Страница 28 из 42
— Потом перезвоню, — объясняю я и допиваю кофе. Обмениваться номерами мы не будем — к чему? Если судьба — встретимся и не однажды. Сейчас она встанет, поправит волосы и… застучит своими каблучками.
У Тимура тоже пистолет, только носит он его не в кобуре. Я вообще не знаю, где он носит пистолет. Ошибка исключается. Как обычно мы играли — гоняли шары. Пиджаки сняли — кто же играет на бильярде в пиджаке? И тут я вдруг почувствовал запах оружия — совсем неуловимый, просто я его забыл. В тир ходишь? — спросил я. — Хожу, — ответил Тимур. И так запросто, словно он ходит в пивную. Получается, уже два ствола, а это серьезно. Пару раз меня сдавали в аренду. Приехал Тимур, спросил — волына с собой? Оружие у меня всегда подмышкой. И мы поехали на работу к Григорию Аркадьевичу. Посидишь, газеты почитаешь, там холодильник, — объяснил Тимур. А ты? — спросил я. Зубы, — ответил он и уехал. Стоматолог — дело серьезное. Без зубов нынче беда — сначала покажи свои зубы, а уж потом трудовую книжку и рекомендации.
Выходит, Григорий Аркадьевич чего-то опасается. Хотя, может быть, и обыкновенная привычка. Как дети привыкают к няньке, так же зависимым становится и взрослый человек. Чем занимается Григорий Аркадьевич? Знает, вероятно, Тимур — он вроде ординарца. Что знаю я? — Ничего. Знаю, где живет, Эллу Сергеевну знаю, вот, пожалуй, и все.
Апартаменты серьезные, кругом камеры — чего они боятся? Или дань моде? Еще одна возможность заявить о себе окружающим? Вряд ли. Камеры-то скрытные. Их нет, ты не видишь. Вот и я не увидел — понял, только когда уставился в монитор. Эта, получается, секретарь? А тут приемная — качество, конечно, не ахти какое, но различить лица можно. А вдруг у Эллы Сергеевны тоже стоят камеры? Бред! Ерунда полная. Что охранять? Башмаки? Или смотреть, как Дима Скворцов ковыряется в носу?
Цивилизация, ядрена вошь. Нужно уговорить Эллу Сергеевну поставить камеру. Чем мы хуже? А случись что? Людям сейчас верить нельзя, психология нынче иная.
Я задрал ноги и положил на стол — чего я тут делаю? Смотрю в монитор? Что-то тут, Дима, не так. А как?
Встал и открыл холодильник. Горилка, конечно, у Тимура не водится… черт! Водится! Что за искушение? Да тут вечеринку можно организовать! И девок пригласить. Стоматолог — это серьезно. Час — не меньше. А если два зуба?
Налил сока, а сверху горилки — чисто символически, чтобы мозги разогнать. Они у меня по утрам слипшиеся. Пиджак, что ли, снять? Я снял ботинки — негоже с грязной обувью на стол, а вдруг кто зайдет? Григорий Аркадьевич, к примеру.
Огляделся еще раз — обычное служебное помещение. Стол, стул, диван — передохнуть, холодильник — перекусить, шкафчик — бумаги сунуть, ноутбук — документ подготовить.
Я поставил стакан и задумался. А компьютер-то включен. Бедный Тимур так спешил, что забыл выключить. А что есть компьютер? — Музыка, видео или фотографии — как я провел уикенд с любимой девушкой. Интересно, крайне интересно полюбопытствовать, что за девушка у Тимура и что он с ней вытворяет. Парень-то молодой — горячий. И заодно глянуть на документы. Вот это шанс!
Я вновь взялся за стакан — горилки мало налил, нужно было больше. А все скромность моя, воспитание, ядрена вошь. Ладно, еще пятьдесят грамм сверху и точка.
И тут мозги мои проснулись, зашевелились — я их почувствовал, как они у меня в голове ворочаются. Какой же я дурак! Нужно было сразу начислить в стакан норму и без сока.
Дима, — сказали мне пятьдесят грамм, — какого хрена ты тут делаешь? Ты же никого здесь не знаешь. А случись что? Какой из тебя охранник, если не знаешь, в какую сторону бежать и в какую дверь ломиться? Дима, ты же был неплохим ментом. Ну, был — что с того? Думай своими куриными мозгами — за что тебе в бытность свою грамоты вручали и руку жали? За что к награде собирались представить?
