Страница 46 из 73
— Ха! А я улучшенный вариант! — прошипела Алька, гордо вскинув голову и прищурилась: — Тебе что-то не нравится?
— Лично мне ты более чем нравишься. От носа до кончика хвоста, и такая, какая есть.
Я зажала смешок ладонью, глядя, как отпадает челюсть у подруги, а и без того алая шкура начинает буквально пламенеть. Ещё чуть-чуть, и ехидна либо вспыхнет, либо превратится в пушистую зайку! Причём ярко-красную и онемевшую от изумления. Или удовольствия?
— Таешь? — мысленно хихикнула я.
— Чья бы корова мычала, — машинально огрызнулась Шаксус Джер. — Сидишь тут, а вместо того, чтобы наблюдать за крушением многолетних усилий гномов на поприще уничтожения такой скромной тебя — ржёшь, как конь!
— Во-первых, как лошадь, — совсем развеселилась я. — Или, в крайнем случае, кобыла. А потом, на вас с Греем смотреть куда приятнее.
— Правда? — как-то очень робко прошептала Алька, покосившись на меня.
— Истинная! — без тени сомнений улыбнулась я ей. — Намного приятнее! У тебя, в отличие от гномов, блох в бороде нет!
— Тьфу на тебя! У меня и бороды нет.
— Зато есть Грей.
Подруга окончательно смутилась и демонстративно отвернулась, а я подмигнула её клыкастому кавалеру.
— Таша? — родной голос Хартада, как всегда, волнительной дрожью отозвался во сём теле. — Я хотел…
— Да, — запрокинув голову, я посмотрела в зелёные глаза.
В их изумрудном пламени плескалась бесконечная нежность и…
— Спасибо, тебе, — крепко стиснув в объятиях, прошептал он.
— За что?
— Я понимаю, как тяжело тебе было остаться со мной, — едва слышно проговорил тарухан, кивнув на соседний холм. — Спасибо.
Я промолчала, спрятав ответ за ресницами. Сейчас уже дело не в том, что осталась. Вернее, не только в нём. Именно тогда я окончательно осознала, насколько важна для Хартада. По-настоящему важна, и отныне придётся учиться действовать с оглядкой.
Оказалось, когда тебе дарят душу, впускают в самую её глубину, это… сложно. Страшно подвести, и не подвести невозможно. Я же не хрустальная ваза, на полочку не поставишь. Как бы ни старалась, всё равно рано или поздно вляпаюсь в очередные неприятности, а Хартад будет переживать.
Нам обоим предстоит ещё многому научиться, чтобы отыскать баланс между страхом за другого и желанием оставаться самими собой. Мечтая о принце, я как-то не задумывалась об этой стороне медали, но… оно того стоит. Если откровенно, оно стоит куда большего! Всего мира мало будет…
Ждать, пока блохи и прочий гнус доконают бородатых придурков, пришлось довольно долго. Габриэль успел заочно познакомить Серта и нас с главными фигурами при дворе Тригори. Алька с Греем дважды поругались. Ну, это Алька поругалась, а Грей просто позволил ей спустить пар. Телохранитель Хартада вообще отличался неразговорчивостью и несколько чрезмерным спокойствием.
Пока я размышляла, по-настоящему так невозмутим Грей или держит лицо, то есть морду, Варук прочитал мне нотацию по поводу вопиющей безответственности из-за моей попытки кинуться в самое пекло спасать подругу. Ещё он пообещал в следующий раз положить поперёк колена и отшлёпать, так, чтоб неделю сидеть не могла. Хартад, кстати, молчал и не возражал орку, хотя мог бы и защитить.
Я немного обиделась на обоих, хотя в душе признавала их правоту. Но всё равно демонстративно сложила руки на груди и надулась. Но, увы, как следует разозлиться не получилось, поскольку при этом сидела на коленях у Хартада, который меня бережно обнимал, обжигая горячим дыханием шею.
Попыталась отвлечься, прислушиваясь к разговору эльфов, но очень скоро запуталась в длиннющих именах и километровых родословных придворных советников и министров. В результате я задремала, уронив голову на плечо любимому, чувствуя сквозь сон его ласковые прикосновения к волосам и щеке. Наверное, зря, потому что когда проснулась, дорога к Храму осталась позади, а я стояла в большом гулком помещении.
Темнота давила на плечи, пожирала все звуки, кроме оглушительно громкого стука моего собственного сердца. И никого вокруг…
Я прекрасно помнила, как пронзительно скрипнули кованные ворота, когда мы вошли в Храм. Помнила, как они захлопнулись со зловещим стоном несмазанных долгие века петель. Шаксус Джеры, Хартад, ребята — все остались с той стороны, а я очутилась в сердце тьмы совсем одна.
