Страница 3 из 11
Возможно, другой бы и поверил ее словам, но я видел, что это ложь. Я всегда чувствую, когда мне лгут.
Девушка неторопливо спустилась по ступенькам и подошла к соседней двери. Она выудила из кармана ключи и попыталась вставить их в замочную скважину. Я видел, как ее пальцы дрожат, словно у заправского алкоголика, но она точно не пила. Со звяканьем ключи ударились об пол. Опираясь о стену, девушка опустилась на корточки, но пошатнулась и упала на колени. Встать она больше не смогла, ее плечи дрожали от безмолвного рыдания, по щекам катились слезы.
– Вот что… раз мы с вами соседи, то давайте-ка вы зайдете ко мне и соблаговолите успокоиться, а я, если понадобится, вызову скорую, – я подобрал ключи, вложил в ее руку и помог встать с пола.
Девушка подняла на меня мокрые от слез глаза и молча кивнула. В другой ситуации я бы возмутился ее доверчивостью – принять помощь от незнакомца, но не сейчас. От маньяка во мне было столько же, сколько от трубадура.
Я провел ее в коридор, помог снять пальто и прошептал:
– Единственное, о чем я попрошу вас – быть тихой, у меня кроха-внук и сейчас он спит.
Отрешенный взгляд девушки изменился и стал живым. Должно быть, тема детей была ей знакома или близка. Я не знал ее биографии, чтобы судить точно. Ни с кем из соседей я не общался, квартиру оформил на себя и внука, а волокита с документами в этом мире была улажена за несколько дней, стоило мне пройти через портал.
Здесь правили деньги, и небольшое магическое вмешательство в умы людей помогло мне избежать множества бюрократических проблем.
Из всех районов Москвы я выбрал центр – за его уют и доступность ближайшего портала в мой мир. Арбат – место, где я оказался в первую ночь после перемещения, отринул из-за многолюдности, шума и яркости вывесок. В риэлтерской конторе мне предложили дом на Патриарших прудах, и я был приятно удивлен царящим здесь уютом и тишиной.
Так я стал неприметным вежливым соседом и владельцем большой квартиры напротив пруда. Рядом находился мой антикварный магазинчик – помещение, которое я сразу же после оформления квартиры выкупил за кругленькую сумму, распрощавшись с очередными фамильными драгоценностями. Я знал, что мне необходимо место работы, чтобы ни у кого не возникло даже малейшего подозрения относительно моей личности и тем более внука.
Долго ли я обдумывал переезд в этот мир? Нет. После некоторых событий я собрал все самое необходимое, подхватил ребенка и шагнул в портал –, в надежде на лучшую жизнь и искупление собственных ошибок. Жизнь, которую я захотел начать с чистого листа. Пусть это и считалось бегством.
– Можно воды… – хрипло попросила девушка, когда я довел ее до кухни и усадил за стол.
– Конечно, – плеснув из чайника кипяченой воды в кружку, поставил перед ней.
Большими глотками она осушила ее и вытащила из заднего кармана джинсов бумажный платок.
Я сел напротив, расслабленно откинувшись на спинку стула и наблюдая за ее движениями. Я чувствовал, что напряжение постепенно уходит, она перестала шмыгать носом, внимательно изучая обстановку и меня.
– Вы один здесь живете? Я вроде бы вас раньше не видела…
– Вы могли просто не заметить. Я живу здесь почти полгода с маленьким внуком, а дочь погибла, – я умышленно сказал ей об этом и тяжело вздохнул, склонив голову, всем своим видом показывая, как мне больно. Так оно и было, но сейчас я хотел узнать, что же произошло с ней, а для этого необходимо завоевать хотя бы толику доверия.
Девушка покачала головой, и ее губы скривились, глаза вновь наполнились слезами:
– Простите, я не хотела лезть не в свое дело. Просто… сегодня выдался не самый удачный день и, кажется, дальше будет еще тяжелее.
– Может быть… вам стоит поделиться наболевшим? Понимаю, что незнакомый мужчина, который годится вам в отцы, не самый лучший собеседник, но такие разговоры помогают облегчить душу, – я порадовался, что с утра не успел побриться, и сейчас у меня был небрежный домашний вид.
