Артиллерия Ивана Грозного

Работы директора Артиллерийского музея Н.Е. Бранденбурга сильно повлияли на последующие труды военных историков А. Нилуса, А. Баиова и др.[26]. Можно сказать, что за конец XIX – начало XX в. исследование артиллерии после Н.Е. Бранденбурга продвинулось ненамного.

В статье А.А. Бобринского «Грипсгольмские пищали» помимо описания двух орудий времен Ивана Грозного 1577 и 1579 гг., стоявших во дворе замка Грипсгольм, кратко затронуто производство и боевое использование русской артиллерии в XVI в. [27].

Советская историческая наука внесла новые корректировки в исследование отечественной артиллерии. Если дореволюционные историки в основном отрицательно отзывались об «огнестрельном наряде», то советские историки утверждали, что русская артиллерия по своему качеству стояла на западноевропейском уровне и даже выше него. Последнее утверждение было актуально в годы борьбы с «космополитизмом» и нашло отражение в ряде работ по истории техники и военного искусства[28].

Соответствующие разделы об «огнестрельном наряде» и служилых людях пушкарского чина имеются в монографии А.В. Чернова. А.В. Чернов отметил возрастающую роль огнестрельного оружия в войнах Русского государства, и, вследствие этого, увеличение количества орудий в армии[29]. В то же время автор не избежал ряда серьезных ошибок – например, он утверждал, что даже в XVII в. бронзовое литье «не получило широкого распространения»[30].

Труд Н.Н. Рубцова «История литейного производства в СССР» стоит отдельно от других монографий. В нем нет анализа документов, касающихся состояния артиллерийского дела, но зато описывается история развития литейного производства в России, впервые развернуто реконструируется технология литья.

Несомненный интерес представляет список русских литейщиков XV–XVIII вв., составленный на основании разных документов, в том числе и архивных. В список приложений автор включил более 400 имен специалистов того периода[31].

В коллективном труде «История отечественной артиллерии» артиллерии времени Ивана Грозного уделено определенное место[32]. Коллектив авторов рассматривал историю русской артиллерии, привлекая при этом значительный объем источников – материальных и письменных (нарративных и документальных). Но выводы историков порой не подкреплены анализом материалов, зачастую составители ограничивались краткими упоминаниями пушечного производства и беглым описанием боевого использования артиллерии.

Точно так же бегло русская артиллерия описана в работе П.П. Епифанова для «Очерков русской культуры»[33].

Скудная, плохо изученная источниковая база породила в историографии большое количество неоправданных допущений и фантазий, что в конечном итоге вылилось в упрощенное понимание развития огнестрельного оружия.

В отношении содержания и критики источников, обзора исследований заслуживают высокой оценки работы А.П. Лебедянской. В статье «Очерки из истории пушечного производства в Московской Руси» автор проанализировал все известные на тот момент описания орудий XV – первой половины XVI столетия[34].

В своей первой монографии, которая так и не была опубликована, А.П. Лебедянская описала историю архива Пушкарского приказа с XVI по XX в. Она не только обнаружила остатки архива в фондах Москвы и Ленинграда, но и дала более развернутую характеристику сфер деятельности Пушкарского приказа. Лебедянская проследила, каким образом и куда попали остатки документации артиллерийского ведомства, оценила степень их сохранности, а также установила, что «возникновение архива связано с принятием Руси на вооружение «огненного боя», а его содержание вскрывает деятельность артиллерийского управления»[35].

В диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, которая была защищена на ученом совете МГУ в 1950 г., А.П. Лебедянская продолжила дальнейшее изучение архива Пушкарского приказа.

Отдельные главы ее работы были посвящены управлению приказа и его функциям. Особый интерес представляют приложения для диссертации, в которые включены некоторые архивные документы. Также интересны ее рукописные заметки о мастерах, сохранившиеся в архиве ВИМАИВ и ВС, – она одна из первых, кто составил биографию Андрея Чохова.

Работы А.П. Лебедянской малоизвестны в исторической науке, так как они не опубликованы до настоящего времени и хранятся в собраниях библиотеки и архива Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи[36].

В статье Л.Н. Кужлевой «О боевом использовании артиллерии в важнейших сражениях Ливонской войны 1558–1583 гг.» на основании известных опубликованных источников дается краткий обзор применения «огнестрельного наряда» под Нарвой, Сыренском (1558), Полоцком (1563), в Ливонском походе (1577), под Венденом (1578) и под Псковом (1581–1582)[37].

Во многом интересны выводы А.Н. Кирпичникова[38]. В его работах впервые поднят вопрос единообразия отечественной артиллерии. А.Н. Кирпичников значительно расширил представления о техническом составе «наряда» первой половины XVII в.; к тому же он является первым исследователем, который после Н.Е. Бранденбурга всесторонне проанализировал «Описную книгу пушек и пищалей», систематизировал ее данные. Историк показал основные потоки вооружения в города, отметил состояние городских арсеналов. По мнению А.Н. Кирпичникова, попытки типового литья появились в конце XVI в.[39].

Отдельно следует отметить работу Е.Л. Немировского, посвященную пушечному мастеру Андрею Чохову. Помимо восстановления биографии прославленного литейщика, автор касается и вопросов производства артиллерийского вооружения во второй половине XVI столетия[40].

