Страница 1315 из 1411
— Он демон, который целый посёлок довёл до безумия, чтобы заставить жителей убраться.
— И мог бы сделать намного-намного хуже, — ответил я. — Он как большая страшная собака. Ты — полицейский и имела с такими дело.
— Ты рад, что эта штука там, когда кто-то пытается вломиться, потому что она может заставить их вести себя настолько безумно, что город уничтожит все записи об этом.
— Именно. И никто не вспомнит твои уродливые мужиковские ботинки.
Тем временем мы подошли к двери. Мы оба понимали, зачем пытались поддеть друг друга. Не из вредности.
Просто нам обоим было страшно.
Я войду в дверь первым. Мой укреплённый заклятьями чёрный кожаный пыльник защитит лучше, чем жилет, который Кэррин должна была надеть под пальто. Я сжал свой новый посох и приготовился, если потребуется, быстро поднять щит. Это был уже давно установленный порядок: если бы что-то вздумало наброситься на нас, я бы не дал ему подобраться близко, а она начала бы набивать его пулями.
Кэррин скрестила руки на груди, положив ладонь у приклада своей пушки, и кивнула мне. Я кивнул в ответ, убедился, что спереди мой пыльник надёжно застёгнут, и открыл дверь.
Ни одна тварь не выскочила из тени с криком. Никто не начал в нас палить. И на том спасибо.
За дверью оказался длинный коридор, в дальнем конце которого горел свет — как раз достаточно, чтобы можно было пройти. Старые потрескавшиеся внутренние стены были покрыты десятками граффити. Под порывами холодного ночного ветра с озера здание скрипело и стонало. К запаху плесени, витавшему в воздухе, примешивался ещё один, почти неразличимый, но от которого меня бросало в дрожь… очень застарелый запах смерти.
— Эти злобные уроды всегда выбирают для тусовок самые очаровательные места, — сказала Кэррин.
— Здесь какая-то тёмная энергия. Держит праздношатающихся людей подальше и не даёт им случайно помешать. Из-за этого тут так уютно.
— Я знаю, ты в последнее время никаких зданий не сжигал, но если почувствуешь необходимость…
Дойдя до конца коридора, мы уткнулись в лестничный пролёт. Молча поднявшись по нему, мы миновали ещё одну дверь и оказались на балконе над большим заводским цехом в два этажа высотой, вытянувшимся вдоль здания футов на триста-четыреста. Остатки подвесной конвейерной линии всё ещё были на месте; вероятно, когда-то она несла куски говядины от места забоя к различным участкам обработки, но оборудования, что когда-то стояло там, на месте уже не было. Остались только ныне пустовавшие тяжёлые металлические рамы, когда-то удерживавшие оборудование на месте, и несколько ржавых, одиноких транспортных тележек, в которые, должно быть, когда-то загружали упакованные говяжьи рёбрышки, стейки и фарш.
Посередине стояла дюжина совершенно новых ламп, в свете которых хорошо был виден громадный деревянный стол для переговоров, укомплектованный большими кожаными креслами. Там был и второй стол, похоже, накрытый для ужина. На нем стояли разнообразные блюда, напитки и дорогая кофеварка. В паре футов от него, в небольшом загоне из проволочной сетки, сидела дюжина перепуганных коз. Коричневых, с подпалинами.
Козы. Н-да.
Никодимус сидел, оперевшись бедром на стол для переговоров, с пенопластовой чашкой кофе в руках и добродушной улыбкой на лице. Эшер как раз опускалась в кресло, услужливо выдвинутое для неё одним из охранников Никодимуса. Вязальщик сел в кресло рядом с ней, кивнул Никодимусу и скрестил руки на груди с видом человека, приготовившегося к длительному ожиданию. Дейрдре, в своём девичьем обличье, подошла к столу, держа в каждой руке по чашке кофе, и с радушной улыбкой предложила их вновь прибывшим.
Я насчитал на подвесных мостках c полдюжины безъязыких охранников Никодимуса, а оруженосец Джордан, уже приведший себя в порядок, ждал нас в дальнем конце балкона. Он был вооружён, но держал оружие в кобуре.
— Привет, Джордан! — сказал я. — Чё за козы?
Он наградил меня пристальным взглядом и ничего не ответил.
— Мне не нравится, когда пушки торчат сверху, снизу и вообще отовсюду, — сообщила Кэррин. — Полная задница.
