Страница 111 из 169
Только лишь выйдя за пределы калитки, Бес, перебирая ногами, монотонно, будто пересказывая скучную лекцию, заговорил:
- Короче, я пробил - Зуев Анатолий, шестьдесят третьего года рождения. Был осуждён, дважды, и оба раза по 117 статье, - заметив мой вопросительный взгляд, добавил: - Изнасилование без отягчающих. Первый раз по малолетке на летней дискотеке бабу какую-то в кустах зажал, а второй, лет семь назад, сожительницу свою. Но там знаешь, вилами на воде, там такая баба была, как я понял - не бей лежачего. Короче, она психанула и заявление на него накатала, после чего нашего друга опять закрыли. Вышел три года назад по УДО, сошёлся с женщиной, заделал ребёнка.
- Дина и Павлик? – напряг память, вспоминая имена.
- Ну. Они. В общем, ведёт затворнический образ жизни, нигде не работает, ни с кем из прошлого не контактирует. Поговаривают, что сидел с опущенными, но это не проверенная информация. В общем, всё, - закончил рапорт Бес, и едва не зевнул.
- Ты прям как бабка у подъезда – всё знаешь, - усмехнулся.
- Жизнь заставила, - Бес впервые за всё время слегка улыбнулся. - А она кто? Девчонка твоя?
- Угу.
- А чего на «вы» с ней?
- Уважаю сильно.
- Высокие отношения, - Бес качнул головой и дальше мы шли молча, думая каждый о своём.
Что мне нравилось в Бесе, это то, что он никогда не лез под кожу и не задавал лишних вопросов. Даже сейчас не спросил, с чего вдруг я решил разыскать этого Зуева. Надо, значит надо.
У Беса ниточки в криминальной сфере из всех концов страны тянутся, хотя сам он никогда не сидел. Пацаны шептались, что отец его отбывает пожизненное в "Чёрном дельфине"*, но опять-таки, говорить можно много, давно не верю в «сороку на хвосте».
Бес без разговоров пошел со мной «на дело», считая, что впрячься с товарищем – это только плюс в карму. Даже не зная, что именно это за дело. Просто поверив на слово.
Когда подошли к общажке, на улице уже порядком стемнело. В окнах горел свет, из открытых форточек доносился щебет телевизора, разговоры, плачь детей и лязгание столовых приборов о тарелки.
Тормознув напротив её блока, скрылись под ветками старого трухлявого дерева.
На первом этаже у раскрытого окна сидела одинокая фигура. Человек курил, не спеша поднося сигарету ко рту.
- Смотри - он? – кивнул на мужика, и Бес близоруко сощурился.
- По описанию – он.
- Ну всё, дальше я сам.
- Точно помощь не нужна?
- Точно.
- Я у остановки тебя подожду, - не настаивая, Бес развернулся и, не оборачиваясь, ушёл.
Внимательно изучил мужика в окне: тощий, тупое выражение лица, на предплечье тёмные пятна тюремных наколок. Сразу видно – гнида. Внутри начала закипать ярость.
До этого пытался держать эмоции в узде и оставлять голову холодной. Хотя, когда только увидел синяки у нее на запястье, когда узнал, как эти синяки появились, первой мыслью было сейчас же взять машину отца, приехать, вытащить этого ублюдка за грудки и начистить морду. Так, чтобы месяц харкал кровавыми соплями.
Смотрел на её запястья, и всё отошло на второй план, показалось такой тупостью. Месть эта дебильная с участием Минаевой. Хотел, чтобы англичанка вошла, увидела нас с ней на кровати, и поняла, что и без неё себя отлично чувствую. Еле вытерпел общество этой пустой куклы, считал минуты до шести часов. И вот она вошла, увидела, а сама перед этим такое пережила... и тут я ещё.
Стало так стыдно, так противно. Мог бы – сам себе бы по морде дал.
Стоило представить её одну в душе - такую тоненькую и беззащитную, и рядом какая-то мразь, возомнившая себе, что ей всё можно… Сука, не убить бы.
Выдохнув, вышел из-за дерева, и подошёл к окну.
- Здарова мужик. Закурить будет?
Тот молча взял пачку Примы и протянул одну папиросу.
- Ты Толян? – уточнил на всякий случай, борясь с желанием залезть в окно и прямо сейчас расх*рачить его рожу о плиту. Но нельзя – в доме ребёнок. Да и соседи сбегутся - ни мне, ни Яне эта шумиха ни к чему.
- Ну Толян, и что дальше? – подозрительно сузив глаза, сразу же напрягся тот.
- Выйди, поговорить нужно, - прикуривая, кивнул на вход. – Я у подъезда подожду.
- А если не выйду, то что? – выкрикнул Зуев вслед.
- А если не выйдешь – я сам к тебе приду, - бросил не оборачиваясь, на автомате сжимая кулаки.
Конченый ублюдок.
Подойдя к подъезду, поднял камень и, размахнувшись, бросил в чудом сохранившийся фонарь на козырьке. Сорокаваттная лампочка рассыпалась мелкими осколками на покоцаный асфальт. Двор погрузился в темноту. Лишние глаза нам ни к чему.
Я не боялся, что кто-то меня увидит, я боялся, что кто-то увидит его, и прибежит на помощь, не дав мне совершить задуманное.
Через несколько минут дверь скрипнула, и на пороге появился Зуев. Тщедушное тельце обтягивала полосатая «алкоголичка», затравленный взгляд безошибочно выдавал в нём зоновскую крысу.
Да кого тут бить… Даже испытал разочарование, что махач закончится, не успев начаться.
- Ты кто вообще? Чё надо? – сходу огрызнулся он.
- Да ты не кипишуй, дело есть. Отойдём?
- Никуда я не пойду. Говори, - взъерошился собеседник.
- Ну и г*вно ты куришь, Толя, - выбросив за спину окурок, резко подался вперёд, ударив Зуева головой в переносицу. Тот взвизгнул и, не удержавшись на ногах, завалился на расшатанные перила.
- Да ты знаешь к кому пришёл, сыкло вонючее? Да тебя мамка ещё не выср*ла, я уже одну ходку сделал, - растягивая слова, прогундосил он, удерживая капающую кровь ладонью.