Страница 34 из 40
После этого боя они оба были буквально разноцветные от синяков и ссадин. Мариэль прошла к своим сумкам, сваленным поодаль и, подложив под голову свой рюкзак с вещами и укутавшись в теплый плащ, улеглась на землю.
— Хорошо бы выспаться, вы как хотите, а я устала. — проговорила она, пожелав всем спокойной ночи.
— Тебе не больно? — заботливо спросил Лаврен, указывая подбородком на ее синяки.
— Я вылечу их завтра, сейчас совершенно сил нет. Разбудите меня, когда будет моя очереть нести дозор.
"Нет нужды в дозорных"-проговорил Акдарак,"К драконам никто не подойдет, даже у наемников Стернадора кишка слишком тонка, чтобы тягаться с нами!"
***
Меч, блестя голубыми искрами, пронзил человеческую плоть, тут же окрасившись в ярко-алый. Послышались треск костей, хлюпание вытекающей крови и стон умирающего. От всего этого в горле встал колючий ком, ко рту подступил горький вкус желчи, грозящей вот-вот вырваться наружу, всякая мысль померкла, голова закружилась, руки обмякли а ноги набились ватой. Меч выпал из ослабших пальцев, выбив из каменного пола искры. Безликий мертвец разразился леденящим душу хохотом, заставляющим закрыть уши, зажмуриться, бежать, лишь бы не слышать его, но его зловещая нота паролизовала. Сердце сковали острые когти страха, расцарапывая его, заставляя обливаться собственной кровью и биться быстрее.
Искры, что разлетелись во все стороны густым снопом, переросли во всепоглащающий пожар. Черный дым разъедал глаза и заполонял легкие. Нечем дышать. Ничего не видно. Надо бежать! Языки пламени, прокусывающие кожу, подгоняли Мариэль. Она задыхалась, но бежала. Вдруг дым рассеялся, но пожар все еще бушевал, уничтожая все вокруг, перед ней выросла темная фигра. Мариэль не успела ни остановиться, ни свернуть. Она налетела на старого эльфа. Карие глаза, словно расплавленный молочный шоколад, отражающие мудрость и опыт прожитых лет и редкие седые нити в каштановых волосах — все, что выдавало старость этого эльфа. Он что-то говорил Мариэль, но она не слышала. Рокот пожара заглушал его слова, грозя разорвать барабанные перепонки. Гонимая непонятной силой, Мариэль оттолкнула старика и побежала дальше. А обернувшись ужаснулась тому кошмару: пламя разъедало плоть эльфа, запекая кровь и обугливая кости. Эльф замер в безмолвном крике, а через миг уже лежал горстью пепла. Но Мариэль бежала.
Следующий встречный, очень похожий на того старого эльфа, но значительно моложе него, не вынуждал Мариэль останавливаться, а додумался уносить ноги от пожара вместе с ней. Он что-то кричал, указывая в гущу огня. Там стояла маленькая девочька лет пяти. Из ярко зеленых глаз лелись ручьями слезы. Черные волосы обгорали и клочками обрамляли ее белое личико. Нежная кожица лопалась от жара пламени. Мариэль бросилась к малышке, подхватив ее на руки они с эльфом бежали, сами не понимая куда. Лишь бы уйти от пожара, оставляющего за собой смерть и разрушения.
Перед ними будто что-то обрушилось, преграждая путь горящей грудой. Мариэль зажмурилась и все стихло.
Теперь под ее ногами плескались волны. Она стояла на берегу большого озера, залитого лучами алого солнца. По ту сторону озера выростали зеленые холмы, за которыми утопало закатное солнце. Ожеги беспощадного пожара прошли и теперь жгло лишь плечи. Чьи-то руки лежали у Мариэль на плечах. Ей вдруг стало жудко интересно чьи. И в тоже время ее мучал вопрос "как же быть?". К чему этот вопрос Мариэль никак не понимала. В ней словно боролись две личности, одна сгорала от желания развернуться, другая вросла ногами в землю, а глазами в противоположный берег озера. Ладони незримого скользнули по ее рукам и нежно взяли за запястья. Ласково развернув Мариэль к себе лицом, человек так и не явил ей своего лица. Она уткнулась в заботливо перевязанную рану на мужской груди. Вдруг с губ Мариэль сорвался стон безысходности, она рыдала, сама не понимая почему. В голове только и вертелся этот вопрос "как же быть?". Незримый незнакомец прижал ее к себе, обнимая так любовно, что все тревоги тут же рассосались. И вот уже Мариэль сомкнула руки за его спиной и подалась вперед, что бы уткнуться лицом в его плечо… потеряв точку опоры, Мариэль полетела сквозь пространство. Все вокруг нее куда-то исчезло. И озеро, и холмы, и зачаровывающий закат, и спутник.
