Операция «Вурдалак»

Он тихо прошел в спальню. Его радость сладко посапывала, свернувшись калачиком. Нежное и трепетное чувство охватило Дмитрия, он вздохнул и слегка дотронулся до ее плеча. Лена вздрогнула, открыла глаза и, увидев любимого живым и здоровым, улыбнулась.

– Как дела? – спросила она, зевая.

– Пока не ясно, но могло быть и хуже. – Он поцеловал любимую в губы.

– А я всю ночь не спала. Задремала лишь под утро.

– Это заметно.

– Я некрасивая, да?

– Ты прекрасна!

Она прижалась к нему, и Дмитрий скривился от боли.

– Что с тобой? – испугалась Лена.

– Да ерунда, бандитская пуля.

– Повернись… У тебя целых шесть пуль! Надо срочно вызвать врача.

– А ты на что?

Зотов разделся, лег на кровать животом вниз, и Лена стала осторожно делать примочки. Пули не прошли сквозь синтетическое волокно бронежилета, но от тупых ударов остались красно-фиолетовые синяки.

– Внутреннее кровоизлияние опасно. Лучше бы тебя слегка продырявили. Господи, что я такое говорю?!

Дмитрий рассмеялся.

– Лежи, не дергайся, вояка ты мой, – ласково прошептала Лена, поцеловав любимого в спину. – У собачки боли, у киски боли, а у Димочки моего заживи.

Она по очереди начала целовать синяки Зотова, нежно гладя и приговаривая. Последнее время она не узнавала себя. В ней проснулись дремавшие доселе любовь и доброта, нежность и ласка, забота и сострадание. Угрюмый и неразговорчивый майор умудрился разбудить в Елене женщину, и теперь эта женщина была самым верным и преданным другом, способным пойти на любые жертвы ради любимого. Если раньше она не позволяла мужчине руководить ею, то теперь ей было приятно подчиняться Дмитрию, чувствовать его силу и уверенность. Она не думала о проблемах, зная, что он всегда найдет выход и примет правильное решение.

Она поняла, почему на самом деле отказалась работать в Системе: человек, познавший любовь, не может быть жестоким. Лена была благодарна Дмитрию: сам того не ведая, он помог ей найти истинный смысл жизни.

Зотов жалобно простонал:

– Очень кушать хочется. Умира-аю.

– О, Господи, я сейчас.

Он улыбнулся и, кряхтя, встал с кровати. Пока Лена возилась с завтраком, Дмитрий сделал копию фотопленки и два дубликата аудиокассеты. Через пятнадцать минут, когда Лена принесла яичницу с колбасой, бутерброды и кофе, у него уже все было переписано и переснято.

За завтраком прослушали кассету. На тайном совещании обсуждались насущные проблемы, окончательно утверждались планы и назначались конкретные сроки ликвидации Андропова. Говорили о политике нового генсека и его действиях в первые дни и месяцы власти. Рассматривали кандидатуры на ключевые посты, расстановку сил и т. д. и т. п. Многие тезисы Дмитрий уже слышал от Кудановой, но в отличие от того разговора этот был подтвержден документально. Теперь оставалось последнее – доставить документы адресату и при этом желательно остаться живым.

Прошло чуть больше часа. За это время Зотов не заметил каких-либо передвижений на улице, однако пора было и честь знать.

– Я думаю, самое время сматываться, – сказал он Лене.

– Хорошо, только дай мне одну копию пленок.

– И куда ты их денешь?

– Да уж найду куда.

– Что ты имеешь в виду?

– Твой дружок в Ленинграде достал мне импортные тампоны. А теперь смотри, что мы сделаем.

Елена аккуратно раздвинула заколкой для волос волокно тампона и засунула внутрь микрокассету.

– Теперь все это надо смочить кровью. Только палец ты будешь резать.

– Какой?

Она стукнула его ладонью по лбу:

– Какой не жалко.

– Ладно, но это будет отвлекающий вариант. Основной мы сделаем по-другому.

– Думаю, эти сыщики еще не привыкли к импортным затычкам.

– Ошибаешься. Но будем надеяться, что они вообще их не увидят, во всяком случае, у тебя.

Дмитрий достал из дипломата пластиковые, чуть больше драже «Гексавита», шарики и положил в них две оставшиеся микрокассеты.

