Страница 2 из 42
— Неплохо, — улыбается Михаил Петрович и одобрительно кивает. — Я первую пару обуви продал только на третий день. А вы — и часа не прошло, вам везет.
Оказывается, мне везет! Миша прав: мне везет. Вот только там, где не нужно. А в остальном я ужасно невезучий человек. Подобного везения не пожелаешь и врагу. Сколько их у меня? Я не знаю. Знают они — мои недоброжелатели. Вырядился я страшно. Словно жених. И галстук нацепил. Он мне нравится, ему лет пять. Подарили как-то на день рождения. Говорю: а пошли выпьем. У меня сегодня, кажется, с утра день рождения. Как! День рождения! Вот это новость. Пошли выпьем. И мы пошли в магазин, чтобы купить что-нибудь выпить. Спиртное дома я категорически не держу. В подарок приятель купил галстук, который сейчас на мне. После обеда я его сниму — он мне мешает работать. Ходить с важным видом и улыбаться клиентам не мешает, а помогать примерять обувь мешает. Приходится выбирать.
В перерыве с Мишей идем в кафе. Совсем рядом и вполне прилично. С галстуком я смотрюсь неплохо и, вероятно, меня можно спутать с каким-нибудь клерком или даже бизнесменом средней руки. Миша берет овощной салат и какой-то сок. Я беру булочку и кофе. По крайней мере, пахнет он приятно. Не Миша, а кофе. Ну что, позади первые часы моей новой работы, в которой я достиг определенного успеха — впарил мужику башмаки, которые он вряд ли когда-нибудь наденет. Миша о чем-то рассказывает, я невнимательно слушаю и поглядываю на часы. Еще вчера мне было плевать, как быстро движется стрелка и движется ли она вообще. Время — аморфное состояние — меня не волновало, чего не скажешь сейчас. Опоздать в первый день не годится. Нынче моя жизнь приобретает строгие рамки, в пределах которых я себе не хозяин.
— Что? — спрашиваю и понимаю, что Миша ждет от меня ответа.
— Прежде вы где работали? — повторяет вопрос Миша и с явным сожалением допивает сок.
Где я прежде работал? Сложный вопрос, потому что прежде я нигде не работал. Ну чтобы официально, вот как сейчас. Чтобы два раза в месяц получать зарплату. Можно, конечно, сказать неправду. Греха в этом я не вижу. Сказать какую-нибудь глупость.
— Платили мало, — отвечаю я. Если Миша человек тактичный, с уточняющим вопросом он не полезет.
— Мало? — загоняет на лоб брови мой новый коллега.
Понимаю, сморозил глупость. Если нынешняя моя зарплата составляет гроши, что же мне тогда платили прежде?
Идем обратно. Миша вздыхает и дает мне какие-то практические советы относительно работы. Оказывается, нужно быть психологом. А еще детективом — каждый третий покупатель мошенник или воришка. Стащить башмаки невероятно просто. Надел и вышел. Мишу обманывали несколько раз. Поэтому он никому не верит. А еще он устал улыбаться и нюхать чужие носки. Они же пахнут! Иногда чудовищно. Однако в каждой профессии имеются свои недостатки. Так вот наша обязанность нюхать чужие носки. Элла Сергеевна категорически против. Элла Сергеевна считает, что мужчины должны продавать только мужскую обувь. Миша предлагал, убеждал, приводил какие-то аргументы — напрасно. Элла Сергеевна слушает только свой внутренний голос. Элла Сергеевна принципиально не желает ничего менять. Она, видите ли, считает, что у нас не Тайвань, где клиенту за дополнительную плату сделают небольшой китайский массаж. Господи! Какой массаж! Это же естественное чувство. Легкое прикосновение грубых мужских рук к нежной женской ножке…
Мне уже интересно. И чтобы подтвердить свой интерес я внимательно посмотрел в глаза Мише. Он не то чтобы стушевался, но глаза отвел в сторону и продолжил излагать иные аргументы, которые, впрочем, так и остались аргументами — в женский отдел его не перевели. Однако мысль, что он зародил в моем мозгу, показалась мне и в самом деле интересной. В любой профессии полагается… как это… карьерный рост. А какой может быть рост в мужском отделе? Далее Миша посвятил меня и в другие тонкости нашей работы. Но сделал это несколько своеобразно. У меня сложилось впечатление, что Миша изливает свою душу, проще говоря, жалуется.
Перед входом в магазин, а зашли мы через черный вход, сославшись на теплую погоду, я галстук снял. Миша одобрительно кивнул. Теперь мы чем-то друг на друга похожи.