Ожидая столкновения с землей, Мариэль зажмурилась. Но земли она так и не достигла, повиснув воздухе, соленом от запаха крови. Внизу шла кровавая битва. В том месиве не понятно было где друг, где враг. А мертвых не счесть. Ее, словно тысячи нитей, обволакивали жгучие молнии. Разрядами тока они заставляли Мариэль кричать от боли. Там внизу стоял человек, полностью облоченный в черное. Глаза, налитые кровью, горели огнем предвкушения победы. Это он выпускал из рук молнии, связывая ими Мариэль. Разум помутнился и отключились все чувства, осталось только зрение. Мариэль ослепил яркий белый свет. Она не сразу поняла, что он льется из нее самой, ослепляя недругов, прожигая их глаза. Тот человек, метатель молний, замертво упал на кучу трупов. А Мариэль, не осталась висеть в воздуха, она полетела вниз, словно кто-то со всей силы толкнул ее сверху. Пролетев сквозь землю, Мариэль ударилась о каменный пол. Теперь она оказалась в темнице. По серым стенам ползали противные клопы и сороконожки, с потолка свисал огромный черный махнатый паук, в углу копашились крысы, а прямо под рукой Мариэль валялись птичьи скелеты, окруженные собственными перьями и засохшей кровью.
Мариэль, скованная страхом и отвращением, пододвинулась к тяжелой металической двери, заглянула в замочную скважину. Там за дверью тянулся мрачный коридор. На стенах его были распяты ее, Мариэль, друзья. По трое на обоих стенах они висели, пригвозденные к стене копьями в горле. А там, вконце коридора, лежала голова Малдобада, жестоко оторванная от тела.
Эту устрашающую картину, заставляющую рыдать от боли в груди, заслонил чей-то красный глаз с той стороны двери. От внезапности, Мариэль отскочила от двери, ударилась о угол темницы и упала. На мягкую траву и портфель с ее вещами.
Мариэль открыла глаза, ощутив мерзкую лужу под собой. Она рывком поднялась, застыв на месте от, брасающего в дрожь, зрелища. Кокдерет и Акдарак истекали золотой кровью. Кто-то безжалостно распорол обоим брюхо. От этого она не сразу заметила и наемников Стернадора, окруживших ее плотным кольцом. У четверых в руках были головы ее друзей. Ошметки кожи бесформенными тряпками свисали с шей, будто головы им не рубили, а жестоко откручивали. Вместо глаз черные дыры, веки изорванными ошметками прикрывали пустые глазницы.
Остальные наемники набросились на Мариэль, избивая, удушая и туго связывая веревками. Вместо вопля боли изо рта выравался лишь сдавленный хрип. Надо дотянуться до кинжала! Получилось! Острое лезвие рассекло веревки и Мариэль снова полетела в бездну.
Каждый раз, оказываясь в новом эпизоде, она забывала о прошлом и вот теперь лежала на своей кровати, в соей комнате, глядя в свое окно, в своем мире. Знакомая улица, знакомые здания, знакомые соседские дети. Мариэль уперлась кулаками в подоконник, вглязываясь в окно. Дети беззаботно играли в догонялки, взрослые спешили по своим делам и никто не замечал. Заходящее солнце, словно мигало, как звезды в ночьном небе, только солнце на закате. Раз моргнуло, стало тусклее, два моргнуло… Из него будто кто-то вытягивал весь свет. Яркая вспышка. Тьма. Дужеразрывающие крики ужаса. Колючий холод, прорезающий плоть, обволакивающий кости, разрывающий мозг. Тишина. Сквозь белый шум доносился далекий шепот.
***
— Мариэль! Мариэль! — Лаврен держал дрожащую всем телом девушку, рыдающую, которая не в силах освободиться из плена кошмарного сна. Потряхивая ее, что бы очнулась Лаврен непрестанно звал ее и наконец добился желаемого, Мариэль открыла глаза. — Что случилось? Ты кричала.
Мариэль не сразу поняла, что вырвалась из хватки сна. Оглядевшись заспанными и запелененными слезами, глазами, она облегченно вздохнула, обнаружив в предрассветных сумерках мирно посапывающих гномов, тихо дремлящего Валсидала, Акдарака, сложившего массивную голову на лапы и наблюдающего за ней желтым глазом. Кокдерет кружил над ними в светлеющем небе, а Лаврен крепко держал ее руку.