Страница 8 из 10
Та, о ком он думал, шла ему навстречу. Он сразу узнал незнакомку и испугался, что она исчезнет прежде, чем он успеет с ней заговорить. Он ускорил шаг, поравнявшись с ней, поздоровался и взволнованно сказал: «Я видел вас 10 августа прошлого года. Вы положили в гроб Александра Александровича огненную розу… А потом я вас потерял».
Она смущённо улыбнулась: «Блок – мой любимый поэт. Я принесла ему розу «Александра», она с моего куста».
Девушка рассказала Борису о причуде своего отца. В честь каждой новорождённой дочери он сажал куст роз, носящей её имя. Старшая – Офелия, Средняя – Анна, Младшая – Александра. А в честь мамы, которую зовут Софья, отец вывел новый сорт, назвав его «Прекрасная Дама».
Оказалось, что у молодых людей много общего. Она любит поэзию, музыку, театр, к тому же они соседи. Александра живёт на Большой Монетной, а Борис – в начале Каменоостровского. Они долго стояли на набережной Невы у Троицкого моста, наблюдая, как город и река погружались в «сумрак мутно голубой».
У подъезда, прощаясь, Саша с сожалением заметила, что вряд ли они ещё увидятся: через несколько дней вся семья уезжает к сестре отца в Париж. Борис просил ему написать, оставил свой адрес. Она обещала дать о себе знать. На прощание он осмелился поцеловать её руку. Отныне все его стихи будут посвящены ей, «Прекрасной Даме», Александре Неклюдовой, рыжеволосой и зеленоглазой.
Прошли годы. В 1975 году профессор Борис Андреевич Малышев прилетел на месяц в Париж по приглашению гуманитарного факультета Сорбонны читать лекции по теории перевода.
В первую половину дня – занятия со студентами, семинары, встречи и беседы с коллегами, а во вторую – долгие счастливые прогулки по городу – мечте каждого человека, любящего искусство, литературу, театр, кино. Он давно не был так счастлив. Пьянящее чувство свободы ударяло в голову сильнее шампанского «Вдова Клико». На второй неделе пребывания в Париже ему приснился странный сон: все самые знаменитые памятники французской столицы оказались на одной улице. Тут был и Пантеон, и собор Парижской Богоматери, и Триумфальная арка. А потом он оказался в сказочном саду, где, как в «Книге моего друга» Анатоля Франса, золотые опавшие листья, медленно кружась, опускались на прекрасные мраморные плечи статуй.
Проснувшись, Борис Андреевич решил непременно заглянуть в Люксембургский сад, тем более что он буквально в двух шагах от университета и есть свободное время между лекциями.
Гуляя по знаменитому саду, профессор вспомнил другой, не менее знаменитый, Летний сад, такой же тёплый мягкий сентябрьский день, то же золото листвы, и ему навстречу идёт она, Прекрасная Дама, зеленоглазая Незнакомка. Но ведь она должна быть здесь, в Париже! Под Новый, 1923 год он получил от неё открытку. Она писала, что всё в порядке, они благополучно добрались до тёти Веры, поздравляла с наступающим Рождеством. Обратного адреса она не сообщила.
Боже, он уже неделю в Париже и не предпринял никакой попытки её отыскать! Ему подумалось, что, наверное, в русской церкви он сможет узнать что-нибудь об Александре Неклюдовой, о своей рыжеволосой Музе.
В воскресенье утром под звон колоколов Борис Андреевич входил в православную русскую церковь Александра Невского на улице Дарю.
На него нахлынули воспоминания детства: воскресная служба в деревенской церкви их небольшого имения под Псковом, золотой иконостас, дрожащее пламя свечей, запах воска, ладана, белых лилий и левкоев из маминого сада.
Ему вспомнилось блоковское:
Борис Андреевич почувствовал, что плачет, но слёз своих не стеснялся. Он опять был молод, и не было войны, блокадного Ленинграда, потери семьи, друзей, ареста, лагерей… Вот сейчас он оглянётся и… в дверях храма появилась молодая женщина. Из-под накинутого на голову шарфа выбивались огненно-рыжие волосы. Остановившись недалеко от Бориса Андреевича, она перекрестилась и, закрыв глаза, погрузилась в молитву.
