Страница 46 из 60
Подразделение «ястребков» во главе с первым секретарем райкома партии Леонидом Сергеевичем Куличенко (ныне первый секретарь Волгоградского обкома КПСС, Герой Социалистического Труда) и начальником Перелазовского райотделения НКВД А. М. Донским окружили район приземления «Юнкерса-52».
Четверо немецких летчиков собирались продолжить свой путь пешком, но не успели выйти к дороге, как были захвачены. При обыске у летчиков изъяли карты с нанесенными на них пунктами, где, по мнению абвера, мог находиться Паулюс, и другие документы, которые в тот же день переслали в управление НКВД.
Спустя некоторое время в другом районе, на этот раз в Котельниковском, на окраине села Бударка приземлился еще один вражеский самолет, также присланный в Сталинградскую область с целью обнаружения местонахождения Паулюса и вывоза фельдмаршала за линию фронта.
Группа под командованием старшего адъютанта 1-го батальона войск НКВД лейтенанта Исаака Яковлевича Кравченко блокировала все возможные пути движения вражеских агентов.
Четверо чекистов и с ними колхозник из группы содействия Иван Сотников встретили десантников, когда те выходили из редкого леса. Завязался бой. Он длился чуть более получаса. Когда во время перестрелки был убит лейтенант Кравченко, командование группой принял на себя красноармеец Гавриил Семенович Безуглый.
Десантники дрались остервенело, но огонь чекистов был более меток. К концу боя были убиты трое десантников, один отбросил свой автомат и встал, подняв руки.
За проявленные храбрость и отвагу в ликвидации вражеской группы приказом по Сталинградскому УНКВД были премированы товарищи Г. Безуглый, Скоропад, Сугуров и колхозник И. Сотников. Семье погибшего в бою лейтенанта назначили пенсию.
Неудачи с вызволением из плена бывшего командующего 6-й германской армией не остановили абвера. Немецкая разведывательная организация упорно и настойчиво продолжала засылать в районы Сталинграда, Иловли, Быково, Калача новые группы, но все они были своевременно или задержаны при сопротивлении, или уничтожены.
Все это время Паулюса и с ним большую группу пленных генералов бдительно охранял батальон войск НКВД.
— Паулюс настоятельно просит, даже требует, чтобы с ним встретился представитель советского командования,— доложили мне.
«Требует? — подумал я.— С нашим высшим военным командованием герр Паулюс уже имел удовольствие беседовать — и с Шумиловым, и с Рокоссовским, и с Ласкиным, и с Вороновым, и с Чуяновым. Зачем, же еще добиваться встречи? Что желает заявить?»
Просьбу (именно просьбу, а не требование) пленного фельдмаршала о свидании, конечно, можно было исполнить. И спустя час я входил в дом, где временно жили пленные.
Поздоровался с хозяйкой, поинтересовался у командира батальона войск НКВД, чем кормят пленных.
— Лучше, чем в «котле», питаются,— ответил командир батальона.
— Супы мясные им варю, пшеничную кашу с тушенкой готовлю,— добавила хозяйка.— Вы за этих пленных не беспокойтесь: голодными у нас они не остаются.
— Добро,— кивнул я.
В комнате с низким потолком за столом сидел Паулюс.
При виде меня он не встал, даже не поздоровался, а с ходу выложил свои претензии. Они заключались в следующем: пленным подается один завтрак, тогда как они привыкли и ко второму — это раз, во-вторых, ни разу не было сухого вина, и, в-третьих, Паулюс не получает информацию о положении на фронтах.
Я внимательно, не перебивая, выслушал все претензии и после небольшой паузы сказал:
— Отвечаю по всем вашим пунктам, герр фельдмаршал. Напоминаю вам, что в данный момент вы находитесь не на курорте, а в плену. Я подчеркиваю: в плену! Вино, в данном случае сухое, производится в Крыму, а он пока что захвачен оккупантами. Вместо вина вам ежедневно выдаются, как мне хорошо известно, двести граммов водки. Вашему адъютанту и другим генералам норма выдачи составляет сто граммов в сутки. Кормят вас довольно сытно и калорийно: хватит и одного завтрака. Что касается информации о положении на фронтах, смею вас заверить, немецко-фашистские войска будут выброшены за пределы Советского Союза. Вчера, в частности, войска Красной Армии освободили город Ростов-на-Дону.
