Страница 8 из 12
– Нету. Может в другом корпусе?
– В этом! – не унимался Иван. – Я сам ее провожал сюда целую неделю. А вчера она не пришла на скамейку. Я волнуюсь, может случилось чего?
– Мужчина, тут больница, а не дом свиданий, – сердито проговорила женщина. – Говорю вам, никакая Лидия Лебедева у нас не лежит. Вы что-то напутали. И время уже позднее!
– Но что же мне делать? – в отчаянии произнес Иван.
– Спросите завтра в приемном отделении. Там сведения обо всех больных. Наверное, вы все-таки перепутали корпуса. А сейчас идите к себе, увидит вас тут начальство, меня уволят.
Иван нехотя отошел от окошка. Он был в полном недоумении. Не мог же он сойти с ума – он семь дней подряд видел, как Лидия заходила в стеклянные двери. Видел, как улыбалась ему и махала рукой. И ему говорят, что она здесь не лежит?
Он едва вытерпел ночь, а наутро в десять, сразу после обхода, был уже в приемном. В новом окошке теперь уже молодая симпатичная девушка, быстро проглядев экран, бодро объявила:
– Нету Лидии Лебедевой. Есть Татьяна Лебедева, в травматологии, есть Лидия Каркадзе, в гинекологии. Лидии Лебедевой нет.
– Да как же так? – не выдержав, взорвался Иван. – За кого вы меня все тут держите? Мне нужен человек, женщина! Она была здесь, в этой вашей чертовой больнице! Смотрите внимательней!
– Я смотрю внимательно, – спокойно проговорила девушка. – А вы, если не прекратите хулиганить, будете иметь дело с охраной.
Она кивнула на здоровенного двухметрового парня, стоявшего у входа. Иван кое-как взял себя в руки.
– Пожалуйста, я прошу вас! Не сердитесь, я не хотел вас обидеть. Посмотрите еще. Лидия Лебедева, 45 лет. Она должна лежать в кардиологии.
Девушка покачала головой. Иван отошел от окошка, чувствуя, как сжимается сердце и стучит кровь в висках.
– Мужчина! – окликнул его негромко чей-то голос.
Он вздохнул и обернулся. У колонны стояла седая старушка санитарка в белом халате, в руках у нее была стопка историй болезни.
– Вы меня? – растерянно спросил Иван.
– Вас. Вы ведь ищите Лидию Лебедеву?
Взгляд у старушки был спокойный и доброжелательный. Иван подошел к ней и встал рядом.
– Да, ищу. Вы ее знаете? Знаете, где она?
Санитарка сделала рукой жест, предлагая следовать за ней. Они отошли чуть дальше в коридор, где было меньше народу.
– Где она? – Иван с надеждой посмотрел на старушку.
– Лидия Лебедева умерла, три года назад. Она лечилась во второй кардиологии, у нее был порок сердца.
– Что?! – Иван невольно покачнулся и ухватился за крашеную стену. – Я… я не понимаю.
– А что тут понимать? – все так же спокойно проговорила санитарка. – Лидия Лебедева мертва. Давно. Ты кто ей будешь? Знакомый?
– Знакомый, – заикаясь, пробормотал Иван.
– Что ж ты раньше не пришел, знакомый? – Старуха посмотрела на него с укоризной. – Она долго болела, с полгода. И никто ее не навещал, ни одна душа. А теперь что… – Она махнула рукой и хотела идти, но Иван схватил ее за халат.
– Этого не может быть!
– Чего?
– Я видел Лиду живой и здоровой. Только позавчера вечером видел! Она ушла в свой корпус. И исчезла! Она не могла умереть три года назад! Это бред!
Старушка покачала головой:
– Э, милый, а я смотрю, ты не в себе. Откуда ты такой явился?
– Тут у вас лежу.
– Не в неврологии, часом?
– В гастроэнтерологии.
– Небось пьешь? – Санитарка кивнула понимающе.
– При чем тут пьешь? Мне нужна Лида! Я не могу без нее.
– Померла твоя Лида. Раньше думать надо было.
С этими словами старуха вырвала халат из рук Ивана и ушла. Он постоял немного, оглушенный, и нетвердой походкой двинулся в свой корпус.
У крыльца стоял Серега, Иван машинально заметил, что тот оделся понарядней, и ботинки у него сверкают гуталиновым блеском. «Это он на Лидию впечатление хочет произвести», – мелькнуло у него в голове. На Лидию… А Лидии нет. Он сходит с ума, неделю общался с женщиной, которой три года как нет на свете. Успел влюбиться в нее…
– Привет! – Серега радостно замахал ему и бросился навстречу. – Ну что, нашел свою зазнобу? Познакомишь?