С нетерпением дождавшись окончания службы, он вышел из церкви вслед за молодой женщиной и обратился к ней по-французски: Excusez-moi, le nom d’Alexandra Nekludova vous dit quelque chose? («Простите, имя Александры Неклюдовой вам знакомо?») Она тотчас ответила: Oui, c’est ma grande-mère. («Да. Это моя бабушка»).
От охватившего его волнения он не находил слов. Vous n’êtes pas bien? («Вам нехорошо?») Non, merci, tout va bien («Нет, спасибо, всё хорошо. Я был знаком с вашей бабушкой»). Они перешли на русский. Она говорила с лёгким акцентом, очаровательно грассируя. Сказала, что её зовут Барбара, она живёт в Правансе, работает в лаборатории парфюмерной фабрики в Грассе. Иногда приезжает в Париж навестить родителей и всегда заходит в русскую церковь, куда она часто ходила с бабушкой.
В свою очередь Борис Андреевич рассказал о памятной встрече на похоронах Блока, о розе, выпавшей из гроба, о том, что её лепестки до сих пор хранятся в тетради с любимыми стихами.
Молодая женщина вздохнула. «О, эти розы! Прадедушкина традиция сохраняется. Каждая женщина нашей семьи носит имя какой-нибудь розы, а возле нашего домика в Нормандии мы ежегодно цветём. У моей мамы Анабеллы цветы очень ароматные, тёмно-розового цвета. А тётушка Клотильда – светло-розовая, радует нас всё лето. В честь бабушки я посадила новый сорт – Александра Ренессанс, у неё цветы малиновые, очень крупные. «А вы как цветёте?» – спросил Борис Андреевич. Барбара засмеялась «Я ведь по розе немного англичанка, с фамилией Остин, поэтому у меня нежные бело-розовые лепестки с лёгким запахом. Я очень устойчива к болезням и паразитам. Знаете, я теперь работаю над новыми духами La Belle Dame, розы с таким же названием растут у нас в Нормандии».
Прощаясь, Борис Андреевич попросил Барбару прислать несколько лепестков «её прабабушки».
Следующим летом он получил из Франции нарядный конверт с цветной фотографией цветущего куста и несколько засушенных лепестков. Борису Андреевичу показалось, что у них необыкновенно тонкий и изысканный аромат. В своём воображении он рисовал портрет той, которая в прошлом веке вдохновила своего мужа на создание прекрасного цветка, а в конце XX столетия – свою правнучку на поиск нового необыкновенного аромата. Безусловно, она была высокой, стройной, рыжеволосой и зеленоглазой. Она любила поэзию и розы и при жизни превратилась в самый красивый и утончённый цветок.
В 1979 году Барбара Гийо приезжала в Ленинград. Она навестила Бориса Андреевича и познакомилась с его внуком Сергеем, за которого через два года вышла замуж, а в 1982 году у них родилась дочь Виктория. В её честь были посажены два куста роз: один в Нормандии, а другой – на даче, в посёлке Комарово.
Своей питерской кузине Лизе Вика на шестнадцатилетие подарила черенок розы. Почти через сто лет «Прекрасная Дама» вернулась на Родину. Она всё так же хороша и ароматна.
Как трудно быть Золушкой
Однажды мне предложили перевести зского на русский сказки острова Маврикий. И хотя мой опыт литературного перевода был невелик, я с восторгом согласилась, потому что с детства обожала сказки. Мне казалось, что сказочные сюжеты – это одна большая семья, которая когда-то разбрелась по всему свету в поисках лучшей жизни. И живут сюжеты поживают в разных странах, говорят на разных языках, одеваются по-разному, соблюдают местные традиции, но при знакомстве с ними фамильное сходство бросается в глаза. Вы всегда узнаете обделённого третьего сына, и дурачка-везунчика, ну и, конечно, сиротку-падчерицу. Какими бы именами их ни наделило население данного региона.