В доме было тепло, от хорошо натопленной печи несло жаром, и я расстегнул шинель.
Увидев ромбы в петлицах моего френча, как-то сразу собравшись, фельдмаршал встал, одернул китель и заговорил уже другим тоном.
— Повторяю,— продолжал я,— нами освобожден крупный на Дону город Ростов. За Ростовом последует освобождение и других советских городов!
Паулюс криво усмехнулся:
— У русских, если не ошибаюсь, имеется на этот счет поговорка: цыплят считают лишь осенью!
— Вы хорошо изучили наши поговорки, фельдмаршал,— ответил я.— Да, цыплят считают именно осенью. Но наши победы мы стали считать в самый разгар зимы, и вы этому свидетель.
— Как решится вопрос с кофе? — спросил фельдмаршал.— Мы с адъютантом очень привыкли пить кофе.
— Пока ничего обещать не могу. Наши бойцы порой пьют вместо чая чистый кипяток, а вы просите кофе, который не произрастает на территории моей страны. Постараюсь раздобыть вам кофе, но, предупреждаю, будет это не скоро.
— Вы не ответили на мой вопрос, точнее просьбу, давать нам читать прессу,— напомнил Паулюс.
— Советскими газетами, включая «Правду» и «Красную Звезду», вас будут снабжать регулярно. Немецких, извините, у нас нет. Подробно о положении на фронтах вас будет информировать командир нашего батальона — я распоряжусь.
Паулюс удовлетворенно кивнул.
Еще вопросов, просьб или претензий у немецкого фельдмаршала к представителю советского командования не было. Я надел фуражку, приложил руку к козырьку и вышел из комнаты, оставив пленного фельдмаршала стоящим у стола.
У дома под присмотром наших бойцов прогуливался Шмидт. Увидев меня, он демонстративно отвернулся.
Можно было возвращаться к машине, где меня ожидал Михаил Шевченко, ехать назад в Сталинград, но тут в небе появились два самолета.
— И вчера прилетали, товарищ начальник! — доложил комендант гарнизона.— Рыщут, словно ищут кого-то. Не стреляют и бомбы не сбрасывают...
Я нахмурился. Известие, что над Заварыкином два последних дня появлялись вражеские самолеты, меня насторожило.
— Отчего не доложили вчера, что замечены самолеты-разведчики врага?
— Так ведь не бомбят и не стреляют...— начал оправдываться комендант.
— Приведите вверенный вам гарнизон в боевую готовность! — приказал я.
Из Заварыкино я доехал до ближайшего железнодорожного полустанка. Нашел телефон, позвонил в Сталинград, в управление, и отдал приказ немедленно информировать Москву о появлении над Заварыкино, где содержались важные пленные, вражеских самолетов.
Минуло лишь два часа, и по приказу Москвы из Саратова в Заварыкино для охраны Паулюса и других генералов прибыл дополнительно батальон. А еще спустя сутки Фридрих Паулюс, Вильгельм Адам, Шмидт и пленные генералы были вывезены за пределы Сталинградской области в лагерь для военнопленных в город Красногорск под Москву, затем в Суздаль и Войково. Там в июле 1943 года немецкими эмигрантами и солдатами, преимущественно сражавшимися под Сталинградом, был основан национальный комитет «Свободная Германия».
В принятом манифесте к германской армии и немецкому народу говорилось:
«Никогда внешний враг не ввергал нас, немцев, в пучину бедствий так, как это сделал Гитлер.
Факты свидетельствуют неумолимо: война проиграна. Ценой неслыханных жертв и лишений Германия может еще на некоторое время затянуть войну. Продолжение безнадежной войны было бы, однако, равносильно гибели нации. Но Германия не должна умереть! Если немецкий народ вовремя обретет в себе мужество и докажет делом, что он хочет быть свободным народом и что он преисполнен решимости освободить Германию от Гитлера, то он завоюет себе право самому решать свою судьбу, и другие народы будут считаться с ним. Это единственный путь к спасению самого существования, свободы и чести германской нации.
Немецкий народ нуждается в немедленном мире и жаждет его. Но с Гитлером мира никто не заключит. Никто с ним и переговоров не станет вести. Поэтому образование подлинно национального немецкого правительства является неотложнейшей задачей нашего народа..,»