Он меня проверяет? — спросил я. — Григорий Аркадьевич — это его работа? И сейчас они за мной наблюдают — так? Молодец! Почеши в промежности, чтобы их успокоить. Я почесал. И компьютер Тимур оставил включенным не случайно. Горилка — дрянь. Вот он, настоящий соблазн — залезть в компьютер, заглотить наживку и подавиться.
Ух! А кто говорил, что пить вредно? А кто говорил, что с утра пьют только личности опустившиеся? Монитор — я уже знал, они запустили какую-нибудь старую запись. Не удивлюсь, если сейчас зайдет посетитель в шубе. Они же идиоты! Полагают, Дима Скворцов пропил свои мозги. Уважаемые господа, талант пропить невозможно. Он вылезет, как прыщ на ровном месте, — огромный, яркий, — только слепой не заметит. А пистолет свой Тимур носит на заднице — он его в трусы сунет, а сверху рубахой, чтобы не видно. Чудило! Главное — не прикрыть пистолет, главное — быстро выхватить! Вот так — и я его выхватил. А потом спрятал и вновь выхватил. Учитесь, господа, смотрите. Здесь нет секрета. Секрет прост — ты сидишь и выхватываешь — раз, другой, десяток, сотню… тысячу раз. Не переиграть бы… если они и в самом деле за мной наблюдают.
Тимур появился через час. Сел на диван и ничего не сказал. Спросил я — как прошло? Больно? Ужасно боюсь стоматологов. Хороший врач? Может, адресок подскажешь? Ах, Григорий Аркадьевич договаривался? Какой заботливый? Я тут немного горилки выпил — ты не против?
Подозрительность — хороша, но только в меру. Возможно, я все придумал — больное мое воображение. Может быть, вот только лечить зубы Тимур ездил в стоматологию, расположенную за пятьсот метров от офиса. Удобно — ничего не скажешь. Бросил взгляд, когда садился, на спидометр — он кроме скорости еще показывает и пройденный путь. В рот я, конечно, к Тимуру не полез, а стоило — некоторые сомнения все же остались. Однако волновал меня другой вопрос — где я видел мою новую знакомую? Вновь выпить горилки — еще грамм сто? Так я сопьюсь! Если над каждым вопросом, что лезет ко мне в голову, буду думать подобным образом, никаких денег и здоровья не хватит.
И все же лезть в рот пришлось — я сунул туда свою железяку. А прежде выкурил полпачки и прочитал от корки до корки газету — господи, о чем нынче пишут! Я не только отстал от жизни, я вообще живу в ином измерении. Я, наверно, с другой планеты — только об этом не знаю. Мне вживили какой-нибудь чип, скорей всего в задницу — именно там чаще всего чешется, и отправили на вашу дурацкую планету. При прохождении плотных слоев атмосферы в моем головном компьютере произошел сбой, и я ничего не помню. Теперь жду, когда прибудут ремонтники и меня починят.
Громила меня узнал — его чинить не нужно, и память работает прекрасно.
— Не волнуйся, — сказал я, — он настоящий. Ты понюхай. Чувствуешь? Порохом пахнет. Я его вечером смазываю и оставляю на ночь. А утром в тряпочку и как новый. Пристреливал долго — не хотел пристреливаться. Меня спрашивают — вам как удобно? По центру или под яблочко? Индивидуальная особенность, нужно привыкнуть. Если стреляешь в живот, а он у тебя настроен под яблочко, разлетается голова. А кому это нужно? К сожалению, сейчас под яблочко не получится — расстояние слишком небольшое.
Собеседник мой попался не сообразительный — принялся гонять свой кадык или он хотел проглотить пистолет? Но сообразил я — позволил ему глотнуть спертый воздух парадной, где пахло кошками.
— В портфеле какие документы были?
— Газеты.
— Какие еще газеты?
— Коммерсант, Ведомости, Московские новости…
— Деньги?
— Не было денег!
Я вновь вогнал ему в рот ствол — курок был взведен.
— Думаешь, сейчас спущу, чтобы покрасить стену твоими мозгами? Ошибаешься, сначала мы проверим, мужчина ты или нет — ты сам проверишь. Только проверять будет некого… или нечего? В словаре на сей счет не сказано — одушевленного он рода или неодушевленного.
— Не было денег!
— А куда они делись? Афтондил говорил — были. И документы, говорил, были. Я Афтондилу верил.
— Кинуть хотели — его затея. И документы он состряпал. Газеты были. Двести долларов.
Вопросы, вопросы, вопросы…