Страница 11 из 14
Америка была богата древесиной не менее, чем морепродуктами: лесные угодья занимали более 364 млн га континента. Переселенцы из Англии поражались тому, насколько много было деревьев в Америке по сравнению с их родиной, леса которой были сведены почти подчистую: сосны, дубы, клены, вязы, ивы, разнообразные хвойные породы и множество других. Один из поселенцев в Вирджинии обронил, что это «похоже на лес, стоящий в воде». Другой, в Мэриленде, писал, что «мы живем довольно близко друг к другу, но мы не видим соседских домов за деревьями». В густых лесах Америки поселенцы различали контуры будущей цивилизации – мебель для своих домов, топливо для своих очагов и кузниц, мачты и корпуса своих кораблей, детали машин и даже зубные протезы[66].
Поэт Уолт Уитмен видел в топоре символ, отделивший Новый Свет от Старого. В Европе топором рубили головы аристократам. В Америке топор использовался для того, чтобы превращать лес в полезные предметы[67]:
Располагая такими природными богатствами, американцы не собирались влачить жалкое существование и жить в бедности. Они разработали новые способы извлекать прибыль из окружающей среды. Джейкоб Перкинс в 1795 г. изобрел машину, способную производить 200 000 гвоздей в день. Гвоздильная машина позволила возводить деревянные балочно-стоечные каркасные дома (что само по себе не требовало особых навыков) с минимальными затратами усилий. Уильям Водсворт усовершенствовал этот процесс и далее, создав в 1820-е гг. распиловочную машину, распиливающую дерево по заданным параметрам. К 1829 г. американцы потребляли более 24 кубометров досок в год – в три с половиной раза больше, чем в Британии в пересчете на подушевое потребление[69]. Однако, преображая окружающий мир силой своей изобретательности, американцы оставались зависимыми от него: к 1850 г. даже самые совершенные машины и механизмы производились из дерева, а их приводные ремни – из кожи.
Рип Ван Винкль
Война за независимость погрузила Америку в такой шок, по сравнению с которым шок, испытываемый Великобританией в связи с выходом из Евросоюза, кажется совсем незначительным. В XVIII в. британская Америка наладила достаточно тесные связи с экономикой метрополии. Америка импортировала готовые продукты, произведенные в этой мастерской мира, расплачиваясь за них из своих бездонных кладовых природных богатств – рыбой и древесиной, а также дорогими продуктами сельского хозяйства – табаком и рисом. Рост трансокеанской торговли, по ходу которого товары преодолевали по 4800 км в обе стороны, теоретически обосновывался идеями меркантилизма[70] и стимулировался разгоравшейся экономической борьбой между крупнейшими европейскими державами.
Война за независимость оставила хрупкую американскую экономику в руинах. Сражавшиеся армии уничтожали города и фермерские усадьбы. Британские военные корабли остановили морскую торговлю. Более 25 000 американцев погибли в боях. Континентальный конгресс пытался профинансировать войну, запустив на всю катушку печатный станок – не обеспеченных ничем ассигнаций-«континенталей»[71] было напечатано на 242 млн долл. Поначалу это сработало, позволив Джорджу Вашингтону снабдить армию провизией и амуницией, но постепенно привело к гиперинфляции. К 1780 г. континентали торговались за одну сороковую их номинальной стоимости (отсюда и выражение «не стоит и континенталя»), и правительству пришлось изъять их из обращения. Таким образом, эта новая национальная валюта исполнила роль скрытого налога на обычных – а еще в большей степени на богатых – американцев. Те, кто перевел свои сбережения в континентали, дешевевшие все сильнее, фактически были вынуждены оплатить значительную долю военных расходов правительства (см. рис. 1.1).
.
Последствия войны еще более усугубили ситуацию. Отчаянно пытаясь осознать свое положение и роль в изменившемся мире, Америка столкнулась с ситуацией, которую один из историков назвал крупнейшим обвалом экономических доходов в истории: национальный доход упал на 30 %, судя по данным международной торговли[72]. Более того, государственный военный долг Америки составлял огромную сумму: новое правительство США, образованное в соответствии с Договором об образовании конфедерации английских колоний в Северной Америке, было должно 51 млн долл. (с совокупным долгом всех штатов по отдельности – еще 25 млн долл.), но правительство не имело достаточно власти для того, чтобы повысить доход за счет сбора налогов, – оно просто не имело права собирать налоги.
