Страница 71 из 169
Поставленный на таймер музыкальный центр взорвался гитарным запилом группы The Prodigу. Подтянув одеяло, укрылся с головой, не желая отпускать ускользающий сон… Только не сейчас, пожалуйста…
- Ты придурок? Полседьмого утра вообще-то! – в комнату влетела разъярённая Карина и, не найдя пульт, просто выдернула розетку.
- И вот какого хрена? Иди отсюда! – проворчал из-под одеяла.
- Вообще-то, моя комната через стенку. Если хочешь слушать своё дерьмо – живи на чердаке!
- Сынок, Карина права, это не музыка… это же мракобесие какое-то! – прощебетала мама, после чего раздался звук раздвигающихся штор.
Прогоняя сонную пелену, провёл ладонью по лицу, и с трудом сел на кровать. Голова нещадно гудела, ужасно хотелось пить. Не без усилия обернулся на окно, но вместо солнечного утра увидел лишь плотную занавесь тумана.
- Ты хоть знаешь, как переводится эта песня, о чём она? К чему призывает? Посмотрела я этот клип, это же ужас: асоциальное поведение, распитие крепких спиртных напитков, вандализм, насилие и даже женский стриптиз!
- Последнее особенно страшно, да, мам? – хрипло усмехнулся.
- А что за запах? – раздув ноздри мама втянула носом воздух. – Как на спиртзаводе! И, что на этот раз отмечали? Снова чей-то день рождения? Разве этому мы вас с папой учили? Вот Георгий в твоём возрасте вообще капли в рот не брал, учился...
- Ой, вот только не начинай! Я не Георгий! Да-да, я помню, что я позор семьи и всё такое, но давайте поговорим об этом за завтраком? Можно мне спокойно проснуться?!
- Господи, а это ещё что? – мама двумя пальцами извлекла с подоконника журнал с изображением обнажённой женской груди.
- Это не моё.
- Ага, конечно, - хохотнула сестра, довольная, что наконец-то я получил нагоняй.
- Я думала, что ты уже вышел из того возраста, когда отпираются, - с укоризной процедила мама, брезгливо бросив журнал обратно.
- Ну ок, это мой. Радуйся, что твой сын не гей и интересуется большими сись…
- Ян! Совсем от рук отбился! – мама покачала головой, и засеменила из комнаты. – Завтракать спускайтесь, - захлопнула за собой дверь.
- Ну а ты чего стоишь?? Чеши, - махнул рукой, выпроваживая Карину, и рухнул обратно на кровать.
- Комнату проветри – дышать нечем, один перегар, - довольная сестра наконец ушла, оставив меня в благоговейной тишине.
На самом деле журнал и правда был не мой – Горшок оставил. Мне эта макулатура была не особо интересна. Нет, мог полистать, посмотреть картинки, но не как Стас – улюлюкая и роняя слюни.
Неужели мама действительно думает, что будь он моим, я стал бы отпираться? Ну что за чушь.
Гнев матери абсолютно не пугал, да и не гнев это был вовсе, так, воспитательный словесный подзатыльник. Выволочки отца напрягали больше, и грозили не просто испорченным настроением, но и похудевшим карманом. Ругаться с ним мне пока что было не на руку. Но он как назло постоянно нарывался на ссоры и требовал втрое больше, чем с других. Злился, наверное, не оправдал младшенький ожиданий. Бывает. Очень надеялся, что мать не расскажет ему о вчерашней пьянке, иначе снова всех собак спустит. Сидеть и слушать сейчас «а вот я в твои годы» было выше моих сил.
Мне нужен прохладный душ. И кофе.
Откинув одеяло, встал с кровати и, пошатываясь, пошёл в ванну.
***
За завтраком собралась вся наша "дружная семейка". Отец пил крепкий кофе, уставившись в телевизор. Диктор первого канала слишком воодушевлённо рассказывал, что приближающаяся зима обещает стать самой холодной за последние несколько десятков лет.
- Интересно, а правда, что в двухтысячном году будет конец света? – откусывая рогалик, спросила Карина.
- Для тебя – да. Наберёшь под сотню килограмм, станешь толще Кубышкиной и растеряешь последние шансы завоевать Горшка, - улыбаясь, буркнул я, и сразу же услышал плаксивое: ма-ам!
- Ешь сиди, и перестань сестру доводить! – мама явно была не в духе. Размешивая в банке очередную ядерную смесь, чтобы потом размазать её по лицу, сдвинув брови буравила меня недобрым взглядом. – У тебя сегодня репетитор, не забыл? Чтобы в пять часов был дома.
Чёрт. Английский.
Англичанка! Мы же вчера поспорили!!!
На меня словно ушат ледяной воды вылили. Аппетит, которого и так не было, пропал окончательно. Кувалды, дубасившие с самого утра по затылку и вискам, замолотили с двойной силой. Сколько мы вчера выпили? И главное, что это была за шняга? Память словно обрубило, в голове мелькали лишь фрагменты вчерашнего вечера. Всё смутно, размыто, будто взгляд из-под воды. Но спор я запомнил чётко, как Горшок называл меня сыклом, как зарубились, что я англичанку в течении месяца… Твою ма-ать!
- Это во сколько она придёт? – оторвался от телевизора отец.
- А тебе-то что? – угрюмо бросила мама. – В шесть, но ты ещё в администрации в это время.
- Так я просто спросил, ты чего завелась? – буркнул батя, жуя бутерброд с колбасой.
- А ничего. Ничего, Рома, - мама бросила ложку в банку, и нервно разбила туда перепелиное яйцо. – А я и думаю, чего это ты вдруг предложил репетитора нанять. Видела я её, и вырез её блузки видела, - со злостью бросила она, и принялась агрессивно размешивать содержимое.
- Я предложил просто репетитора нанять, а вот Яну Альбертовну эту как раз предложила ты, - парировал отец. – Ты же сама сказала, что бедняжке нужно помочь, да и для будущих выборов полезно, мол, большое сердце, не оставили молодого педагога в трудном положении.