Страница 22 из 40
Андары обращаются в твой страх. Неужели Мариэль боится этой вороны? Нет! Она выхватила тот же кинжал, которым истыкала "Фаолина" и метнула его в птицу, направив его кородким заклинанием меткости. Птица, пораженная им, упала вслед за своими приятелями, отсался лишь "Финли". Он слишком ловко, для неуклюжего гнома, пробирался по шатающимуся мостику. Мариэль уже добралась до конца и суетливо, обрезала веревки. Мост оборвался и "Финли" утонул в кипящих сплавах магматических металлов.
Назад пути нет. Мариэль безсильно упала на землю — хоть чуть-чуть отдышаться. В голове крутились самые яркие моменты последних недель. Воспоминания отрывками мелькали у нее перед закрытыми глазами. Закончился этот порыв воспоминаний на моменте прощания с Лавреном."Мы уедем их в сторону, а ты продолжай путь к скале. Если получится, мы тебя найдем!". Слова его эхом разносились по всем уголкам ее сознания и не давали покоя. Если получится, мы тебя найдем. Если получится…
— А если не получится?! — Мариэль рывком вскочила на ноги. У нее закружилась голова, из глаз потекли слезы, перемешиваясь с кровью и грязью.
Она взяла свою флягу и отпила оттуда глоток, воды в ней осталрсь на пол раза. А еды в запасе и того меньше.
— Так, Мариэль, возьми себя в руки, успокойся! — твердила она сама себе. — Мост оборван, назад идти не получится, так что выбора нет и мне во что бы то ни стало нужно перебраться через скалу и найти драконов. И если повезет, в Маргинг ога вернется верхом на одном из них. Уж об этом она позаботится! А если они на отрез откажутся ей помогать? Так, Мариэль, об этом не думай! Лучше повторяй речь на драконьем языке! Адрахаред дирандагун эдрихил Аурун Мариэль…
Она забиралась по крутой каменистой лестнице, выдолбленной в скале, повторяя одно и то же. И к вечеру щавралась давольно высоко. Там на широком выступе она остановилась на ночлег. Хоть время еще и небыло поздним, и раньше она никогда так рано на ночлег не останавливалась, но сегодня ее силы были на пределе. Ей срочно нужно было скинуть с себя весь груз — Тайвос, лус, колчан, сумку с припасами и даже пояс Дугласа она сняла и отложила в сторону, уж больно сильно он стягивал ей талию, не позволяя свободно дышать. Хотя заметно болтался, и не удивительно, ведь она порядочно ела последгий раз около недели назад, а все это время, перекусывала окехами или конфетами из ее мира. Но разве ж это еда? И все таки — кое что. По этому надо было беречь припасы. Вот она и похулела так резко и случился такой вот пародокс с поясом Дугласа: вроде бы болтается, но стягивает.
К счастью с водой проблема решилась сама собой. Откуда то сверху на выступ водопадиком по скале стекала родниковая вода. На самом пролете она собиралась в небольшую лужицу — в две ладони шириной и сантиметром пять-семь глубиной, а дальше вода снова падала вниз. Мариэль набрала из родника воды во флягу и вдоволь напилась.
Откинувшись на каменную опору, она прикрыла глаза и в сердце снова, словно вечерние сумерки, стали прокрадываться сомнения и отчаяние. А что, если она не найдет никаких драконов? Хотя, куда они денутся. Но они могут отказать ей в помощи, могут сжечь или разорвать на кусочки своими острыми, как бритва, клыками. И тогда она больше не увидится со своим отрядом, каждый член которого стал ей близким другом. Это все по ее вине. Кто тянул ее за язык? Кто заставлял так настойчиво звать их на эту чертову гору? Да пропади оно все пропадом! Девичье любопытство! Конечно! Хотела увидеть драконов, какие они из себя. Никакого чувства самосохранения, никакой дальновидности! Сумасшедшая!
Тем временем на землю уже легли длянные тени, солнце почти скрылось за горизонтом. Вообще-то Мариэль очень любила вечера позднего лета. Тогда солнце держится высоко и долго-долго освещает землю, не желая прятаться за горизонтом, а потом, стоит отвлечься на несколько минут, как ужсе стемнело и небо окрашивается в сиреневый.
