Лик

— В следующий раз смотри, когда переходишь дорогу. Меня может не оказаться рядом, — на выдохе сказал Вестер, и я увидел страх, который застыл во всём выражении его лица — он перепугался не меньше меня. Я молчал и слушал, как с двойной силой на землю обрушивался дождь, затмевая собой все прочие звуки. — Пойми, я всего лишь человек, как и ты, и не смогу вечно приходить к тебе на помощь.

— Спасибо, — перебил его я.

Вестер замолчал и открыл рот, чтобы что-то сказать, но я опять его опередил:

— И прости за то видео, — счёл я лучшим моментом это сказать. Я был готов взять на себя чужую вину, мне было всё равно, лишь бы только услышать:

— Всё нормально, — он усмехнулся. — Это был не ты, а Эдди. Я вспомнил, что он заходил ко мне за помощью с домашкой. Я совсем забыл об этом, так что, это только моя вина, — он улыбнулся, превращая глаза в щёлки. — Прости, Флеминг.

Я не мог в это поверить. В любое другое время я бы решил как-то отплатить ему за это, быть может, ведь я так долго с этим мучился, так долго страдал от того, что весь мир отвернулся от меня из-за него, но сейчас… не знаю. Был ли это промозглый ливень, от холода которого я начинал дрожать, или периодические вспышки света, освещавшие сгущавшиеся вокруг сумерки, или то, что я готов был закричать на всю улицу о чём-то, а о чём — не знаю сам. Нет, я просто всё понял.

— Всё нормально, ты ведь всего лишь человек, друг, — я улыбнулся. Мы молчали. Я ощущал, как всё во мне заполнялось каким-то новым, ещё непонятным мне смыслом. Наверное, сильный выброс адреналина кровь спровоцировал это пьянящее чувство чего-то сильного и сумасшедшего. Чувство того, что я был не один, что у меня были друзья. Я тогда понимал, что не смогу доверить эти сокровенные мысли кому-то ещё, но я ведь мог просто улыбаться. Вспоминать о спокойном выражении лица Рейн и милой улыбке Клео, а также смотреть, как сузились от улыбки глаза Вестера.

— Ладно, хватит уже сидеть, а то точно придётся идти в химчистку, — сказал Вестер жизнерадостно и встал, поднял меня за локоть. — А деньги на такие удовольствия у меня вряд ли найдутся, — он дождался меня и потом постарался отряхнуть свои потёртые джинсы. Жаль, грязь уже основательно успела к ним прилипнуть.

— Меня уже ничто не спасёт, — я рассмеялся, оглядывая запачканные рукава куртки, носки ботинок.

— Тогда вот тебе приятный бонус, — Вестер что-то быстро вручил мне и велел закрыть маленький предмет ладонью. Клео, как оказалось, уже выходила из двери, и, сделавшись ненадолго серьёзным, друг тихо и быстро проговорил:

— Саванна не доверяла мне много секретов, кстати, как и ты о том вечере и моей маме, но я думаю, моя сестра захотела бы, чтобы эта штука была у тебя, — я раскрыл ладони и увидел не что иное, как серебристый ключик! От радости и несильного шока я раскрыл глаза, увидев тут же улыбку на губах Вестера. Но откуда?.. — Ты же не думал, что я не замечу пропажи? — он опять усмехнулся, и я услышал взволнованный голос Клео, которая приближалась к нам.

Пустота

Весь оставшийся день прошёл для меня как в тумане, и на то основания имелись. Помню, что у меня горели лицо, руки, на обратной дороге с меня нельзя было согнать улыбку. В небе грохотал гром, серое полотно прорезали яркие вспышки, люди неслись прочь с улицы со всех ног, а я опять стоял на остановке и, чёрт возьми, улыбался. Спустя время мне стало понятно, отчего с таким недоумением на меня смотрела влюбленная пара, сидевшая там же. В тот момент я был похож на шамана или кого-то вроде него, который радовался тому, что его молитвы были услышаны, и боги, наконец, вершили правосудие над земными жителями. Но на самом деле мне было глубоко безразлично, что именно в тот день можно было обо мне подумать. В ладони я сжимал ключик с такой силой, что он впивался в кожу, а мысль о том, что я был на шаг ближе к Саванне и её секретам, действовала на меня опьяняюще. Пока я ехал в автобусе, я не мог избавиться от её образа, стоявшего перед глазами, но я и не хотел этого делать. Мне нравилось вспоминать черты её лица: смеющиеся глаза желтоватого цвета, пухлые губы с вечной улыбкой на них, мягкий овал лица и пламенные волосы, вьющиеся на спине. А ещё эти чёрные круглые очки, как у Гарри Поттера, которые ловили солнечные лучи, и яркие комбинезоны, юбки и кофты, отличавшие Саванну от серой осенней массы в нашем городке.

