Звездный вирис (сборник)

— Итак, мы все-таки тебя заполучили, а? — с усмешкой сказал он, когда к нему подвели Джандрака. — Я никогда не доверял военным.

Джандрак посмотрел ему в лицо в поисках хоть намека на товарищество, которое раньше проявлялось частенько. Но все это ушло.

— Что происходит? — требовательно спросил Джандрак. — Кто нас атакует?

— А ты будто бы не знал! Но не беспокойся, ты заплатишь за измену!

Джандрак открыл рот, чтобы возразить, но Гринсект ударил его дубинкой по голове. Из нее исходили нервные токи, и он, качаясь, попятился, подняв руки к одеревеневшему от судорог лицу.

— Впрочем, это не играет роли, я в любом случае тебя арестую. Заприте его вместе с его приятелем, историком, — приказал он. — Я скоро займусь им.

Грубо, безо всяких дальнейших объяснений, Джандрака потащили по проходам, которые становились все уже. Когда он оказался в состоянии забыть о боли в лице, он очутился уже в маленькой, просто обставленной камере. На него пристально смотрел Грэйм Либер.

— Добро пожаловать в клуб, — сухо проговорил академик.

Джандрак смотрел на него в недоумении, думая о том, проходил ли академик нервную обработку.

— Я слышал, что вас арестовали, — сказал он, — но ничего здесь не могу поделать… Надеюсь, вы понимаете.

— Вполне понимаю. Во всяком случае, вы ничего и не были мне должны. Но почему арестовали вас? Я уже некоторое время не слышу новостей из внешнего мира.

Не было никакого сомнения, что все, происходящее в этих камерах, автоматически записывается, но Джандрак не видел причины, почему бы ему не познакомить старика с недавними событиями. Он описал основные события, произошедшие со дня ареста академика: заманивание Пятна к лагерю повстанцев и внезапное нападение на город. Тем не менее он тщательно избегал любых намеков на реальную беседу, которую он вел с принцем Переданом.

— Экстраординарно, — пробормотал Либер. — Кто же атакует, как вы думаете?

— Ну, на одном из боевых кораблей я заметил символику Лоренцев.

— Но, согласно тому, что вы сказали, вторжение с той стороны невозможно.

— Да, это так. Может быть, это месть нескольких кораблей, которых не было на Сморне, когда… — он не стал заканчивать фразу. — Или, может быть, за всем этим стоит Гринсект, и, чтобы создать путаницу, он продемонстрировал один из захваченных кораблей бунтовщиков. Не знаю.

Он нервно кашлянул.

— Кстати, они вас?..

— Не пытали ли? Нет, еще нет. Я думаю, Гринсект притащил меня сюда для собственного развлечения. Несомненно, он должен знать, что я представляю только интеллектуальную угрозу его режиму, но не действующую.

Седоволосый Либер вздохнул как невероятно утомленный человек.

— Я действительно слишком стар для подобной ерунды. Гринсект — это плохо воспитанный хулиган, которому следовало бы поумнеть.

После еще нескольких замечаний наступило длительное молчание. Гринсект поместил их вместе с очевидной целью использовать все, что бы они ни говорили друг другу, и также, может быть, получить новую информацию.

И все же Джандрак дрожал при мысли, что могло его ждать впереди. Даже если город падет к ногам невидимого врага, то до этого момента пройдет еще несколько часов или дней, что даст шефу полиции достаточно времени, чтобы осуществить свои садистские намерения.

Прошел примерно час, когда дверь камеры открылась снова. При этом Джандрак невольно прижался к стене, не стыдясь выказать свой страх перед Либером. Но люди, которые вошли в камеру, едва взглянули на него.

— Приветствуем вас, историк Либер. Его Высочество принц Передан послал нас на ваши поиски. С вами все в порядке?

Они были в форме повстанцев Лоренца.

