Страница 4 из 14
Это странное действо отзывается в теле волнительным восторгом, поэтому я инстинктивно вытягиваю вперед шею и целиком вбираю его в себя, от чего веки Кейна вздрагивают, на короткое мгновение лишая его лицо равнодушия. Мой рот невольно дергается в улыбке, от того, что мне удалось его удивить, но торжеству не суждено длится долго, потому в то же мгновение звучит:
— Пока ты в моей спальне — ты подчиняешься. — и в подтверждение этих слов, его палец, словно наказывая меня за неповиновение, проскальзывает так глубоко, что я закашливаюсь.
Я моргаю в знак того, что я поняла, после чего Кейн, не отрывая от меня глаз, находит мою висящую вдоль тела ладонь и кладет ее себе на живот. От соприкосновения с его горячей кожей и упругими мышцами, глаза распахиваются шире и я машинально вдавливаю пальцы сильнее. До сих пор происходящее кажется мне сном: Кейн позволяет мне дотрагиваться до себя, а я стою перед ним в одних лишь трусиках. Но даже если это и сон, тогда я не хочу просыпаться, потому что знаю, что о том, что происходит сейчас я никогда не пожалею.
Тяжелая ладонь накрывает мою и тянет вниз, к ребристой резинке спортивных штанов.
— Трогала когда-нибудь член? — без тени заигрывания или флирта спрашивает Кейн, слегка поднимая темную бровь.
Настойчивая прямота его взгляда обескураживает, а влажный палец, лениво массирующий нижнюю губу отвлекает, поэтому все, что я могу сделать — это отрицательно мотнуть головой. О каких членах он говорит, что если мое сердце и тело хранит верность ему одному с тех пор, как мы впервые встретились.
Глаза Кейна прищуриваются, словно берут на себя функцию детектора лжи, и внимательно изучают мое лицо, после чего он ровным голосом отдает свой очередной приказ:
— Спусти руку вниз и потрогай меня.
И я словно запрограммированная его командами кукла-робот скольжу подушечками вниз: с замиранием сердца миную преграду в виде плотной ткани и сразу же упираюсь во что-то тугое и горячее, оставляющее влажный след на пальцах.
— Трогай.
Я обхватываю член неуверенной рукой, ощущая как под тонкой атласной кожей перекатывается внушительная твердость. Я не знаю, каков среднестатистический размер мужского достоинства, но уверена, что у Кейна он больше, чем просто средний: крупная вершина с туго натянутой кожей, объемный ствол и выпуклые вены, оплетающие его длину.
— Обхвати его рукой и двигай вверх и вниз в том же темпе, в каком я буду трахать твой рот. — И до того как до меня успевает дойти смысл его слов, его палец вновь толкается в мои приоткрытые губы.
Памятуя о прошлых инструкциях, встречаю проникновение в рот языком и, одновременно сжав головку ладонью, тяну вниз. Несколько неуклюжих движений спустя, в процессе которых Кейн продолжает неотрывно следить за мной, я постепенно нахожу нужный ритм и начинаю ласкать его более уверенно.
То, что происходит между нами сейчас — это странно и скандально, но почему-то дико нравится мне, настолько, что чувство смущения окончательно уплывает в небытие и все, что остается на поверхности — это мое раскалившееся добела нутро, набухшая твердость в руке и палец Кейна, покоряющий мой рот.
Устремленные на меня глаза темнеют, хотя, кажется, чернее их бездонной пропасти уже невозможно, и я ощущаю в ладони новую порцию влажности. В ту же секунду уверенная рука фиксирует мое запястье, и Кейн твердо командует:
— Хватит.
Я одергиваю ладонь и, впившись ей в полы халата, вглядываюсь в его лицо, пытаясь понять, что я сделала не так, но, к счастью, Кейн не выглядит злым или разочарованным. Застывший на моих губах палец приходит в движение и снова надавливает мне на язык:
— Смочи его слюной.
Стараясь не думать, к чему ведет эта просьба, я провожу по длине пальца губами и, когда уже собираюсь выпустить, слышу приказное:
— Еще.
Когда он вытягивает палец из моего рта, он мокрый настолько, что тонкая нить слюны тянется по подбородку, заставляя меня краснеть. Не обращая внимания на мое смущение, Кейн прижимает его к моей левой груди и спускает вниз, наэлектризовывая каждый пройденный дюйм ожиданием. Когда прикосновение достигает напрягшегося соска, начинает медленно распределять по нему влагу, от чего внизу живота рассыпаются горячие искры, а с губ срывается изумленный стон того, что мое тело способно такое чувствовать.
Я невольно опускаю глаза вниз, упираясь взглядом в выпуклость под тканью трико, и в этом момент промежность простреливает влажный спазм, потому что пальцы Кейна с силой сжимаются на моем соске.
— Продолжай смотреть на меня. — сощурив глаза, он сканирует мое лицо. — И избавься от белья.
Я спускаю ладони вниз и, не решившись наклониться, чтобы не мешать Кейну исследовать мою грудь, стягиваю трусики до середины бедер. Его взгляд незамедлительно прослеживает это движение и замирает в области лобка, от чего мои щеки мгновенно покрываются румянцем. Я никогда не делала эпиляцию, как Кристин или Анжела, обходясь бритвенным станком во благо гигиены и узких плавок купальника, и сейчас впервые об этом жалею. Наверное, у меня внизу все не так, как он привык видеть.
— Расставь ноги шире, — произносит Кейн, и в его голосе угадываются совершенно новые ноты, хриплые и завораживающие, от чего в горлу взвивается трепет восторга. Потому что теперь я уверена: он тоже меня хочет.
Незаметно сглотнув, я раздвигаю ноги, чувствуя, как тугое кружево трусиков больно впивается в бедра, и в этот момент Кейн неуловимым движением руки резко дергает их вниз, от чего белье с надрывным треском съезжает до колен.
— Смочи, - два пальца, на это раз указательный и средний, упираются мне в губы и я, повинуясь напору, втягиваю их в рот и щедро прохожусь языком.
Кейн осматривает их, словно оценивает тщательность выполненного задания, после чего фиксирует меня тяжестью своего взгляда и впечатывает влажное прикосновение мне в лобок. Из горла вырывается непроизвольный стон, когда его пальцы движутся вниз и касаются там, где все пульсирует и пылает, как никогда раньше.
— Кажется, смазка была лишней, — хрипло констатирует Кейн, пока, не сводя с меня глаз, растирает сложенными пальцами влагу между раскрытых складок. До этого момента я даже не подозревала, что мое тело способно настолько терять над собой контроль: внизу живота зреет что-то настолько сильное, что лишает меня всех цивилизованных рефлексов: глаза закатываются, а с губ грозится сорваться мольба продолжать.
— Продолжай смотреть на меня. — врывается в пелену моей ускользающей осознанности.
Твердый палец неглубоко проникает вглубь меня, заставляя меня всхлипнуть и с силой впиться зубами в губу. Так вот почему все эти актрисы так стонут во время секса — они просто не в силах держать распирающее наслаждение в себе.
Повинуясь зову телесных инстинктов, впервые нашедших выход, я неосознанно расставляю колени шире, успевая уловить языки пламени во взгляде Кейна.