– Тебе придется их проглотить.

– Хорошо, – тут же согласилась Лена, словно ей предлагали кусочек шоколадки.

Она взяла тампон и ушла в ванную комнату, а Дмитрий положил кассеты с оригиналом записей под подкладку своей куртки.

– Кому-то из нас должно повезти, – сказал он, когда Лена вернулась. – Если до вечера я не появлюсь у Корнеева или там будет засада, ты найдешь, где схорониться на время?

– Подумаем.

– Думать надо сейчас. Я не знаю наверняка, что именно я наговорил Кудановой в Ялте, поэтому, возможно, Ленинград уже засвечен, хотя быковцы могут и не знать точного адреса. Но это ненадолго.

– Я буду у подружки и позвоню тебе или Валентину.

Беглецы осторожно вышли на лестничную площадку и спустились на первый этаж. Фургон все еще стоял там же. Пробираясь домой через квартиру соседа, Дмитрий, чтобы лишний раз не греметь отмычками, предусмотрительно не захлопнул дверь, поэтому теперь открыл ее с легкостью волшебника. Они вошли в квартиру.

– Дима, может, у нас не будет больше времени, и я хочу тебе кое-что сказать. – Лена обхватила его шею руками. – Мне кажется, у нас будет ребенок. У меня уже две недели задержка, чего никогда не было, а позавчера начало поташнивать.

Дмитрий нежно обнял ее и крепко поцеловал в губы.

– Мы еще будем вместе… Втроем, – прошептал он и открыл окно.

Спрыгнув первым, он внимательно посмотрел по сторонам, затем помог Лене опуститься на землю. Пока все было тихо, и они рванули через кусты к соседнему дому. Когда заворачивали за угол, Зотов увидел, как с двух сторон вынырнули черные «Волги» и группа захвата исчезла в кустах, из которых беглецы только что выбежали.

23

Внутреннее убранство фургона напоминало рубку космического корабля из фантастического боевика. Светились экраны мониторов, цветомузыкой переливались контрольные лампочки и индикаторы на приборных панелях. Во вращающихся креслах сидели два оператора. На шее каждого болтались наушники, из которых доносились писк и гул, как будто кто-то крутил ручку настройки радиоприемника. Собственно, и слушать-то было нечего: у объекта в постоянном режиме работали «глушилки». Иногда прорывались посторонние звуки просыпающегося дома: вот кто-то в соседней квартире спустил воду в унитазе, вот почти одновременно заработали электробритвы в разных концах дома, и к помехам «глушилок» добавились еще одни.

Бригада «эфирного контроля» несла службу у дома с девяти вечера. Сейчас было почти восемь утра. Время прошло на редкость бестолково, и ко всему прочему около полуночи в тепловизоре сломался сканирующий блок. После этого не только слушать, но и смотреть стало нечего.

До поломки сканер выдавал на дисплей голограмму принимаемого изображения, практически как в кино. Операторы осмотрели всю квартиру фигуранта и обнаружили только хозяйку. Они с удовольствием наблюдали, как она полчаса занималась йогой, затем приняла душ и легла спать. Хозяин так и не появился, и, судя по поведению женщины, и не должен был, во всяком случае, до утра.

Заменить или отремонтировать блок можно было только в стационарных условиях, но начальство запретило покидать пост, приказав выкручиваться самим, и операторы совсем загрустили.

– Самим – эт-то как? Лечь к ней в пос-тель? – спросил светловолосый парень, акцентом и внешностью похожий на прибалта.

– С такой красавицей можно, – ответил второй, розовощекий здоровый детина.

Делать было нечего. Операторы достали домино. Потом были карты, и шахматы, и нарды, и… Еще ночью они выключили бесполезную аппаратуру, чтобы зря не грелась, а точнее, не мешала играть. Запасы кофе и всего остального закончились, играть надоело до чертиков, а тут еще начальство проснулось и позвонило узнать обстановку.

– Без изменений, – четко отрапортовал здоровяк и на удачу включил давно остывшую аппаратуру.

Экран засветился, сканер заработал, и тут оператор понял, что допустил ошибку. В квартире находились два человека.

– Козел, не мог раньше позвонить, – обругал прибалт начальника и, обращаясь к напарнику, спросил: – Саня, «наружка» еще спит?