Человек идет
(Повести)

Имя виднейшего белорусского детского писателя хорошо известно во многих уголках советской страны. Многолетние труды его высоко оценены советским народом. Янка Мавр награжден орденом Трудового Красного Знамени. Через всю свою трудовую жизнь он с гордостью несет высокое звание учителя, писателя-воспитателя.

А. Тонкель

ЧЕЛОВЕК ИДЕТ

Повесть

I

В доисторические времена. В царстве зверей. — Неудачная охота. — Ужин из крысы. — Ночлег на дубу

Было это давным-давно… Пожалуй, миллион лет прошло с тех пор, а то и больше. Точно установить нельзя, ну а приблизительно наука знает, как и когда это было.

В ту пору Европа выглядела не совсем так, как теперь. Море занимало всю современную южную часть ее и достигало Альп, а на востоке плескалось у тех мест, где теперь стоят Днепропетровск и Сталинград. Во многих местах действовали вулканы, даже там, где нынче о них никто и не вспоминает. Постепенно, медленно, на протяжении сотен тысячелетий Европа принимала тот вид, какой она имеет сейчас.

И климат тогда был другой, значительно более теплый, — приблизительно такой, как сейчас в Северной Африке.

Оттого и растительность была разнообразней и богаче. Фиговые и лавровые деревья росли вместе с хвойными. Рядом с дубом, кленом и вязом поднимались пальмы, а наши березы и ивы стояли бок о бок с миртами, магнолиями и олеандрами.

Огромные леса простирались на необозримых пространствах. Там обитали самые разнообразные звери; из них одни дожили до наших дней, другие значительно изменились, а третьи совершенно исчезли.

По просторам степей привольно бродили стада травоядных животных. То было настоящее «царство зверей». Они хозяйничали на земле…

Вот на полянку вышло стадо каких-то странных существ. Они шествовали на двух ногах. Все тело их покрывала шерсть. Продолговатая голова казалась приплюснутой. Лба почти совсем не было: густая шерсть свисала чуть не на глаза. Нос плоский, широкий, переносица едва заметна. Глаза глубоко упрятаны в костистых глазницах, подбородок чуть обозначен, а широкие скулы выдавались вперед.

Загадочные существа были широки в плечах, приземисты. Длинные руки, непомерно короткие ноги дополняли их сходство с обезьянами.

А в то же время, стоило хорошенько присмотреться, как становилось ясно, что это не обезьяны.

Прежде всего, ходили они на двух ногах и держались при этом почти прямо, опираясь на всю ступню.

Обезьяны никогда так не ходят. Если и случается им пройти на ногах несколько шагов, они касаются земли только одной стороной ступни, как ходят дети с очень кривыми ногами.

Уже походка показывала, что вышедшие на полянку существа не обезьяны.

Да и руки их хотя и были длинней, чем у человека, но короче, чем у обезьян. Распоряжались они своими руками куда свободнее, чем обезьяны. Когда человекообразная обезьяна идет на двух ногах, ее руки достают до земли, и она, опираясь на них, закидывает ноги за руки. Человекоподобные же существа на полянке уверенно двигались на двух ногах и не путали руки с ногами.

Их головы и лица заметно отличались от обезьяньих. И, самое главное, их череп — вместилище мозга — был значительно больше.

Значит, это не обезьяны. И в самом деле, по поляне шагали первые представители животного мира, которых можно было назвать людьми, — предки современного человека.

В группе, вышедшей на полянку, насчитывалось двадцать пять — тридцать человек. Здесь были женщины с детьми на руках и на спине, подростки, мужчины всех возрастов и один старик.

Ничего не принесли они с собой; ведь они еще жили как животные: переходили с места на место в поисках пищи.