С каждым шагом в воздух поднимались тучи пыли, которая забивалась в нос и рот, скрипела на зубах, оседала на ресницах и приходилось постоянно её смахивать. Постепенно идти становилось всё труднее. Ощущение, будто воздух густел, превращаясь в подобие киселя. Недоброе предчувствие теснило грудь.
Я шла и шла, думая о Шайдаре, которому так нужна магия, о гномах, архане, Маргале, Ирвине… Но вот вытянутые вперёд руки коснулись чего-то твёрдого. Преодолевая брезгливость, я ощупала стену, покрытую паутиной и пушистыми наслоениями праха минувших лет. Когда пальцы наткнулись на большую изогнутую ручку, сердце пропустило пару ударов.
Страшно. Что ждёт меня там, за дверью? Смогу ли выполнить предначертанное, или… В любом случае, я должна выполнить обещание, данное хранителю ЭлТаш. А ещё я всей душой хочу помочь этому миру, любимому, друзьям!
Отбросив сомнения, я надавила на ручку и медленно открыла проход в очередной полный чернильной черноты зал. Первый шаг. Одной ногой ощупываю пол, проверяя на прочность. Всё хорошо. И… я переступила порог.
Неожиданно наверху вспыхнул яркий свет, заставив зажмуриться и выпустить дверную ручку, чтобы прикрыть глаза ладонью. В ту же секундуо громкий щелчок замка за спиной, и мороз по коже.
— И где ты пропадала? — дребезжащий голос впился в мозг ржавой иглой. — Экзамен по микроэкономике пропустила, но завтра пересдача. Радуйся. И не забудь курсовую. Практические после сдашь.
Я в ужасе попятилась, сквозь слёзы глядя на нашу завкафедрой. Нет! Этого не может быть! Но дверь за спиной исчезла без следа, а все мои попытки хотя бы наощупь отыскать её, ни к чему не привели. Только ногти обломала, да преподавателя довела до истерики.
— Наташа, немедленно прекрати пинать стену! — Ольга Сергеевна перешла на фальцет, но мне было уже всё равно. — Алтуфьева, хочешь из института вылететь? Так я тебе это мигом устрою! И на зачётку не посмотрю!
Нет! Я не хочу, не могу потерять их всех! Я не хочу жить на Земле, когда Хартад, Алька, Варук… все, кто мне дороги, остались на Шайдаре! Мой мир там, а не здесь!
— За что? — сползая на пол институтского спортзала, я завыла в голос. — За что?!
Хранитель же сказал, что обратного пути не будет!
Слёзы душили, отчаяние давило на виски. Как теперь они без меня, без магии? Почему? Мы же всё сделали правильно! Гномов усыпили, миновали долину, поднялись по искорёженной взрывом лестнице с драконами… Я вошла в Храм, а тут…
— Это нечестно! — запрокинув голову, крикнула я кому-то неведомому. — И подло! Нельзя давать надежду и отбирать вот так, ни с того ни с сего!
Ох… надежда же! Нашкар! Рванув ворот футболки, я потянулась к амулету, но… на тонкой цепочке висел лишь крестик, подаренный когда-то бабушкой. Нашкара не было!
Боль полоснула по горлу, сдавив его петлёй удушья. Отчаяние наполнило лёгкие, а я съёжилась на крашеном полу, зажав ладони между колен. Зачем мне жить, если Шайдар погибнет? Зачем мне этот мир, когда в том умрут друзья, любимый, даже враги? Зачем?!
— Таша, что с тобой?
Захлёбываясь слезами, я уже ничего не соображала. Тоска связала душу, опутала паутиной тонких нитей воспоминаний, которые впивались в кожу, сердце и радужные крылья рыдающего со мной чувства. Запахи, звуки, ощущения и картинки мелькали перед глазами, постепенно теряя краски, сливаясь в одно невнятное марево…
— Таша?
Меня затрясло. Сначала слегка, потом основательно. Клацнув зубами от очередного толчка, я раскрыла глаза и увидела…
— Хартад! — изо всех сил прижавшись к тарухану, я уткнулась лицом в его плечо, вдыхая такой родной запах. — Ты здесь…
— Всё хорошо, чудо моё, — поглаживая по спине и волосам, ласково проговорил он. — Я с тобой, мы все с тобой… Успокойся. Тебе просто приснился дурной сон. Не плачь, милая…