Иван отрицательно мотнул головой.
– Нет? – разочарованно протянул Серега. – Почему? Боишься, что я ее уведу? Так ведь ты ж мой дружбан, я ни-ни. Только гляну одним глазком.
– Я сказал, нет. – Ивану показалось, что асфальт под ногами качается.
Лицо Сереги стало двоиться у него перед глазами.
– Эй, ты чего? – Цепкая Серегина пятерня легла ему на плечо. – Ты серый весь. Нехорошо тебе? Что стряслось? Где ты был?
– Лидию… искал… – задыхаясь выдавил Иван.
– И что?
– Умерла она.
– Как умерла? – Глаза Сереги едва не выскочили из орбит. – Когда?
– Три года назад.
Воцарилась многозначительная пауза.
– Ты вот что, Ваня… – голос Сереги стал вкрадчивым и тихим, – пойдем… пошли, я тебя в палату… ты выпил, что ли? Вроде не пахнет. – Он принюхался и, взяв Ивана под руку, решительно потащил к дверям. – Идем, идем. Тебе надо прилечь. Нехороший ты.
Иван послушно шел рядом, едва перебирая ватными ногами. Вокруг него все кружилось, звуки становились тише и тоньше. Он словно во сне зашел в лифт, вышел оттуда, добрался до палаты. Серега заботливо уложил его в кровать.
– Лежи. Я за доктором.
Иван прикрыл глаза и провалился в свинцовую мглу…
11
– Нет, вы только подумайте! Все лечение коту под хвост. – Маша в отчаянии смотрела то на Ивана, лежащего в кровати, укрытого одеялом до подбородка, то на Борьку, стоящего рядом. Тот кивал, всем своим видом показывая осуждение и согласие с сестрой.
– Его тут лечат-лечат, а он за старое! Как только тебе не совестно, пап! – Маша сердито всхлипнула и отерла глаза.
– Тебе нельзя пить! У тебя операция была! Как ты не понимаешь?
– Да говорю же, не пил я, – слабым голосом пробормотал Иван. – Вот вам крест, не пил.
– А что тогда бред несешь? Про женщину, которая умерла три года назад, а ты с ней якобы сейчас познакомился? Нечего тут глазами хлопать, твой приятель все рассказал. Сказал, что нашел тебя в полуобморочном состоянии, и ты твердил про какую-то Лидию из гинекологии…
– Из кардиологии, – мрачно поправил Иван.
Он готов был задушить Серегу – болтун хренов! Дернул же черт рассказать ему про Лидию…
Иван сурово посмотрел на детей.
– Это не бред. Это правда.
Маша устало уронила руки.
– Ну вот, опять. Ты хоть понимаешь, что убиваешь себя? Давление зашкаливает, кардиограмма плохая. Того гляди, язва опять откроется. Откуда эти галлюцинации? Впору тебя в психиатрию переводить.
– А лучше сразу в наркологию, – подала голос Зойка, которую Иван не сразу заметил. Она пряталась за спиной у Борьки и теперь выскочила вперед. – Надо решать вопрос ребром. Не хочет жить по-человечески, будем кодировать.
Маша поморщилась.
– Подожди ты, кодировать. Я еще сегодня с врачом поговорю. И ведь надо же, уже хотели выписывать его, так на тебе.
Иван слушал споры по поводу себя и понимал, что ему до лампочки. Все они ему до лампочки, со своими нотациями, с глупыми подозрениями. Ему нужна Лидия. Не может быть, чтобы она умерла или чтобы ее вовсе не было, а он ее придумал в своем больном воображении. Она была. И есть. Надо найти ее. Но говорить никому ничего не стоит, иначе его просто-напросто закроют в психушке.
– Пап, ну что ты молчишь? – Маша снова смахнула слезы. – Обещай, что будешь умницей. Доктор тебе назначил новые уколы, успокоительные. Ненадолго, дней на пять. Ты лежи в палате, не выходи на улицу, холодно уже, дожди. Через пять дней мы тебя заберем домой. Надеюсь, за это время тебе станет лучше.
Иван упрямо молчал.
– Да что с ним разговаривать, – досадливо проговорила Зойка и сощурила густо подведенные глаза. – В наркологию и под капельницу…
Маша нагнулась, поцеловала Ивана. Затем вышла из палаты, увлекая за собой брата и его жену.