Тем не менее стараниями Александра Гамильтона, ставшего министром финансов США, новообразованное государство на удивление энергично и успешно привело свои финансы в порядок. Конституция США позволила федеральному правительству пополнять статьи бюджета за счет таможенных сборов, что предоставило Гамильтону средства, необходимые для того, чтобы обеспечить доверие к Америке как к надежному заемщику, способному выплатить свои долги, – прежде всего со стороны Франции. На основе этого доверия правительство смогло договориться о новых заимствованиях[73].
Всего через несколько лет после провозглашения независимости рост американской экономики возобновился. В 1819 г. увидела свет новелла Вашингтона Ирвинга, изумительно точно отражавшая дух новой страны, «Рип ван Винкль» (Rip Van Winkle) – о человеке, который после 20-летнего сна обнаружил, что мир вокруг него изменился до неузнаваемости. Америка рванулась вперед бешеным аллюром сразу по нескольким важным направлениям экономической жизни. Площадь страны, население и материальное благосостояние ее граждан росли как на дрожжах. Территория США выросла в четыре раза за счет покупок, завоеваний, аннексий и заселения земель, которые прежде были заняты коренными жителями континента, а потом были присвоены Францией, Испанией, Великобританией или Мексикой. В 1803 г. «Луизианская покупка» Томаса Джефферсона принесла США весь бассейн Миссисипи к западу от реки – за это Америка заплатила Наполеону Бонапарту 15 млн долл. Покупка, львиную долю которой обеспечили средства, выделенные банковским домом братьев Барингов (Baring Brothers), продемонстрировала, что «кредитная история» молодых Соединенных Штатов весьма надежна. Тем самым Новый Орлеан превратился в американский порт, а Миссисипи – во внутреннюю реку США[74]. В 1821 г. Эндрю Джексон организовал приобретение Флориды у Испании. Позже США присоединили Техас (1845), Калифорнию (1850) и бóльшую часть современного юго-запада. В 1864 г. США отбили последние британские претензии на американскую территорию в Орегоне.
Население страны со времен первой переписи в 1790 г. выросло с 3,9 млн человек до 31,5 млн в 1860-м – в четыре раза быстрее, чем в Европе, и в шесть раз, чем в целом в мире. С 1815 по 1830 г. население района к западу от Аппалачей росло в три раза быстрее, чем население на территории 13 колоний, с которых начинались Соединенные Штаты. Каждые три года к США добавлялся новый штат. Новые города вырастали на юге и западе страны – Питтсбург, Цинциннати, Нэшвилл и другие, – как локальные центры и как магниты, притягивающие людей. Объем национального капитала рос еще быстрее: с 1774 по 1799 г. он более чем утроился, а к началу Гражданской войны (1861 г.) вырос в 16 раз[75].
66
Walter A. McDougall, Freedom Just Around the Corner: A New American History 1585–1828 (New York: HarperCollins, 2004), 40.
67
David Reynolds, America, Empire of Liberty (London: Allen Lane, 2009), 144–145.
68
Из «Песни о топоре» в переводе М. Зенкевича. Стихи Уолта Уитмена (1819–1892), как правило, лишены привычного ритма и рифмы.
69
McDougall, Freedom Just Around the Corner, 490.
70
Меркантилизм – экономическое учение эпохи становления капитализма и национальных государств, предусматривавшее активное вмешательство государства в экономическую жизнь страны с целью обеспечить положительный внешнеторговый баланс и тем самым накопить в ней достаточное количество золотой и серебряной монеты. – Прим. ред.
71
По сути – долговых расписок правительства.
72
Taylor, American Revolutions, 23.
73
U. S. Debt and Foreign Loans, 1775–1795, Department of State, Office of the Historian, https://history.state.gov/milestones/1784–1800/loans.
74
С 1800 по 1804 г. банковский дом Baring Brothers носил имя Francis Baring and Co., после чего сменил имя на Baring Brothers.
75
Robert Gallman, "Growth and Change in the Long Nineteenth Century", The Long Nineteenth Century, vol. 2 of The Cambridge Economic History of the United States, ed. Stanley Engerman and Robert Gallman (Cambridge: Cambridge University Press, 2000), 13.