— Работал корректором, — вдруг выдал я.
— В издательстве? — удивился Миша.
Верно. Я и самом деле работал в издательстве, но только грузчиком. В корректоры меня обещали перевести, когда подойдет срок. А срок как-то все время не подходил. Читать книги и их таскать занятия, я вам доложу, совершенно разные. Когда ты берешь в охапку стопки книг известного автора и тащишь их сначала в подвал, а затем из подвала, тебе плевать, о каких высоких истинах в них написано. Тебе вообще на все плевать. А он еще и смотрит — с обложки своего очередного творения. Или героиня его смотрит — так бы и удавил обоих. Поэтому с некоторых пор книги я не читаю.
— В издательстве, — подтвердил я. У нас еще оставались минут десять. По идее, на работу, как и после перерыва, предпочтительней приходить минут за пять. Раньше не нужно. А уходить на пять минут позже, больше тоже не следует. Поэтому я достал сигарету и закурил, чем несколько удивил Мишу.
— Вы курите? — испугался он.
— Никотин убивает лошадь, а я человек. В разумном количестве греха никакого. И не верьте пустой болтовне о вреде организму.
— Денег много уходит, — подсказал Миша. — Я в детстве тоже курил. У нас во дворе все курили. Нельзя было не курить. Элла Сергеевна курит — я знаю. Хотя и скрывает. Не понимаю, к чему скрывать, что ты куришь? Вы же не скрываете?
— Не скрываю.
— Они вас спрашивали? — Миша достал платок и вытер лоб.
— О чем?
— Когда на работу принимали, спрашивали?
— Курю ли я? Нет, не спрашивали.
Миша платок убрал — сунул в карман.
— А меня спрашивали. Странно. Вы курите — вас не спросили. Я не курю, а меня спросили. Элла Сергеевна спросила. Я еще удивился — какое отношение имеет данное пристрастие к работе? Я же не собираюсь курить в присутствии покупателей. Да и как вы себе представляете? Заходит клиент, а у меня в зубах сигарета.
— Элла Сергеевна курит? — перебил я.
— Курит.
— Не ошибаетесь?
— Думаете, ошибаюсь? — вновь испугался Миша. — Нет, она определенно покуривает, хотя табаком от нее не пахнет.
— Привычка молодости, — выдвинул я гипотезу. — Курить, но так, чтобы близкие не знали. Как она?
— Элла Сергеевна? Требовательная, но справедливая.
Я с уважением глянул на Мишу. Довольно точная характеристика. Вот и мне показалось, что мой новый начальник требовательная, но справедливая женщина. Я посмотрел, куда бы пристроить окурок — положенные пять минут истекли.
Вечером я с удовольствием развалился на диване — вспоминал первые впечатления от работы на новом месте. Эллу Сергеевну я видел всего лишь раз — она прошла через зал и не обратила на меня внимания. Я тоже не обратил — ходил за клиентом и смотрел, куда тот смотрит. Зашел он явно убить время и покупать ничего не собирался. На лице написано. Поэтому я только бросил дежурную фразу, однако следовал за ним как тень. Из всего коллектива мужчины только мы с Мишей. Он мой наставник и, следует признать, не самый плохой. Несколько странный, так что из того? Все мы странные.
Положенные для испытания две недели прошли. И вот я вновь сижу в кабинете у Эллы Сергеевны. Сегодня на ней довольно легкомысленная кофточка. Это когда не требуется воображения дорисовать, все и так достаточно очевидно. Взгляд мой направлен именно туда — по центру. А что? Я же в конце концов мужчина. А с другой стороны, к чему столь глубокое декольте?
— Ну как? — спрашивает Элла Сергеевна.
— Неплохо, — отвечаю и вдруг понимаю, что меня могут неправильно истолковать. Немного тушуюсь и отвожу в сторону глаза. Мой начальник молчит, отчего делаю вывод, что и она, вероятно, над чем-то размышляет. Вот только мысли наши несутся на разной волне, в противном случае она или улыбнулась или наоборот нахмурилась. Порой, что тут греха таить, со мной случаются странные озарения — я каким-то невероятным образом оказываюсь на волне собеседника. Нет, я не читаю мысли, они в меня влетают. Говорю же, все мы довольно странные существа. Элла Сергеевна в меня еще не влетела, она кружит где-то рядом. А вот не влетел ли со своими мыслями я в Эллу Сергеевну? Слава богу, не влетел.