К сожалению, современные исследователи по-прежнему воспроизводят мифы и стереотипы, заложенные историками в XIX в. Широкую известность получили книги В.А. Волкова, посвященные войнам и войскам Российского государства XV–XVII вв. Но из его работы в работу кочуют ошибочные клише, перенятые из дореволюционной и советской историографий, например: «…в 1554 г. была изготовлена чугунная пушка калибром ок. 66 см (26 дюймов) и весом 19,6 т (1200 пудов), а в 1555 г. – другая, калибром ок. 60,96 (24 дюймов) и весом в 18 т. (1020 пудов)» и т. д.)[41]. В советское время на этот момент часто обращали внимание как на пример чугунолитейного производства XVI в.[42]. Возражения некоторых историков, что если бы в России XVI в. отливали чугунные пушки, то это не могло не оставить следов в документах, не получили широкого распространения[43]. Ошибочный тезис о «чугунных пушках» Ивана Грозного неоднократно повторяется и в наше время.

Так, подобные стереотипы повторяются в работах современного историка К.С. Носова[44]. Надо отметить, что историки, рассматривая вопросы допетровской артиллерии, как-то избегают XVI столетие, предпочитают останавливаться на примерах из хорошо представленного источниками XVII в. Между тем отличия в артиллерийском вооружении этих периодов существенные. Так, в разделе «Вооружение крепостей» К.С. Носов практически игнорирует рассмотрение артиллерийского вооружения XVI в. (за исключением Коломны 1577 г.), а останавливается на отдельных примерах XVII ст.[45]. Неожиданно на страницах статьи К.С. Носова появляются орудия с названиями… «Слон» и «Леопард», которых вообще никогда не было в русской артиллерии.

26

Нилус А. История материальной части артиллерии. Т. 1. СПб., 1904; Баиов А. Курс истории военного искусства. Вып. 1. СПб., 1909.

27

Бобринский А.А. Грипсгольмские пищали // Известия Археологической комиссии. Вып. 53. 1914. С. 40–56.

28

Фальковский Н.И. Москва в истории техники. М., 1950; Разин Е.В. История военного искусства. Т. II. СПб., 1994.

29

Чернов А.В. Вооруженные силы Русского государства в XV–XVII вв. М., 1954.

30

Там же. С. 175.

31

Рубцов Н.Н. История литейного производства в СССР. Ч. 1. М., 1962.

32

История отечественной артиллерии. Т. 1. Кн. 1. М., 1959.

33

Епифанов П.П. Оружие и снаряжение // Очерки русской культуры XVI в. Ч. 1. Материальная культура М., 1976.

34

Лебедянская А.П. Очерки из истории пушечного производства в Московской Руси. Орнаментированные и подписные орудия конца XV – первой половины XVI столетия // Сборник исследований и материалов Артиллерийского исторического музея Красной Армии. Т. 1. М.; Л. 1940. С. 57–84.

35

Лебедянская А.П. Архив Пушкарского приказа в его прошлом и настоящем, 1946 (рукопись БФ ВИМАИВ и ВС. В 33/92). С. 2.

36

Лебедянская А.П. Пушкарский приказ. Рукопись канд. дис., 1950 (АВИМАИВ и ВС. Фонд А.П. Лебедянской. № 16р).

37

Кужлева Л.Н. О боевом использовании артиллерии в важнейших сражениях Ливонской войны 1558–1583 гг. // Сборник исследований и материалов АИМ. Л., 1958. Вып. III. С. 49–62.

38

Кирпичников А.Н., Хлопнин И.Н. Крепость Кирилло-Белозерского монастыря и ее вооружение в XVI–XVIII вв. // Материалы и исследования по археологии СССР. 1958. № 77. С. 143–149; Вилинбахов В.Б., Кирпичников А.Н. К вопросу о появлении огнестрельного оружия на Руси // Сборник исследований и материалов Артиллерийского исторического музея. 1958. Вып. 3. С. 243–252; Кирпичников А.Н. Военное дело средневековой Руси и появление огнестрельного оружия // Советская археология. 1957. № 3. С. 60–76.

39

Кирпичников А.Н. 1) Описная книга пушек и пищалей как источник средневековой русской артиллерии // Сб. материалов и исследований Артиллерийского исторического музея. Вып. IV. 1954. С. 265–289; 2) О единообразии в изготовлении русских средневековых артиллерийских орудий и их классификация. 1987. С. 29–48.

40

Немировский Е.Л. Андрей Чохов (около 1545–1629). М., 1982.

41

Волков В. 1) Войны и войска Московского государства. М., 2004. С. 432–433; 2) Войско Грозного царя. Т. 1. М., 2016.

42

Фальковский Н.И. Москва в истории техники. М., 1950. С. 63.

43

Стоскова Н.Н. Первые металлургические заводы России. М., 1962. С. 16.

44

Nosov К. Russian artillery of the fourteenth-sixteenth centuries. The rise of a new combat arm in the east // Medieval warfare. Vol. III. P. 38–42.

45

Носов К.С. Русские крепости конца XV–XVII в. М., 2009. С. 115–161; Носов К.С., Зарощинская Н.О. Артиллерийское вооружение русских крепостей XVI–XVII вв. // Альманах центра общественных экспертиз. 2008. Вып. 2. С. 174–196.