Мариэль, что бы занять чем-нибудь руки, принялась зашиать большую дыру в ее заплечном мешке. Она зацепилась за выступающий острый камень, когда взбиралась по крутой лестнице. Повезло, что ничего не выпало. Когда она закончила с этим делом, было уже далеко за полночь. Мариэль давно заметила, что видет в темноте, как сова и это ей часто играло не самую последнюю роль.
Размяв затекшую шею, она обратила внимание на большую красную луну, алым заливающую все облака в округе. Кровавая луна, догадалась Мариэль. Второй раз в жизни она наблюдает лунное затмение. Первым разом было середине девятого класса, ей тогда надо было готовиться к зачету по химии, но вместо этого она не могла оторваться от окна.
Но здесь она была больше и красочнее. Ее алые лучи разбаввляли белые-белые звезды и такие же белоснежные кучевые облака, красующиеся вдали от луны, которая с каждой минутой, словно таяла. Убывая так, будто кто-то откусывал от нее куски. И скоро она совсем исчезла. Лишь через час снова появился тоненький серп, Мариэль не дождалась этого, крепко заснув, загадывая наперед и искренне надеясь, что с ее друзьями все в полном порядке и они вместе с ней любовались затмением.
Глава 10. Переговоры
Впервые за долгое время, Мариэль почувствовала себя отдохнувшей и свежей как только проснулась. И появилось такое теплое ощущение, будто Фаолин рядом, будто он и все остальные сейчас совсем близко и готовы поддержать в любой момент. Такое чувство появлялось каждое утро и каждый вечер, то она вспоминала Иналию, то Фаолина. Она думала, что просто ей их больше всего не хватала. Иналия всегда подсказывала ей, что нужно делать, рассказывала если вдруг что не понятно. Подумалось вдруг, а почему Фаолин? Но только он источал ту доброту, которую сейчас чувствовала Мариэль. Когда он находился рядом с ней, она чувствовала себя защищенной, отгороженной ото всех проблем. Наверное потому, что видела как он расправляется с врагами, потому что он был сильнее даже крепкого Валсидала и мускулистого Лаврена. Но скоро это чувство прошло, она осазнала наконец, что рядом их нет, что никто ей не поможет в случае неудачи. И поймав себя на том, что вовсю оглядывается и ищет, не взбираются ли они по скале вслед за ней, одернула сама себя и собралась взбираться дальше по скользким и крутым ступеням.
Три дня прошло с ночи кровавой луны и Мариэль никак не могла добраться до вершины. Она бы и рада обойти там, где вершина скалв, словно горка, склоняется ближе к земле, но подъем там был еще круче и уцепиться совершенно незачто. А тут ступени, хоть они иногда и рассыпались у нее под ногами, но какая-никакая лесница.
Зато воздух тут был таким свежим, только к вечеру становился колючим и холодным, а чем выше забиралась Мариэль, тем сложнее было им дышать.
На маленьких площадках, удобных для отдыха, Мариэль практиковалась в магии. Она поднимала мелкие камушки в воздух и каждый день выбирала камень покрупнее. Вот и сегодня, когда солнце подкатилось к горизонту, она взяла камень размером с пол ладони.
Подвешивая его в воздухе, она любовалась, захватывающим дух, видом с высоты, словно всю Джевелию видела. Вон тоненькая серая полоска — Джиет, то маленькое пятнышко, наверное, Даугун, темная полоса эльфийского леса на южном горизонте, Золотая гора, там снова река — наверное, Драхе, но она уже совсем далеко, словно в тумане, а Уракат почти небыл виден, лишь малюсенькое черное пятнышко под черными тучами, нависшими над всем западом от Пенного моря до Белых гор, от реки Драхе, до самого горизонта, там уже и не видно.
Снова появилось уже знакомое чувство защищенности, но Мариэль уже привыкла. Оно появлялось словно по расписанию и ни одного вечера с тех пор, как она осталась одна в этом жестоком, незнакомом ей мире, не прошло без этого странного чувства.
— Тагнерис. — прошептала Мариэль резко, словно кольнула кого-то иголкой. И камень, который только что поднимался в воздух и плавно опускался обратно ей на ладонь, разлетелся на части, а его осколки попадали на площадку. — Ну вот, так ведь на много лудше! Всего недели две назад я не могла разломить попалам сухую ветку, а теперь вон камень, да еще и вдребезги. А почемубы и нет? Сама себя не похвалишь — никто же не сподобится!