Страница 1371 из 1411
— Проклятье, как больно!
— Плакса, — прокомментировал я. — Всего лишь небольшой заряд картечи прямо в грудь.
Я подал ему руку.
Грей с мгновение недоуменно пялился на неё, словно ему нужно было время, чтобы вспомнить, что этот жест означает. Затем он ухватился за неё, и я поднял его на ноги. Он покачнулся разок, потряс головой и встал ровно.
— Ты в порядке? — спросил я.
— Сердце задето, — объяснил он кровь на полу. — Я буду в порядке через минуту.
— Ничего себе! — восхищенно сказал я. — Продолжает тикать даже после хорошей взбучки.
Грей оскалился в улыбке, повернулся, покачнулся ещё раз, снова восстановил равновесие и вышел в пролом вслед за Дейрдре.
Ханна Эшер медленно встала на ноги и уставилась на размазанную лужу крови на полу. Затем сглотнула и начала спускаться по лестнице.
Я протянул руку и остановил её:
— У копов уйдет время, чтобы сюда добраться, но не стоит торчать на этаже, когда они появятся.
— Совершенно верно, — сказал Вязальщик, появившись из-за спины Вальмон на верху лестницы, и подтолкнул её вниз, как бульдог пихает носом нерешительного ребёнка. — У пуль нет уважения к людям. Давай, девочка. И Эш, любовь моя, не забудь заполнить мой рюкзак.
Через плечо Эшер была перекинута пара пустых чёрных рюкзаков.
— Знаю, знаю. Ты любишь красные.
Никодимус приволок потерявшего сознание охранника к лестнице и начал спускаться по ступенькам, не слишком аккуратно обращаясь со своим грузом. Дотащив его до подножия лестницы, он продел его наручники в наручники тех двоих, что уже сидели на полу, и сковал их вместе.
— Прекрасно справились, мисс Эшер, — сказал Никодимус. — Мы посторожим коридор, и вы сможете повторить вашу превосходную работу на второй двери. Мисс Вальмон, прошу вас присоединиться к нам — я хочу, чтобы вы занялись дверью в главное хранилище, как только мы получим к ней доступ.
Стоящая возле меня Анна Вальмон напряглась, её пальцы затеребили свернутый чехол с инструментами, стряхивая с него капельки воды.
— Майкл, — сказал я, — почему бы тебе не пойти с Вальмон и не посмотреть, не нужно ли ей чего?
Майкл удивлённо поднял бровь, но кивнул и спустился вниз к Анне Вальмон. Он ободряюще ей улыбнулся, она нерешительно улыбнулась в ответ, и они вдвоём прошли в дыру вслед за остальными.
— Дрезден, вы же не думаете, что я что-нибудь сделаю женщине просто потому, что она выполнила своё предназначение? — спросил Никодимус так, словно я его забавлял.
— Не сделаете, если хотите, чтобы я открыл проход, — ответил я.
Никодимус улыбнулся мне. Рядом с длинным мечом, который он уже пускал в ход, на ремне у него висел изогнутый бедуинский кинжал.
— Вот видите. Вы всё же можете научиться играть в эту игру.
Он пролез сквозь защитную дверь. Мгновение спустя на узкой лестнице промелькнула огромная тень. Самого дженоскву я не видел, но почувствовал слабое прикосновение пёстрого меха на коже правой руки, да уловил слабый след его вони, а когда огромный зверь протискивался сквозь выжженую дыру, на её краях появились кусочки пепла и пахнуло палёной шерстью.
— Здесь воняет, — сообщил Вязальщик через секунду сдавленным голосом. — Воняет как в аду.
— Ха, — сказал я. — Наверное, это наш меховой шарик.
Он фыркнул, и мы ждали в тишине ещё три или четыре минуты, пока не появилась Эшер, снова перепачканная пеплом и сажей после прожигания второй стены и снова одетая в наручники.
— Эта большая штуковина наводит на меня дрожь, — сообщила она.
— Точно! — согласился Вязальщик. — Не могу понять, зачем такой штуковине драгоценности, а?
С ним было не поспорить.
— Ты прав, — сказал я. — От него несёт недобрым.
Эшер обменялась долгим взглядом с Вязальщиком.
— Может, нам лучше уйти?
Вязальщик поморщился:
— И оставить старину Ника у огненных ворот? Он не сможет через них пройти и, думаю, примет это близко к сердцу. Помнишь второе правило дядюшки Вязальщика?
