Страница 1 из 6
Предисловие
Подземные переходы такие же длинные и запутанные, как человеческая жизнь, можно долго идти по тоннелю, не зная, куда он тебя приведет. Так же и многие люди: несутся без оглядки, будто собираются жить вечно, а когда зашел слишком далеко, понимаешь: обратного пути нет. Ты заблудился, потерялся в самом себе, и лишь немногим отчаявшимся удается найти выход из переходов жизни.
Глава 1
Наступило прохладное осеннее утро, редкие лучи солнца пробивались сквозь пелену низко бегущих дождевых облаков. Устилая землю ковром, с деревьев опадала редкая листва, и моросил мелкий унылый дождь, способный ввергнуть в хандру даже самого жизнерадостного человека. Находиться на улице уже было не так приятно, как в солнечную летнюю погоду, когда природа радовала тебя и грела, несмотря даже на то обстоятельство, что у тебя нет ни гроша за душой и тебе негде жить. В холодную погоду бездомные, обитающие у железнодорожного вокзала, обычно спускались под землю. Кто-то в люки теплотрасс, где, несмотря на жуткую антисанитарию, снующих всюду крыс и отсутствие прочих элементарных норм быта, условия обитания можно было назвать вполне приемлемыми. Здесь вдоль труб находчивые бродяги сооружают себе нары в виде настилов из досок, уложив на них старый матрац, выброшенный кем-то за ненадобностью на помойку, или же просто набивают тюфяк соломой или тряпьем и спят на нем.
Разного рода комнатушки, наверное, знакомы многим из тех беззаботных времен, когда дети строили из подручных материалов шалаш на дереве, на земле, а кто-то и вовсе находил убежище в заброшенных домах, с любовью обустраивая их выброшенными кем-то предметами домашней утвари. Было такое место и у меня. Многих на время школьных летних каникул отправляли в деревню к бабушке или дедушке, поначалу ссылка на три месяца казалась сущим адом. Вырванный из привычной среды ребенок просто переносится за много сотен километров, оставшись без привычных друзей и игрушек, в мир совершенно непонятный и иной. Веселые игры тут же заменяют работами на огороде и уходом за скотом. А интересные рассказы сверстников – взрослыми нравоучениями. Конечно, когда проходит период акклиматизации и ты втягиваешься в новую действительность, все уже кажется не таким ужасным, и постепенно ты начинаешь находить интересными повседневные занятия трудотерапии, ведь и из них ты черпаешь что-то новое.
А когда удается вырваться из-под опеки и погулять с друзьями, вы находите комнату на чердаке старого заброшенного дома и начинаете ее с любовью обустраивать. Трепетно расклеивать на стену пустые пачки из-под сигарет, заменяя ими обои, одновременно показывая, насколько ты крут, выкурив множество папирос. С родни спортсменам, выставляющим вдоль стены свои трофеи, показывая личные или командные достижения. Но здесь в противоположность кубкам и медалям ты обязательно прячешь в одну из старательно расклеенных пачек папиросу на черный день и благодаря изобилию упаковок забываешь, в какой именно хранится заветная сигарета, и не остаётся ничего, как проверять каждую пачку в поисках надежно спрятанной заначки.
Проходят дни и недели беззаботного детства, и, как-то снова вырвавшись из-под надзора взрослых, ты приходишь в свое логово и видишь его не таким, как раньше, обида сжимает кулаки, а грусть давит на глаза, силясь выжать из них слезы. Соседские мальчишки нашли и осквернили твое убежище. На полу валяются раздавленные пачки из-под «Лаки страйк», так бережно собиравшиеся тобой, ты просто в ярости, дверь, которую вы, надрываясь, тащили с помойки, разломана надвое и более не пригодна в роли дивана. Но самое скверное не это, подонки нашли вашу заначку, бережно откладываемую на черный день, и тут ты невольно понимаешь, что этот день наступил! Ко всему прочему, им хватило наглости нашкодить на стол и, натыкав экскременты спичками, написать на клочке бумаги, валяющемся рядом, послание: «Этот ежик теперь будет жить с вами».
