шею и меня поцеловать. Плюнь на него и забудь или сделай вопреки, брось вызов — если шалить, так шалить до конца.
Элла Сергеевна смотрит, словно прочитала мои мысли. Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы я тебе поцеловала? Ты что, Скворцов, и в самом деле дурак?
— Мы принимаем твое предложение, — заявляет Григорий Аркадьевич, — принеси документы. Оформление — моя забота.
— Оформление входит в цену. Все оплачено.
— Ну и прекрасно. Эллочка, тебе какой номер оставить? Или Дима уже и здесь позаботился?
В общем, старый лис еще излил несколько галлонов желчи, прежде чем отбыл. Заглянувший Тимур незаметно подмигнул — похоже, он мне был рад.
— Дима, что за цирк? Откуда у тебя машина? — Элла Сергеевна засыпала меня вопросами — присутствие старика явно ее смущало.
— Люди ждут, — напомнил я, — мы идем смотреть машину?
— К чему? Я согласна.
— Через час. Всего лишь час — приеду и отвезу вас домой.
Олег Николаевич, вероятно, нервничал — пускал клубы дыма и был чем-то недоволен.
— Вопрос решился положительно, — улыбнулся я, — есть проблемы?
— Это был Шепитько?
— Да, это был Григорий Аркадьевич, вы знакомы?
— А кто его не знает? Григория Аркадьевича в нашем городе знает каждая собака. Купер будет иметь к нему какое-нибудь отношение?
— Ну, как вам сказать…
— А так и скажите — будет?
— Это как-то меняет дело? — удивился я.
— Арсен, — Олег Николаевич, обратился к водителю, — сходи пройдись — недолго, минут пять.
Парень беспрекословно выполнил команду — открыл дверь и направился за угол.
— Почему вы не сказали о Григории Аркадьевиче? — набросился Алик.
— А что я должен быть сказать? Не понимаю, какое он имеет отношение к нашей сделке?
— Неприятностей не хочу — вот какое! Дмитрий Анатольевич, боюсь, я не смогу быть вам полезен.
— То есть?
— Сделка отменяется. И не уговаривайте — не могу и все! Моральный ущерб — пожалуйста. Тысяча вас устроит? Хорошо, две тысячи.
Кажется, я не оценил в полной мере серого кардинала. А как еще его назвать, если Алик с Гороховой шарахается от него, как от прокаженного? Две тысячи! Да он за каждый доллар бьется, как за последний! Они все жадные и алчные, а тут — две тысячи!
— Сделку отменить невозможно, — сказал я тоном, не терпящим возражений, — Григорий Аркадьевич одобрил.
— Правда? Вы меня не обманываете? Он действительно одобрил? Ну и славно.
— Как быть с оформлением машины?
— Никаких проблем, все входит в цену. Мы вам и страховочку организуем, так сказать, подарок от фирмы. Номер желаете особый? Ну там буковки какие, можно по имени вашей дамы. И помните — машина на гарантии. В любое время.
Я был тронут до глубины души. Рыночные отношения имеют свои плюсы.
Жизнь удивительна и неповторима. Утром я резал бумагу, чтобы сделать «куклу», а вечером сидел в новой машине, которую купил. Я их даже потрогать не успел — передал Олегу Николаевичу. Он был сама любезность — шутил, смеялся, наблюдая, как шелестят зеленые бумажки.
Элла Сергеевна позвонила в начале первого ночи. И опять она была пьяна.
— Дима, я вот о чем подумала…
Знаю, о чем ты подумала, можешь не продолжать — болезнь вернулась. Сейчас я вызову такси и отравлюсь на стоянку. Тридцать минут по объездной и мы за городом. Ты уже дрожишь, адреналин стучится тебе в сердце, ты роешься в сумочке и не находишь. Хватаешь мои сигареты и куришь, куришь, куришь…
Элла Сергеевна, я не принц с далекой планеты, я всего лишь вернул долг. Вернул чужие деньги. А знаешь, кто мне их любезно подарил? Сунул в коробку и забросил на антресоли? Думаю, это твои деньги.
— Дима, ты почему молчишь?
Элла Сергеевна, я не молчу — я уже проехал в мыслях по нашей трассе — она вас еще не утомила? Красный цвет — пора вернуться на прежнее место. Как его звали — Володя? Он не оправдал ваши надежды — молодость спешит, торопится.
— Ты приедешь?
Звучит не как приказ или капризная просьба. Ты желаешь о чем-то сказать? Элла Сергеевна, о чем ты говорила Володе? Ты искала и не находила, злилась на себя за малодушие и обещала впредь не повторять ошибки. Ты умная женщина — от себя не убежишь, не скроешься.
Холодно. Лето ушло, отправилось в иные края, на родину. Осень я не люблю. Осень — подведение итогов. Подводить нечего, нужны факты — скупые события.
Дима спешит — шагает по лужам, не особенно заботясь о последствиях. Если Дима купил Мини Купер, новые башмаки он себе купит без проблем. Дима спешит получить ответ на вопрос — чьи деньги он нашел?