Опасный босс

— Кстати, я же встретился с Поповым из «Арсенала», — ловко вывернулся я. — Пообщался с дорогим Валерием Михайловичем. Прощупал почву.

Андрей, конечно же, сразу подхватился.

— Так-так-так. Молодец. Я-то уже, конечно, в курсе. Как раз хотел тебя спросить.

— Ты в курсе, что я ездил в «Арсенал»? Но откуда?

— Забыл? У нас там человечек давно уже прикормлен.

— Точно. И он тебе сообщил, — въехал я.

«Надеюсь, этот человечек не прилепил видеокамеру в той переговорной, куда я затащил Полину!» — добавил я про себя.

— Что говорит Попов?

— Говорить он почти не может из-за обильного слюноотделения. Пускает слюни на проект с «Трейд-сервисом».

— Да пусть сдохнет, лысушка алчная! — подскочил на диване брат. — Не отдадим!

— Конечно. Не отдадим ни пяди родной земли. Это ж страшные миллионы. Кстати, мужик, забери у меня твой дурацкий стеклянный стол. Он мне не нравится.

— Почему? — удивился Андрюха. — Сделан на заказ, я сам обговаривал дизайн.

— Тем более. Забирай к себе в офис и сам наслаждайся его непревзойденным дизайном!

Не объяснять же брательнику, что из-за стеклянной столешницы мой бугор в штанах постоянно, бл***, выставлен на всеобщее обозрение. Это хреново вообще-то! А пока рядом крутится Полина, стояк мне обеспечен постоянно.

Анжела снова потянула меня в сторону бассейна, мы с ней быстро разоблачились, оставили халаты в зоне отдыха, добежали до кромки и с воплем рухнули в голубую толщу воды.

ПОЛИНА

Мама так сухо со мной разговаривает. Она на меня в обиде с тех пор, как я взяла кредит на ситроен. По ее мнению, я поступила эгоистично. Папа болеет, постоянно нужно покупать лекарства, а я отваливаю ежемесячно круглую сумму банку за машину.

Но я и так помогаю родителям, помню о них, жалею! Понимаю, как маме трудно, но мне двадцать пять лет, я молодая и не хочу отказываться от своей жизни. Другой у меня не будет!

Папа болеет не так, чтобы сильно, но давно и разнообразно. Не помню его здоровым и веселым, у него постоянно вылазят какие-то болячки, то одно, то другое. Врачи назначают анализы, препараты, обследования… Болеть — занятие дорогостоящее.

Взяв кредит на автомобиль, я вовсе не урезала помощь родителям, отдаю им ту же сумму, что и раньше. Я ужала собственные расходы ради игрушки, о которой мечтала с восемнадцати лет. Но мама каждый раз поджимает губы и ведет себя так, что я чувствую себя предательницей.

В принципе, давно привыкла чувствовать себя виноватой. Когда не было ситроена, мама скорбно вздыхала и выговаривала мне каждый раз, когда я делала красивый маникюр, или покупала новое платье, или отправлялась в Турцию с Ксюшкой. А я работаю с людьми и должна заботиться о внешности. Не могу приходить в офис в задрипанном виде. И съездить летом на неделю на море по самому бюджетному варианту — не преступление.

В общем, можно представить, как мама отреагировала на бирюзовый кроссовер! Сначала закатила истерику, обзывала бездушным чудовищем, вспоминала, как ей было трудно меня растить. Потом целый месяц не разговаривала. Сейчас, вроде, успокоилась, но все равно попрекает.

Я привыкла и понимаю, как маме обидно. Ее жизнь прошла в бедности, она ничего не видела, кроме бесконечной и нелюбимой работы. А дома всегда ждал вечно больной муж, мой отец, сосредоточенный на своем самочувствии. Я начала подрабатывать в четырнадцать, всегда училась лучше всех, чтобы поступить в универ на бюджет. Параллельно с учебой в вузе тоже работала, не пропустила ни одного дня. Понимала, что надо помогать семье, кроме того хотелось одеваться, покупать косметику, ходить на вечеринки. Деньги были очень нужны. Но кому они не нужны!