Обычно после подобного осквернения убежище становилось заброшенным.
***
Большинству знакомо чувство и ощущение от подобных потерь, но тем и хорошо детство, что во многих случаях есть куда ретироваться и забыть обо всем происшедшем. Стереть из памяти все происходящее и продолжать радоваться жизни, найдя себе другие занятия и увлечения. Вернуться в свой дом. Плохо, когда ты вырос, дома у тебя нет, а место, его заменяющее, трудно назвать даже каким-то подходящим синонимом. Это уже не детская комнатушка, а что страшнее всего – это уже не игра и порой даже не жизнь, а борьба за существование, и всегда борьба на выживание, насмерть!
Глава 2
Большие города, подобно хищникам, пожирают людей, но они во сто крат страшнее любого опасного зверя, медленно поглощая тебя целиком, они убивают не для защиты или пропитания. И возможно, смерть была бы лучшим исходом, ведь дальше ничего нет, ты упокоился. Город же может жевать тебя долго и мучительно так, что ты будешь оставаться в сознании и видеть всё, медленно погружаясь в забвенный смертный сон. Вначале город оторвет от тебя самый лакомый кусок, именуемый личностью, разжуёт растопчет и выбросит на помойку в прямом смысле этого слова. Но и там ты не найдешь покоя, ибо помойка – это другой город – другой хищник! Со своими уставами, законами и устоями. Его населяет масса таких же раздавленных, растоптанных и выброшенных на произвол судьбы, и, казалось бы, хуже некуда. Но в какой-то момент ты понимаешь, что хищники есть и там. А кем ты станешь, живя с волками, зависит только от тебя.
***
Конечно, отдельным городом можно назвать и подземные переходы, где многие переступающие ту призрачную черту, названную очень скудно обобщенным в обществе потребителей словом «порядочность», занимаются своим привычным делом: побираются, злоупотребляют спиртными напитками или спят, где придется, в отсутствие лучшего места для ночлега. Те, кто до социальной смерти был наделен талантом или получил образование, могут играть на музыкальных инструментах. И ждать, пока им подадут, приговаривая: «Да не оскудеет рука дающего». Все эти нищие и бездомные люди, возможно, сами того не подозревая, создают отдельное государство со своей иерархией и законами, город в городе, который не могли обойти стороной и всякого рода паразиты, любящие полакомиться на его теле. Преступные авторитеты, разного рода жулики и прочая тварь, получая дань с и без того нищих людей, угрожая за отказ платить скорой расправой, которая может быть не так страшна, как угроза человеку, привыкшему жить в городе, что его еще раз исключат из общества и он второй раз умрет. А это означает новое падение в ад, за все его известные круги, а там только неизвестность, холод и страх.
Большинство коренных обитателей подземки и других злачных мест уже смирились со своей участью, в общепринятом понимании социально деградировали и не представляют уже другой жизни. Хотя все они родились в правовых государствах, у многих была семья, работа и столь ценный каменный ящик, именуемый квартирой. В общем, многие блага цивилизации. Конечно, лишились они всего этого по разным причинам. Некоторых обманули мошенники, выселив на улицу, другие, освободившись из мест, не столь отдаленных, отправились на свободу с чистой совестью, кто-то поругался с семьей или просто был ленивым и, увлекшись алкоголем, деградировал. А иные – и все вместе взятое. Полицейские на вокзале уже давно перестали обращать внимание на попрошаек. Выгонять их бессмысленно, все равно вернутся, в камере они не нужны, могут быть заразны, плохо пахнут, да и взять с них нечего. Благодаря этим и ряду других причин они и продолжают жить в нашем мире, но подчиняться законам мира своего.
Именно в одном из множества промерзших, выложенных серым гранитом, грязных переходов и начинается наша история.
Михаил не знал родителей, он вырос в детдоме, где, пройдя через нелюбовь воспитателей и издевательства старших ребят, он все же выпустился, успев в свои 18 лет познакомиться с полицией и криминальным миром не понаслышке. Он не знал, что такое нормальная жизнь, интересна была лишь улица, алкоголь и попытки украсть то, что плохо лежит.