Позже он узнал, что неожиданно быстрый захват принцем Переданом Максимилии (предположительно, теперь это снова был Унимм) был совершен благодаря комбинации внезапности, тактики и технологии. Пробив защитный зонтик на краю атмосферы, корабли Передана опустились на город. И где обычный военный опыт говорил бы, что следует ожидать долгой и кровавой битвы или полной аннигиляции при помощи атомного оружия, из-за статуса города это неприемлемо ни для одной из сторон.

Но за годы, проведенные на Сморне, ученые Передана провели оригинальные исследования и получили удивительные результаты. Одним из них явилось оружие ужасающей эффективности, для работы на коротких дистанциях. Корабли бунтовщиков могли проектировать пучки ионов водорода в контролируемой реакции термоядерного синтеза. В результате оружие направляло энергию водородной бомбы в виде строго контролируемого луча.

Идея термоядерного пучка в военной науке не нова, но по техническим причинам это давно считалось невозможным. Изгнанники Передана добились невозможного. Чтобы расчистить для себя место посадки, атакующий флот намеренно испарил целые группы зданий, которые были возведены во время правления короля Максима, включая и тот блок, в котором располагался офис Джандрака.

Это переживание оказалось серьезным уроком для всех жителей Внутреннего города — видеть, как волшебным образом избирательно исчезают небоскребы и на их месте оказываются корабли. Город капитулировал, и оккупация была принята без звука. Таким образом, Гринсект, лелеявший мысль о введении мрачного режима террора, был лишен этого удовольствия.

Но для Джандрака, ходившего туда-сюда по камере и пытавшегося найти какое-то объяснение данному повороту событий, все это было неясно. Почти три часа прошли, пока дверь камеры не открылась снова, и двое солдат Передана в лимонно-зеленой форме кивком приказали ему выходить.

Пока его вели по дворцу, он успел заметить, что бунтовщиков прибыло много. Зеленая форма встречалась везде. Во дворце наблюдались некоторые признаки прошедшего сражения, но не так много, как можно было бы ожидать. Некоторые стены были опалены, мебель сгорела. Портьеры были или сорваны, или обожжены и запятнаны кровью. По большей части, пожары, которые могли бы бушевать во дворце, похоже, были потушены. Выгорели только несколько больших помещений; кучи мусора встречались лишь изредка.

Наконец он оказался в отдельной части дворца, которая, как он знал, являлась раньше жилыми апартаментами короля Максима. Теперь, очевидно, Передан превратил их в штаб. Джандрака заставили подождать несколько минут в роскошной комнате, сплошь уставленной известнейшими произведениями искусства. Затем двери с изысканными панелями раскрылись, и его ввели в меньшее, более скромное помещение, где с властным видом стоял Передан.

Это была личная комната Передана. Ее украшали его вещи: фигурки, статуэтки, картины, настенные композиции. Когда Джандрак вошел, из кабинета вышли несколько рабочих, которые укрепляли шкафы для свитков и полки, заполненные старомодными книгами. Все эти свидетельства своих личных пристрастий Передан перенес с флагмана сразу же после того, как закрепился во дворце. Он мог хорошо работать только в окружении, которое было ему понятно.

Во славу данного места на дальней стене висел большой цветной трехмерный портрет старого короля, отца Передана. Джандрак завороженно уставился на него, вспоминая, как в детстве его привели ко двору и представили самому королю.

Монарх Лоренцев представлял собой редкий генетический атавизм — он продолжал линию, которая в их роду считалась более слабой, а именно, был чистокровным зулусом. Высокий, тонкий, худощавый, и кожа у него была цвета черного дерева. Но он был стар, очень стар — ему было целых шестьдесят лет. Его кожа высохла и покрылась морщинами; курчавые волосы побелели. На портрете он все время двигался, делая незначительные жесты, кажущиеся естественными, дышал, моргал и улыбался мягко и терпимо. Существует математическая формула, выражающая, насколько часто или, вернее, насколько редко могут возникать образцы всех древних рас, которые давным-давно смешались, образовав современное генетически однообразное население. У принца Передана были только следы негроидных черт его отца: слегка кудрявые волосы, немного расширенный нос; но кожа его была бледной, глаза — голубыми, и губы — тонкими.