— Ага, — ответил я. — Иди скажи своему боссу, что мы спустимся к нему, как только его лакеи свалят отсюда и найдут себе другое занятие.
Джордан выглядел так, словно замечание его обидело.
— Твоё мнение меня не колышет, Джордан, — сказал я. — Иди передай ему мои слова, или я ухожу. И удачи тебе объяснить, как ты упустил жизненно важный для него объект.
Джордан стиснул зубы, но, повернувшись на одном каблуке, спустился по старой металлической лестнице и подошёл к Никодимусу, что-то написал в маленьком блокноте и передал начальнику.
Никодимус посмотрел на меня и улыбнулся. Потом отдал блокнот Джордану, кивнул и что-то сказал.
Джордан поджал губы и трижды пронзительно свистнул, чем немедленно привлёк внимание охранников. Затем он повертел пальцем над головой, и все они сошли со своих мест, чтобы присоединиться к нему. После этого они направились к выходу, в дальний конец этажа.
Пока они уходили, Эшер и Вязальщик повернулись и оценивающе глядели на меня, первая — заинтересованно, со сверкающими глазами, второй же — с небезосновательной опаской. Как только охранники скрылись из виду, я начал спускаться по лестнице, Кэррин следовала за мной по пятам, держась немного сбоку.
— Вы стали более подозрительным, мистер Дрезден, — сказал Никодимус при моём приближении.
— Нельзя быть слишком подозрительным к тебе, Никки, — ответил я.
Никодимус не любил фамильярного обращения и своего уменьшительного имени. Раздражение мелькнуло на его лице и тут же исчезло.
— Пожалуй, не могу вас за это винить. В прошлые разы мы всегда встречались как противники. Мы никогда не работали как партнёры.
— Это потому что ты задница, — сообщил я и уселся через два кресла от Вязальщика. Я посверлил его взглядом и снова обратился к Никодимусу: — У нас тут уже намечается конфликт интересов.
— Неужели?
Я указал большим пальцем на Вязальщика:
— Этот тип. Я говорил ему, что в следующий раз, когда он будет орудовать в Чикаго, у нас с ним будут проблемы.
— Господи! — воскликнул Вязальщик. На диалекте кокни вышло что-то вроде «гофподи». Он посмотрел на Никодимуса и добавил: — Я же говорил вам, что будут затруднения.
— Любые проблемы с мистером Тинуистлом — это ваши личные проблемы, Дрезден, — сказал Никодимус. — Пока работа не окончена, я жду, что вы будете относиться к нему как к партнёру и коллеге. Иначе долг Мэб не будет зачтён, и я буду вынужден сообщить общественности об этом прискорбном факте.
Другими словами, это означало, что имя Мэб будет смешано с грязью. И я знал кое-кого, на ком бы она захотела выместить злость.
Я оглянулся через плечо на Кэррин, которая заняла позицию сзади и немного сбоку. Выражение её лица было отстранённым и бесстрастным, взгляд был обращён в никуда. Она слегка пожала плечами.
— Ну, хорошо, — я повернулся обратно к Никодимусу и пристально посмотрел на Вязальщика, — даю тебе трёхдневный пропуск, Вязальщик. Но имей в виду, что после я собираюсь спросить с тебя за всё, что ты натворил в моем городе. Я на твоём месте поостерёгся бы.
Вязальщик сглотнул.
И тут поднялась Эшер.
— Привет, — она обратилась ко мне с ослепительной улыбкой. — Нас не представили. Я — Ханна. Отвалите от моего партнёра, пока целы.
— Я знаю, кто ты, горячая штучка, — медленно произнёс я, но не встал со своего места. Свой посох я положил на стол. — И я уже отвалил от твоего партнёра. Это можно определить по отсутствию брызг крови. Остынь, Эшер.
Улыбка Эшер растаяла при звуке моих слов, а её тёмные глаза сузились. Она разок стукнула пальцами по столу. Медленно, словно обдумывала что-то. Её рта коснулась ухмылка:
— Значит, вы печально известный Дрезден. — Её глаза проследовали от меня к Кэррин, которая была ниже её почти на фут: — И это что, ваш телохранитель? Разве они не должны быть немного покрупнее?
— Она официально представляет права всех жевунов из страны Оз, — парировал я. — И она будет вдалбливать эти права вам в черепушку, пока вы не проявите хотя бы немного уважения.