Опасный босс

Неожиданно подступили слезы, глаза защипало, в горле запершило. Вот еще! Не буду же я рыдать на рабочем месте из-за того, что мне выплатили премию в размере двойного оклада?

Буду.

Слезы покатились по щекам. Никогда еще не чувствовала себя так гадко. Злость и возмущение смешались с отчаянием.

К счастью, офис уже опустел, поэтому коллеги не видели моих слез. Но сейчас приедут партнеры из «Квадро», и вернется сам Буланский. А я тут сижу с красной физиономией, страшная. Да, с его невестой меня не сравнить — она ледяная красавица. Настоящая леди, как сказала главбухша.

При мысли о невесте из груди вырвались новые рыдания, слезы полились рекой, и я ничего не могла с этим поделать. Заиграл мобильник, я взглянула на экран и увидела, что звонит Виктор. Сбросила его вызов. Не хочу всхлипывать в телефон и объяснять, почему я плачу.

Витя не сдавался, позвонил еще раз. Но нет, у меня не было никакого желания ему отвечать. Я продолжала плакать.

— Полина, что случилось?!

Ну вот, пришел директор. Увидел, как я рыдаю и шмыгаю носом. Я не успела привести себя в порядок. Ненавижу этого гада! Сколько мучений из-за него!

— Полина, почему ты плачешь? — лицо у босса было встревоженное.

Он вплотную приблизился к столу и дотронулся до моего плеча, но я тут же резко скинула его руку.

— Поля, что стряслось? Объясни мне! — потребовал Буланский, но голос у него звучал непривычно мягко. — Поль, ну чего?

От его участия я разревелась еще сильнее. Мои плечи тряслись, я прятала мокрое лицо в ладонях. Босс перепугался не на шутку.

— Детка, что ты? Малыш, — Егор снова сжал мое плечо.

— Я получила зарплату…

— И?

— Она гораздо больше, чем обычно! Ты заплатил мне за услуги? — зло бросила я. Голос срывался, дыхания не хватало. — Считаешь меня своей подстилкой?!

— Что?! — отпрянул Егор. — Да как ты могла такое подумать?! Полина!

— Мы четыре месяца проработали вместе, и почему-то именно за октябрь ты решил выплатить мне премию! А весь октябрь мы с тобой… мы с тобой…

— Трахались, — вежливо подсказал Буланский. — Но не весь октябрь. Далеко не весь. К сожалению, ты преувеличиваешь.

Этот урод еще и вздохнул надрывно. Мол, могли бы и почаще трахаться на рабочем месте. Я уткнулась лицом в скрещенные на столе руки и зарыдала с удвоенной силой. Буланский снова заволновался.

— Поля, малышка, ну что ты! Не плачь, пожалуйста! — он принялся гладить меня по голове. — Ты права, я должен был премировать тебя уже летом. Ты так хорошо работаешь, всегда без вопросов задерживаешься допоздна. Я вдруг подумал, что совсем никак тебя не поощряю. Даже не хвалю. А ты очень хорошая помощница, серьезно! Я без тебя как без рук. Знаю, что всегда могу на тебя рассчитывать. Не сомневаюсь, что ты любое мое поручение выполнишь на пять с плюсом.

О-о-о-у… Вот как…

От этих слов я совсем растеклась. Почему же он раньше никогда мне этого не говорил? А от того, что он гладит меня по голове, хочется рыдать еще громче, потому что этот жест делает меня совершенно беззащитной, превращается в маленькую девочку.

По сути, все плохо, я неустроенная и неприкаянная. Мне двадцать пять, семьи нет, работу новую найти не могу, а на старой сплошные нервы. В квартире того гляди штукатурка отвалится, кредит не выплачен, папа болеет, мама меня презирает, считает эгоисткой…

Я всхлипнула еще раз и приказала себе успокоиться. А Буланский выдернул из коробки бумажную салфетку и протянул мне.

— Давай ты просто поверишь мне на слово, что у меня и мысли не было платить тебе за секс и считать своей… своей… в общем, как ты сказала. Нет, никогда. Премию ты получила за то, что отлично поработала над проектом для «Трейд-сервиса». А сейчас уже появятся партнеры из «Квадро». Малышка, давай хорошо их примем, ладно?

— Ладно, — всхлипнула я. — Схожу в туалет, умоюсь.

— Вот и умница.

А партнеры нас обломили. Позвонили и сообщили, что у них не получается приехать на встречу.

— Что ж, тогда на сегодня все, — объявил Егор. — Будем считать, что наш рабочий день закончился. Идем, я тебя отвезу.

Я убирала на столе, складывала бумаги в многоярусный лоток, распихивала по ящикам пластиковые файлы с документами.

— Нет, спасибо, сама доберусь.

— Поля, ладно тебе! Ты же без машины. Будешь сейчас трястись в маршрутке. На улице, кстати, погода совсем испортилась. Посмотри в окно.

Я посмотрела. Там реально мела метель! Вот это да.

— Видишь. А ты в легком плаще.

— У меня теплый шарф.

— Шарф, угу.

Егор достал из шкафа мой плащ и стоял с ним, как швейцар. Помог одеться. Когда стеклянные двери на первом этаже разъехались и выпустили нас из здания, белая вьюга закрутилась вокруг наших фигур. Холодный воздух вился спиралями, снежинки оседали в лужи и на черный асфальт и таяли. Ноябрь демонстрировал вредный характер.

Внедорожник Егора, красивая синяя «ауди» последней модели, плавно скользила в вечернем потоке автомобилей. «Дворники» без устали работали, убирая с лобового стекла снежную кашицу. В комфортабельном салоне было тепло, просторно и приятно пахло кожей.

После напряженного дня и бурных слез меня разморило, я чувствовала, как навалилась неимоверная усталость. Я посматривала на босса и на дорогу, радовалась, что он предложил подвезти. Если бы сейчас ехала в маршрутке ощущения были бы совсем иными. Да что там! Я бы до сих пор топталась и замерзала на остановке в ожидании транспорта.

— Когда тебе вернут твой «ситроен»? — спросил Егор.

— Обещали не раньше, чем через неделю.

— Отвыкла, наверное, ездить на маршрутке?

— Еще бы! Это ужасно. К хорошему так быстро привыкаешь.

— У тебя же машина в кредит? Долго еще платить?

— Четыре года.

— Ого.

Буланский призадумался. Наверное, люди, которые ездят на общественном транспорте и выплачивают кредиты, были для него существами из другого мира. Думаю, сам он никогда не сталкивался с ситуацией, когда нет денег. Я знала, что они с Андреем Николаевичем происходят из богатой семьи. Егор учился за границей, потом вернулся, чтобы помогать отцу с бизнесом. Сколько у них предприятий, объединенных в один концерн, не счесть! Работы на всех хватит, а уж денег у них море. Наверное, Егор за один вечер в ресторане оставляет в три раза больше, чем я плачу за квартиру.

Я до сих пор оставалась под впечатлением его слов и поведения в приемной, в тот момент, когда я рыдала. Никогда еще я не слышала от Буланского ничего подобного.

Бывший мой директор, Андрей Николаевич, не скупился на похвалу, я знала, что все делаю правильно. А его младший брат меня только шпынял все эти четыре месяца. Поэтому было удивительно услышать от него комплимент. Да, я не сомневалась, что хорошо выполняю свою работу. Но когда день за днем видишь перед собой насмешливую или презрительную физиономию, очень трудно сохранять самообладание.

Но я наконец-то вырвала у него признание, что являюсь ценным сотрудником! Может, он просто боится женских слез и готов сказать что угодно?

Нет, вроде бы, его слова звучали искренне.

— Смотри-ка, что делается! — воскликнул Егор. — Настоящий буран!

Снаружи действительно творилось что-то странное. Мелкий снег, не переставая, сыпал с неба, ветер завывал, видимость на дороге была отвратительной. Если бы сейчас мне пришлось бежать от остановки домой, я бы насквозь промокла и окоченела. Все же хорошо, что согласилась на предложение Буланского.