Страница 74 из 169
Господи, какой позор! Надо же, сколько всего свалилось с самого утра: розыгрыш с телефонным звонком, потом юбка эта дурацкая, Денис Павлович увидел в неглиже, а в довершении сорванная пара. Не скрывая презрения, Курага отчитывала потом в кабинете, что впредь нужно быть собраннее и не придумывать своим промахам дурацких оправданий. Очередная порция унижений.
Ну почему, почему так сложно поверить в то, что я рассказала? Это же чистая правда! Да, правда нелепая, но всё же. Невольно закралась мысль, что всё это было подстроено специально, не бывает в жизни так много настолько идиотских совпадений!
Домой я бежала с невероятным облегчением, даже эта обшарпанная халупа казалась сейчас желаннее стен колледжа.
Добравшись наконец до коммуналки, сразу же услышала внутри комнаты звуки шумного застолья. Открыв дверь, едва не столкнулась с бомжеватого вида мужичком в полосатой майке-алкоголичке. Тот окинул меня сальным взглядом и, пропуская в дом, специально прижался как можно теснее.
- Здрасьте, - выдохнул он, обдав парами алкоголя и лука.
В комнате было не протолкнуться: за обеденным столом, выдвинутым на середину комнаты, восседали какие-то люди, которых я видела впервые в жизни. Все пьяные, неопрятные. Отовсюду слышался громкий смех, перемежающийся крепкими выражениями.
Во главе, в новой мятой рубашке, сидел Коля, а мама, как радушная хозяйка, суетилась возле, подрезая в тарелку сырокопченую колбасу. Взглянув на сам стол я буквально опешила: дорогая водка, сало, красная рыба, овощи, салаты.
- Мама, можно тебя на пару слов? – процедила я, игнорируя чью-то хриплую брань.
- Красавица, ты откуда такая? Садись, не стесняйся, - ощерился лысый мужик, обнажая «золотые» коронки. Двинув тощим бедром освободил край стула, и похлопал на освободившееся место рядом с собой. На его руке не хватало двух пальцев, а на костяшках оставшихся блекло выделялись синюшные наколки в виде цифр.
- Мама!!! – нервно повторила я и вышла в коридор.
Хотелось рвать и метать от злости и бессилия. Сколько раз я просила её не таскать в наш дом неизвестно кого и, конечно, в очередной раз она наплевала на мои просьбы!
Дверь следом открылась, и на пороге появилась мама. Только сейчас я рассмотрела на ней новое чёрное платье в огромные красные маки. На спине, на длинной тонкой нитке висел ценник.
- Сколько? – округлила глаза, не поверив увиденному. – Откуда такие деньги?
Глаза мамы виновато забегали.
- Ой, снять забыла, растяпа. Так это Николаша мне подарил, в честь своего дня рождения. У него же сегодня юбилей – пятьдесят лет. Вот, позвали друзей. Надо же отметить праздник по-человечески, да, доченька?
- Я спрашиваю: откуда деньги? На подарки, на шикарное застолье? Ты видела, в чём твоя младшая дочь в техникум ходит? А ты, вместо того, чтобы заботиться о своём ребёнке, кормишь шайку алкашей? И чем кормишь – рыба, колбаса? Где взяла деньги? – я буквально кричала от негодования, не стесняясь быть услышанной.
- Так это… Коля… Николаша всё купил, - заикаясь, затараторила мама.
- Не знала, что Николаша у нас миллионер под прикрытием. Что же он тебя в особняк свой не заберёт, а живёт в тесной коммуналке?
- А ты деньги его не считай! – осмелела мама, подняв на меня осоловелый взгляд. – И вообще, я мать твоя, не смей голос повышать!
- Я-то помню, кто моя мать, а вот ты по ходу забыла, на чьи деньги живёшь.
- Ты это, Ян, не кипишуй, - вмешался Толик, выглянув из своей комнаты. – Пусть люди погуляют. Присоединилась бы лучше к веселью.
- А тебя вообще никто не спрашивает! Иди дома жену свою строй и ей указывай, – огрызнулась, прогнав его взмахом руки.
- Слышь, малая, ты давай рамсы не путай, не забывай, с кем разговариваешь.
- И с кем? С бывшим зэком? Или зэков бывших не бывает?
- Янусь, ну чего ты в самом деле? – подоспел шатающийся Коля.
- Я тебе не Януся, понял? – вскинулась я. - И настоятельно прошу в ближайшие дни собрать свои манатки и свалить из моей квартиры!
- Никуда Николаша не поедет, ещё чего, - вышла вперёд мать, загородив собой именинника. – И вообще, не ты эту квартиру снимала, не тебе и решать, кому здесь жить!
- Так если бы ты не пропила нашу квартиру, вообще ничего не пришлось бы снимать!
- Я её не пропила! Аферисты забрали за долги, сволочи!
- А в долг брала на что? Господи, мама, только посмотри, в кого ты превратилась? Кого называешь своими друзьями? Этот сброд твои друзья? Воняющие перегаром, грязные бездельники? Тебе самой не стыдно? – против воли слёзы сами навернулись на глаза. Вся злость куда-то мигом ушла, уступив место жалости к самой себе.
- Ты погляди-ка, какие мы стали, - ехидно растянула мать, уперев руки в бока. – И давно это мы себя к сливкам общества причислять начали? Друзья ей мои не нравятся, гляньте-ка! Общалась там поди в своей Москве с одними богачами? Вон, тряпок сколько привезла дорогих, ремонт сделала. А где деньги взяла это всё? Ноги раздвигала направо и налево, вот и подзаработала!
Коля с Толиком глумливо ухмыльнулись, явно наслаждаясь сценой моего унижения. Я давно этим двоим поперёк горла со своим порядком и запретами, плевать. Но родная мать, и говорит такое! Не хотелось выносить сор из избы, да разве можно что-то скрыть здесь, в коммуналке с картонными стенами.
- Когда я приехала, ты по-другому пела, благодарила. С хлеба на воду перебивались же. Думаешь, он, - кивнула на Колю, - будет тебя до конца дней обеспечивать? Я не знаю, где он взял столько денег, но когда вы всё пропьёте, то сразу же вспомнишь о дочери, только я уже не приду тебе на помощь.