Потом, когда я уже вернулся, я осознал, что поспешил. Кулона не было. Нигде. Выдвижной шкаф, в котором я хранил какие-то старые, ненужные предметы, как, например, тетрадь по истории, которой я пользовался пару лет назад, или открытка с моего пятнадцатилетия. Угол, в который я клал кулон, непривычно пустовал.

— Мам! — неожиданно хрипло вскрикнул я.

Она примчалась быстрее, чем я успел ещё что-то сказать. В глазах её застыл тихий ужас, и мне на секунду стало стыдно, что я заставлял её испытывать такие эмоции. В конце концов, не умирал же я, пусть и в тот момент моё состояние было близко к тому.

— Мам, — повторил я, задвигая ящик, и смотря во все глаза на неё. — Скажи, ты не трогала мои вещи?

— Нет, Флеминг, зачем мне это делать? — я сразу же заметил, как она вся расслабилась и даже слегка улыбнулась. Я же не улыбался — только тихо сглотнул образующийся ком и попытался прозвучать спокойно.

— Точно? Это хорошо. Спасибо, мам, — голос предательски дрогнул на последнем слове, и я отошёл к своей кровати в поисках опоры. Я медленно присел на неё, даже не ссутулившись, будто был металлическим, а глаза мои смотрели в одну точку на полу, кажется.

— Флеминг, — мягко начала мама, тихо переступая через вещи, которые я разбросал на полу в момент поисков кулона, и очутилась рядом со мной. Она аккуратно положила руку на моё плечо, вероятно, желая и одновременно боясь меня обнять, как когда-то делала это в детстве. Правда, повзрослев, я всегда ей говорил, что не надо меня жалеть, я мог справиться без её заботы. Это на меня так действовал отец — желал, чтобы я вырос мужчиной, не был «хлюпиком» и стойко держался под напором проблем. Хорошо — я делал это или хотя бы старался, но вот мне стукнул девятнадцатый год, как я уже начинал ломаться от происходящего. Но отец говорил держаться — я держался, сжимая кулаки и зубы до скрипа и боли, поэтому я мысленно благодарил мать за то, что сейчас она не потакала моим слабостям.

— Да? — я отрешённо взглянул на мать и невольно удивился виду морщинок на её лбу и под носом, не понимая, когда они успели появиться? Когда она успела так постареть, почти на моих глазах?

— Скажи мне, что всё в порядке. Или мы можем обсудить происходящее, — вкрадчиво звучала её речь. Краем глаза я видел, как навязчиво теребила она своё обручальное кольцо. — Расскажи мне, если вдруг в новом классе тебе плохо, или ты чувствуешь себя некомфортно после того, как… ты понимаешь. Не сдал экзамены, и эта девушка, Си… — я понимал, что она подбирала каждое слово, пугаясь моей дальнейшей реакции.

— Саванна, — вставил я, отворачиваясь от маминого лица. — Нет, дело не в ней, — отрезал я. — Просто боюсь, что и в этот раз ничего не сдам.

— О, милый, — слегка оживился голос моей матери, и, чтобы этого добиться, мне пришлось солгать, ну и пусть. — Конечно, ты всё сдашь. В прошлом году у тебя был футбол, много матчей с Шеффилдскими школами, вот ты и многого не успевал. В этот раз у тебя всё получится, не волнуйся, — она несильно сжала мою левую ладонь в своих руках, и я всё-таки посмотрел на мать. Глаза её успели стать чуть влажными, но губы светились в нежной улыбке.

— Спасибо, мам, — уже громче сказал я, избавляясь от всех плохих мыслей, пролетавших в голове.

Мама помолчала. Я тоже молчал.

— Флеминг, а что это?

Я посмотрел туда, куда смотрела моя мама — мой стол, а на нём поблескивал под солнечными лучами из окна ключ, и выглядел он так, словно драгоценный камень.