Страница 55 из 169
Ох, ну и разозлилась Полина тогда! Решила, что непременно все выскажет ему в лицо. Сколько же можно издеваться и играть на её чувствах!?
Высказала, и даже пощёчину дала… Вроде бы должно было наступить долгожданное облегчение, но нет, стало только хуже, он совсем отдалился, полностью её игнорируя. И вот что она натворила? Как теперь возвращать его благосклонность?
Ещё Лосева эта, двуличная сучка, так и зудит на ухо, что Набиев на новую англичанку глаз положил, мол, каждую пару на неё смотрит. Бред, конечно, ну а вдруг?
Нет, эта Яна Альбертовна, конечно, красивая, спору нет, но ведь старая же для него! К тому же училка, и плюс ко всему сестра этой нищебродки Бояровой, стало быть тоже нищенка. А хотя, зная его любовь к маргиналам, может, ему такие и нравятся – бедные и обездоленные. В любом случае Полина решила, что нужно проверить лично, смотрит он на училку, или это очередные выдумки завистницы Лосевой.
Заняв самое удобное место у ворот колледжа, с которого открывался отличный вид на остановку, Полина принялась терпеливо дожидаться когда двадцать пятый маршрут привезёт её абсолютно несносного, но такого любимого Набиева. Тот, обычно, не отличался пунктуальностью, вот и сегодня приехал буквально за несколько минут до звонка. Спрыгнув со ступеньки автобуса, закинул рюкзак на плечо и неторопливо побрёл к зданию технаря.
Ещё издалека Полина увидела у него на носу белую полоску лейкопластыря, а когда тот подошёл ближе, лицо украшали два красно-бурых кровоподтёка. Причем действительно украшали, даже злость пробрала, не зря придумали крылатое выражение «подлецу всё к лицу». Как раз про него.
- И кто это тебя так? - бросила наигранно равнодушно, всеми силами подавляя бурю в душе.
Ян лишь махнул рукой. Так и не дождавшись ответа, Полина сняла с ветки старого тополя свою сумку, и засеменила рядом:
- Короче ладно, Набиев, так и быть, я тебя прощаю.
- Серьёзно? Какое счастье, а то я так переживал. А за что прощаешь, не напомнишь?
- Опять твои шуточки дурацкие? – обиделась Полина, но вовремя одумалась – показывать характер сейчас не лучшая идея. – Ну, за то, что не позвонил, за то, что сказал, что тот поцелуй для тебя ничего не значит.
- То есть, ты сама что-то там придумала, сама обиделась, а я ещё должен был раскаяться? – усмехнулся, открывая обшарпанную дверь.
- Ой, ну всё, если не хочешь… - в своей манере вскипела Минаева, но Ян её осадил:
- Всё проехали. Великодушно прощаю тебе тот истеричный выпад, но впредь уж будь любезна держать руки при себе, - обходя стайку беснующихся пятиклашек, двинулся к кабинету.
- Извини, я правда не хотела. Слышала, что тебе от Кураги досталось, даже отца на ковёр вызывала. Это из-за англичанки новой, что ли? Это она же про нашу ссору под лестницей всем разболтала, - закинула удочку Полина.
- Англичанка здесь не при чём. И вообще, сказал же – проехали.
Зайдя в кабинет, тот, под всеобщее улюлюканье одногруппников, как ни в чем не бывало приземлился за свою парту, отшучиваясь по поводу боевого раскраса.
Полина хоть и выдохнула с облегчением после разговора с Яном - по крайней мере тот сам предложил всё замять, - но по поводу его якобы симпатии к Иванниковой она не выяснила ровным счётом ничего.
Чувствовала, что это ерунда какая-то притянутая за уши, но на всякий случай местами с Лосевой поменялась: с Веркиного наблюдать за Набиевым гораздо удобнее.
Английский был первым уроком, и как только Яна Альбертовна переступила порог кабинета, Ян сразу же изменился в лице. Его мимику и эмоции Полина уже хорошо изучила – тот явно был неравнодушен к новой училке, и, как бы не было горько это признавать, действительно глазел на нее весь урок.
Уму непостижимо! Он что, реально на неё запал, и Лосева не врала, получается?
И она, англичанка, тоже на него смотрела, и не так, как на других. Точно-точно! Полина всё видела и подмечала: как они переглядывались, как украдкой улыбались друг другу, будто было что-то такое, что связывало их помимо стен колледжа. Причем буквально вчера ничего подобного не было! Что-то произошло между ними совсем недавно, что-то, что их сблизило.
Всю пару Минаева переваривала увиденное и никак не могла прийти в себя. К сопернице в виде преподавательницы жизнь её не готовила. Да и как с ней конкурировать, она же преподша! Можно, конечно, Кураге на неё настучать, придумать что-нибудь… Эту мысль Полина сразу же отсекла, как дурацкую: директриса только у виска покрутит. Да и на что стучать - эта псевдомонашка ведёт себя словно агнец божий, даже голос не повышает, еле блеет.
К концу урока Полина так разволновалась, что даже решила, что это всё она сама придумала, и не было никаких взглядов, просто ревность к Набиеву окончательно затмила разум превратив её в параноика. Подумала так – и даже легче стало. Конечно придумала. Бред какой-то – где он, Набиев, красавчик, сын обеспеченных родителей, и где англичанка – дочь алкоголички, без рода и племени. К тому же старше лет на пять.
Немного успокоившись, досидела до звонка, и только собралась выходить вместе со всеми из аудитории, как вдруг заметила, что Набиев остановился у преподавательского стола. Волна ревности вновь накатила с тройной силой. Дождалась, пока все разбредутся, и специально задержалась у двери. Беззастенчиво прислонив ухо к замочной скважине, буквально вся превратилась в слух.