— Не спускай глаз с денег, — ответила Эшер.
— Правильно, — сказал Вязальщик. — Не принимай ничего близко к сердцу, не нервничай. Мы профессионалы, крошка. Делай своё дело, получай деньги и уходи.
— Здесь на кону больше, чем просто деньги, — сказал я тихо.
— Ник и его чаша? — спросил Вязальщик. — С тех пор, как этот шарик начал крутиться, было много плохих парней и много могущественных предметов. И шарик не перестанет крутиться.
— Может, да, а, может, и нет, — сказал я. — Никодимус дотошен, как никто другой. Что, если я сделаю вам предложение?
— Деньги? — спросил Вязальщик.
— Ну, не такое предложение, — поморщился я.
Он цыкнул и глянул на Эшер:
— Помнишь первое правило дядюшки Вязальщика?
— Деньги или ничего, — ответила она. — За всё остальное нужно платить слишком дорого.
Он кивнул.
— Так что не надо предлагать свои услуги, чародей, или снисхождение Белого Совета, или силу королевы Феерии. Все эти вещи ничего не стоят. Они все очень-очень привлекательны, но у них есть условия, и рано или поздно ты запутаешься в них как муха в паутине. Деньги или ничего.
— А как насчёт свободы? — спросил я его. — Копы окружат это место к тому времени, как мы сюда вернёмся. Как ты собрался прокладывать себе путь через армию чикагских полицейских?
Вязальщик тихо и безудержно захихикал.
— Да вы посмотрите на себя, Дрезден. Охренеть, вы такой наивный. Это гангстерский банк, принадлежащий местному королю преступного мира. Уже восемь минут, как нажали на тревожную кнопку, и где же сирены? Где патрульные?
Я поморщился. Я тоже это заметил.
— Вы правда думаете, что сигнал вызывает полицейских? — Он покачал головой. — Двадцать к одному, он сначала идёт к его людям. Затем они решают, звонить ли им копам или уладить дело самостоятельно.
Да уж, люди Марконе.
Я сглотнул.
Вязальщик решил убедиться, что стонущие и шевелящиеся охранники полностью разоружены и освобождены от ключей от наручников.
— А теперь позвольте откланяться. Велики шансы, что у этого вашего Марконе хватит мозгов попытаться застать меня врасплох. Мне нужно подготовиться. — Он ткнул пальцем в Эшер.
— В сотый раз, красные, — сказала Эшер, слегка изогнув губы в улыбке.
— Я куплю нам милый тропический остров с милым пляжем и достану тебе новый купальник, — сказал он и подмигнул.
— Везёт же мне! — ответила Эшер ему вслед.
— Я попридержу для тебя дверь. Не опаздывай слишком сильно. — Вязальщик пошёл вверх по лестнице, его глаза-бусинки поблёскивали, едва не вываливаясь от избытка энергии.
Я хмыкнул.
— Что? — спросила Эшер.
— Ты и Вязальщик… между вами ничего нет?
Уголки её губ дрогнули.
— Не из-за отсутствия попыток.
— Что ж, — сказал я, — его сложно винить. Ты чертовски привлекательна.
— Пытался не он, — пояснила она, — а я. Это он меня отшил. — Она посмотрела на лестницу и вздохнула: — Правило номер один. Он не ввязывается в интрижки.
— Ох, — ответил я, пытаясь представить, как Эшер подкатывает к Вязальщику и получает от ворот поворот. Разумеется, я её тоже отшил. Что… ну, думаю, это не могло так уж хорошо повлиять на её самооценку.
Потому что на самом деле не важно, насколько ты хороша. Важно, насколько привлекательной ты себя ощущаешь. Никто не чувствует себя привлекательным, слыша «нет» довольно часто.
— Не пойми меня неправильно, — сказал я, — но ты не поверишь, как много раз за мной ухлёстывали хорошенькие девушки, которые буквально собирались съесть меня заживо. Поэтому парни относятся к таким девушкам немного напряжно.
Эшер почесала нос одним пальцем, гремя наручниками. Она поморщилась, когда шипы врезались в её запястья.
— Постой-ка. Ты говоришь, что я слишком хороша, чтобы быть привлекательной?
— Для парней в нашем деле — пожалуй, — ответил я. — Такие заманчивые девушки, как ты, сильно нервируют. Мне кажется, Вязальщик тоже относится к ним настороженно.
Её голос стал задумчивым: