Страница 8 из 9
На следующий день для тех, кто остался в акциях, наступила катастрофа. Фондовый рынок России открылся резко вниз. Цена на «Газ» – двести семьдесят пять рублей! Тут уж мне стало не до злорадства. Я понял, что надо спасать Надьку. Но моя подопечная на звонки не отвечает. Я вообще не знаю, что с ней. «Как бы с горя не спилась, – в голове замелькали нерадостные мысли. – Она у нас ведь любит выпить». К обеду цены были еще ниже, и, что самое неприятное, не было видно, где рынок успокоится. Только к вечеру я дозвонился до Надежды. Она отвечает мрачно. Чувствую, что крепко приняла. Я пытаюсь ее убедить:
– Если цена пойдет ниже, надо закрывать позицию.
– Как закрывать? Ты что, предлагаешь мне продать мои акции по таким ценам?! – в голосе Надежды я услышал сталинские интонации («ви что, товарищ, прэдлагаете сдать нэмцам Москву?»), и дальше идут ругательства. – Ты что, идиот? Как я могу закрыться, когда у меня такие убытки. Ты, козел, ты что мне предлагаешь?
Про себя я подумал:
«Тут бы закрыться по стопу18, кончить всю эту историю. Раз пошла такая пьянка, и, раз пошли такие базары, то о каком сотрудничестве может идти речь»?
Но вместо этого я почему то начинаю либеральничать:
– Да ладно, – говорю я ей как можно мягче, – что ты взъерепенилась? Разве не понимаешь, что цена может уйти значительно ниже, и потери будут во много раз больше?
– Пошел на хер, сраный козел, – говорит она мне. – На хер ты мне нужен со своими советами? Много ты на рынке поднял денег? Да такие объемы, которыми я управляю, тебе и не снились! Возьму сейчас денег подкачаю на свой счет, пару лимонов грина, и еще куплю, вот тебе и вся стратегия. Я здесь все поняла. Эти обвалы делают классные пацаны, чтобы вытряхнуть из акций слабаков, вроде тебя. А я сильная женщина, и буду закрывать Газ только выше трехсот рублей. Я торгую на свои деньги, и не лезь ко мне со своими идиотскими советами. Пошел на хер, добродетель хренов!
В этом месте я повесил трубку. Ну, что здесь можно сказать? А тем временем «Газпром» как будто подслушивал наш разговор. После того, как мы разъединились, он одним ударом (страшно вспомнить) полетел вниз без остановок. Пошли массированные продажи. В стакане замелькали лоты по пятьсот тысяч акций, а ближе к вечеру в продаже можно было увидеть «болванки»19 по миллиону бумаг. Пошел сброс, как говорят на бирже, по любой. К закрытию из акций «Газпрома» сделали отбивную. Цена одной бумаги дошла до уровня двести пятьдесят два рубля. Потери у Надьки были большими – более ста десяти тысяч долларов! Вот что бывает, когда не слушаешься опытных торговцев.
Однако, по правде говоря, об этом я узнал не сразу, а где-то через месяц. После того обвала Надька притащила на рынок еще два миллиона долларов – это более пятидесяти двух миллионов рублей и начала страшными объемами скупать «Газ» по любой цене: пятьдесят тысяч акций по двести пятьдесят рублей, еще пятьдесят тысяч акций по двести сорок шесть рублей. «Вот дура, – сказал я сам себе, когда узнал об этих сделках. – Ты же теперь у нас на рынке самая умная и все знаешь, ну, и флаг тебе в руки. Вперед, к полной победе капитализма».
Несколько дней торговля по «Газу» шла в узком коридоре: двести сорок шесть рублей на двести пятьдесят, затем началось новое, очень серьезное падение, и, по прошествии трех дней «Газ» стоил уже двести тридцать рублей. Затем на рынке наступил застой: цена запилилась в районе двухсот тридцати-двухсот тридцати пяти рублей. Эти колебания продолжались в течение нескольких недель.
Я уже почти перестал обижаться на Надьку. А что, собственно говоря, произошло? Ну, накупила тетка газовых бумаг почти на два миллиона долларов… Но, ведь это ее личное дело! Денег у нее много, наверняка свою позицию закроет в плюс. Это не наши нищенские счета с трестами тысячами рублей… Деньги липнут к деньгам!
И я решил ей позвонить:
– Как дела? Это Владимир.
– Узнала, – ответила Надежда, и дальше продолжила очень спокойно, как будто мы расстались вчера. – Вот, сейчас акции Газпрома болтаются в ценовом коридоре. Как вы думаете, что будет дальше?
– Надежда, вы же определили свою торговую стратегию: чем ниже цена – тем больше покупать. Так что если Газ упадет еще ниже, то его надо докупать.
– Ну, а если цена будет падать и дальше, то, что тогда?
– Тогда докупайте еще.
– Я уже купила, – раздраженно отвечает она, – этих долбаных акций на два миллиона долларов…
– Когда я вам предложил закрыть позицию, вы меня, извините, на хер послали. Теперь эту позицию закрывать поздно. Поэтому ту тактику, которую вы избрали, надо довести до конца.
– Так вы считаете, что Газ вырастет?
– Непременно вырастет. Только я не знаю, сколько придется ждать.
– Что, может, придется ждать несколько лет?
– Да, – отвечаю я. – Ну и что же здесь плохого? Ведь вы же сами сказали, что вы сильная женщина.
– Хорошо. Владимир, звоните мне время от времени и подсказывайте, когда надо докупать. Пожалуйста.
– О’кей, позвоню, – отвечаю я.
Через день рынок опять начал падать. «Газ» стоил уже двести девятнадцать рублей. Цена остановилась на этом уровне. Началась проторговка.20 Звоню Надежде:
– Надо здесь купить.
– Что, больше падать не будем?
– Надежда, Газ уперся в линию поддержки,21 можно покупать.
– На все?
– Давайте возьмем тысяч десять-двадцать, больше не надо.
– Хорошо, я покупаю.
Через пять минут раздается звонок:
– Я купила двадцать тысяч.
Падение цен на российские бумаги продолжалось еще несколько дней, и когда цена «Газа» уперлась в новую линию поддержки, я рекомендовал Надежде подкупить еще. Она докупила этих бумаг по двести шесть рублей в количестве двадцати тысяч. Как я заметил, это был ее любимый объем. Таким образом, у Надежды образовалась очень мрачная позиция: двести двадцать тысяч акций по средней цене двести пятьдесят восемь – всего на пятьдесят шесть миллионов восемьсот сорок тысяч рублей. А на текущий момент рыночная цена всего двести шесть! Потери у Надьки очень серьезные, где-то около полумиллиона американских долларов! Денег у нее на счете осталось много: более двадцати миллионов, так что, если цена на «Газ» будет падать и дальше, то будем докупать, ничего страшного.
А что же цена? А цена отстоялась на уровне 206 и нырнула еще ниже. В окне котировок замелькали цифры 201, 200… От этих цифр мне цен стало не по себе, но я чувствовал, что движение вниз выдыхается. Я чувствовал, что еще немного, и цена рванет вверх. Прошел день, другой, третий – цены не растут. На фондовом рынке это бывает довольно часто. А за окном уже май. Девчонки ходят с голыми животами, а птицы щебечут так, словно хотят рассказать людям какую-то тайну бытия. Листики на деревьях такие нежные, такие свежие и так пахнут, что кружится голова. А ты должен сидеть перед компьютером и следить за котировками. «Да, – в голове проносится мысль, – правильно говорится, что легких денег на рынке не бывает».
Наконец «Газ» потихонечку начал отрастать и через день после начала роста дошел до отметки в двести три рубля. Я рекомендую Надежде докупать. Она спрашивает:
– На чем основаны ваши рекомендации?
Я отвечаю довольно резко:
– Мои рекомендации основаны на том, что акции надо покупать тогда, когда цена по ним идет вверх, а не вниз. Не важно, какая цена, а важно, куда идет движение! А движение идет вверх. Поэтому надо покупать! Понятно?
– Понятно, – эхом отвечает Надежда.
– А если понятно, то покупайте. Хотя бы тысяч сорок.
Она покупает этот объем по двести четыре рубля. Ниже котировки не пошли. В этот день максимальная цена была по двести семь рублей. Я начинаю понимать, что «Газ» достиг своего дна и теперь вероятность роста очень велика. Думаю про себя: «Непременно, надо еще купить. У Надьки свободных средств где-то двенадцать-тринадцать миллионов рублей. Потому что, если сейчас пойдет сильный рост, то это обстоятельство надо использовать по полной программе. А взять можно будет тысяч пятьдесят».
18
Закрыться по стопу – продать акции с минимальным убытком; выйти из какой-то неприятной жизненной ситуации с минимальными потерями времени и энергии.
19
«Болванка» – это заявка на покупку или продажу с очень большим объемом акций.
20
Колебания цен на каком-то одном уровне.
21
Линия поддержки – горизонтальная линия на графике, которая как бы ограничивает колебания цен снизу, соединяя локальные минимумы.