И сейчас, выйдя из чащи леса, они занялись тем же: одни выкапывали руками какие-то коренья, другие взобрались на деревья, отыскивая плоды, третьи высматривали и ловили разную живность: жуков, червяков, улиток. Нелегко насытиться такой пищей. Ужин затянулся на несколько часов, и за все это время никто из них не обмолвился ни единым словом. Правда, там и сям раздавались какие-то нечленораздельные звуки, иногда даже возникали довольно шумные споры из-за какого-нибудь лягушонка, сопровождавшиеся сопением, ворчанием, а подчас и дракой. Говорить они еще не умели.

Поужинав, один за другим стали собираться на полянку, чтобы отдохнуть. Усевшись на корточки, люди молча смотрели вперед и, казалось, ни на что вокруг не обращали внимания. Расшалившиеся дети порой взвизгивали от радости или боли.

Солнце ласково освещало полянку. Люди отдыхали и, видимо, чувствовали себя превосходно. Дети, играя, кувыркались и бегали друг за другом. Матери возились со своими малышами, выбирая у них из шерсти соринки, сухую траву и насекомых.

Но вот что удивительно: все они выглядели какими-то грустными, унылыми. За все время никто из них ни разу не улыбнулся, не засмеялся. Даже матери ласкали своих детей без тени радости на лицах. И дети играли с таким выражением, словно выполняли какую-то серьезную работу.

Что же с ними случилось?

А ничего. Просто они еще не умеют ни улыбаться, ни смеяться. Да и смеяться им нечего. Среди лесных жителей люди — пока еще чуть ли не самые слабые, самые обездоленные. Они не могут помериться силой с крупными зверями: не имеют ни зубов, ни когтей, какими вооружены хищники. Даже бегать люди не могут так же быстро, как многие животные. Всякий зверь, который теперь и духа-то людского боится, мог в то время безнаказанно обидеть человека. Легко ли ему было в таких условиях прокормиться, да и просто выжить? Тут уж не до смеха…

Итак, люди на полянке расположились на отдых. Среди них выделялся один мужчина немного повыше других ростом, обладавший, видимо, большой силой и смелостью. Все его боялись и слушались. Это был вожак.

Никто его, конечно, не выбирал и не назначал. Все сложилось само собой; он первым бросался на врага, первым замечал опасность и предупреждал о ней остальных; он заботился обо всей группе. В минуту опасности каждый полагался на него, слушался его и, в конце концов, он стал признанным вожаком.

Сейчас он стоял прислонившись к дереву и как будто о чем-то думал. Но был ли он способен думать, как мы с вами? Конечно, нет. В его голове мелькали какие-то смутные образы, но связать их в единую стройную мысль он не мог.

…Вдруг в лесу послышался шорох, и на полянку выскочили две козы. Заметив людей, они в удивлении остановились. В тот же миг несколько мужчин бросились к ним. Но руки их только скользнули по козьим спинам — животные исчезли. Нелегко было охотиться с голыми руками.

Эта неудача огорчила их. Но ведь есть-те нужно! И они снова пошли искать пищу. На этот раз один из них нашел даже птичье гнездо с яйцами.

Одной женщине попался зверек, похожий на нашу крысу. Почуяв опасность, он свернулся в комочек, прикинувшись мертвым. Но это не спасло его. Женщина схватила зверька, разорвала пополам и принялась пожирать. Она отрывала зубами кусочки мяса и давала их своему ребенку. Зверек этот был сумчатой крысой, какая и теперь водится в Южной Америке и Австралии.

Между тем наступил вечер. Надо было подумать о ночлеге. Не впервые ночь заставала людей в лесу, и они хорошо знали, что самое надежное место для ночлега — деревья.

Один за другим стали они карабкаться на развесистый дуб. В густых ветвях его нашлось достаточно укромных местечек даже для женщин с детьми.

Некоторое время слышалось потрескивание сучьев, шелест листьев, но вскоре все стихло. Люди уснули.

Спустилась темная и душная летняя ночь, слегка парило. В лесу началась новая, ночная жизнь. Пронзительно крикнула птица, загудели комары и мошки. Невдалеке залаяла гиена, откуда-то донеслось рыкание льва.