Одежда этого мира пришлась мне по вкусу: она была простой и очень удобной. Джинсы, фланелевая рубашка в клетку и очки в узкой оправе. Все это расположило девушку ко мне. Одинокий мужчина, заботящийся о внуке – что может быть милее. Первым делом, помимо приобретения паспорта и документов на квартиру, я полностью изменил внешний облик: сбрил бороду и состриг длинные волосы, переоделся в нормальную одежду и закупил все необходимое для малыша. Этот мир радовал многообразием товаров и всего того, что позволит с легкостью заботиться о ребенке. Особенно мне, одинокому мужчине без опыта обращения с детьми. Моей дочерью занималась жена и толпа нянек, а здесь пришлось самому браться за дело.
– Да. Возможно, вы правы, и мне станет легче, если я расскажу, – она комкала платок в руках и собиралась с мыслями.
Я не торопил ее, снова наполнив чашку водой. Девушка благодарно кивнула и отпила немного. В последующие полтора часа она рассказала мне почти всю биографию. О том, что ее зовут Арина Чайка, ей двадцать три и сегодня она развелась с мужем, с которым прожила пять лет. Они поженились, когда девушка закончила школу. У самой Арины отца нет, а мать умерла три года назад от онкологии. О причине развода Арина ответила, что долгое время они пытались завести ребенка, но у нее постоянно случались выкидыши. А после ей поставили диагноз – бесплодие. Вначале она думала, что муж будет любить ее как прежде, но и в нем что-то переменилось. Он очень сильно хотел ребенка, но брать чужого малыша из детского дома категорически отказывался. Затем начались затяжные вечера на работе, пьянство, обвинения, дошло даже до пощечин. Муж во всем обвинял Арину, она не выдержала и сама предложила развестись. Муж не возражал, тем более он утверждал, что встретил одну девушку, а жизнь идет: он не хочет растить ребенка, будучи старым дедом.
В течение всего дня в суде Арина держалась молодцом. Четко отвечала на вопросы, монотонно подписывала документы и даже умудрялась всем улыбаться: мол с ней все в порядке и жизнь продолжается. «Насильно мил не будешь», – так она себя ободряла, пока не вошла в подъезд, где силы покинули ее, и наступило ледяное оцепенение. Душа болела, и она физически это ощущала. Одиночество захлестнуло ее, и даже осознание того, что она не осталась без крыши над головой, потому что квартира, в которой они жили, по документам принадлежит только ей одной, не обрадовало.
Я понимал, что для утешения нет слов. Девушка потеряла возможность стать матерью, а затем осталась одна.
– Если хочешь знать мое мнение, Арина… – я прокашлялся, – прости, я забыл представиться, меня зовут Кристиан Ракоцкий. Не удивляйся, я перебрался в Россию из Венгрии, поэтому мое имя будет для тебя необычным. А по поводу твоей ситуации могу точно сказать, что тебе ни в коем случае не стоит отчаиваться. Всегда найдутся те, кому еще хуже, но это эгоистично: радоваться горю других и думать, что у тебя все не так плохо. Сейчас тебе тяжело как никогда, но и это пройдет. Время лечит не сразу, а очень медленно, но плохое забывается и наступают светлые времена. – Я сказал ей именно то, что говорят в подобных ситуациях, но сам не верил в подобную чушь. Боль и страдания, которые я носил в сердце, не оставляли меня ни на секунду.
Девушка шмыгнула носом и сдавленно спросила:
– У вас так было после смерти дочери?
– Почти. Но у меня есть внук, и я не позволяю себе забыть о нем и его будущем. Он совсем маленький – и вначале мне было с ним очень тяжело. Я не привык общаться с детьми. А тут жизнь столкнула с этим, и пришлось вникать, набираться опыта.
– У меня столько всего осталось из детских вещей, даже кроватка есть. Муж когда-то купил, думал, что у нас все наладится, а я… – она снова заплакала. – Если вам что-нибудь нужно, обращайтесь.
– Поплачь – станет легче, – я несмело коснулся ее плеча, осторожно похлопав по нему, и Арина вздрогнула. Я хотел было убрать руку, но девушка сама удержала ее.
– Спасибо вам, Кристиан, что выслушали меня. Дожила до того, что ни подруг, ни друзей – всех заменил муж, а тут его не стало, и мне придется самой как-то выживать дальше.