Просто в один момент я поняла, что постепенно превращусь в копию своей мамы, если буду полностью лишать себя удовольствий. Пожертвую жизнью ради семьи, но всем постоянно буду напоминать о принесенной жертве. Так бывает, что женщины в семье одна за другой повторяют один и тот же путь, бабушка, мама, дочка. Нет, не хочу.

Вечером, поговорив с мамой по телефону, десять минут восстанавливала душевное равновесие. Позвонила Ксюшке, пожаловалась.

— Ой, да у твоей маман запросы неимоверные! — сразу отозвалась подруга. — Сколько ты ей не дашь, она всегда будет недовольна.

— Промывала мне мозги, как я неэкономно трачу. Увидела на днях мои новые полусапожки и плащ. И взъелась, пилит и пилит.

— Что ж тебе босиком по лужам ходить? Осень! Самое время покупать сапоги и плащи. Не слушай! Другие дети вырастают и ни копейки родителям не дают, наоборот, до сорока лет еще с них тянут. А ты ей помогаешь, лекарства покупаешь, но она этого не ценит!

— Все равно каждый раз чувствую себя сволочью.

— Это называется токсичные отношения. Если после общения с человеком ты чувствуешь себя опустошенной, несчастной, виноватой.

— Так и есть.

— Этих отношений надо всячески избегать! Звони пореже, не навещай.

— Но так нельзя! Это же мои родители.

— Ну тогда готовься, они тебя съедят. По кусочку. Папка твой болеет всю жизнь непонятно чем, мамашка мозг выносит.

— Я подумала, может, действительно, надо выкроить для них побольше?

— Дура ты, Полька! Ты меня не слышишь! Запомни: им всегда будет мало, даже если ты устроишься на три работы и будешь отдавать три зарплаты целиком. Тогда маман тебе намекнет, что неплохо бы еще и полы мыть в подъезде, тоже ведь копеечка в семью.

— Мне их жаль.

— А мне жаль тебя! Ты моя лучшая и любимая подруга, а над тобой издеваются. Каждый раз после общения с родителями у тебя настроение на нуле. Значит так: повторяй мантру. Я хорошая, я не сволочь, я все делаю правильно.

По совету подруженции пять минут твердила заклинания. Помогло! Ура! Ну, насчет того, что я все делаю правильно, это, конечно, перебор. Моя интрижка с боссом — чистое безумие. Но я стараюсь выгрести из ситуации с наименьшими потерями.

Вот уже целую неделю удается поддерживать с директором строго официальные отношения. В прошлую пятницу в переговорной «Арсенала» мы устроили вакханалию, зато потом взялись за ум. И Егор Николаевич, и я, мы оба стараемся. Очень помогло то, что на неделе он снова уезжал в командировку. А когда вернулся, метался по встречам, как ненормальный, и редко бывал в офисе.

Поняла: нам главное не приближаться друг к другу ближе, чем на метр, и не соприкасаться открытыми участками кожи. Не дышать. Еще — избегать замкнутых пространств и уединения.

Мы оба подверглись интоксикации, теперь нам надо вытравить отраву из организма. Мы друг для друга как наркотик. Но если у нас три раза был фантастический секс, это не значит, что надо ломать себе жизнь. Под угрозой моя карьера, зарплата и репутация. Поэтому надо держаться изо всех сил.

9

ПОЛИНА

У меня созрел хитрый военный план. Чтобы перестать постоянно думать (и мечтать!) о моем опасном боссе, я решила переключиться на другой объект. Прошло уже полмесяца с того момента, как в супермаркете я познакомилась с Виктором. За две недели парень позвонил мне раз шесть. Сначала я хотела слету его отшить. Боялась, что мой мозг не выдержит, если придется разбираться еще и в новых отношениях.

Но Витя оказался настойчивым и к тому же полезным. Так как он работал в департаменте компьютерной безопасности, то с компом был «на ты», и сразу же взял на себя роль консультанта, сказал звонить в любое время, если возникнут вопросы. Очень удобно всегда иметь под рукой опытного айтишника. Таким образом, за две недели Витя неплохо меня приручил. Пока только по телефону. Но я чувствовала, от свидания не отвертеться.