Страница 52 из 62
* * *
И все-таки, если бы они отправились на север, то, прежде, чем выбраться из каньона, им пришлось бы проехать несколько миль по дороге, свернуть с которой было некуда. Так что если бы достаточно многочисленный отряд вооруженных людей надвигался бы на банду с юга, то даже одному человеку может оказаться вполне по силам остановить бандитов во время бегства на север. К тому же их лагерь у родника расположен таким образом, что предотвратить их оступление на юг будет по силам только большому и хорошо подготовленному отряду. Так что вполне очевидно, что в случае опасности они бросятся удирать на юг.
Пришедшая ему на ум идея была дикой и, пожалуй, самой абсурдной из того, что можно было бы выдумать, но он решил воспользоваться представившейся возможностью, тем более, что все могло получиться, как надо. Спланировать свои действия заранее было невозможно. Так что ему оставалось лишь взяться за дело, а затем ориентироваться по обстановке.
Оседлав коня, он поехал по скальному карнизу вдоль склона Севен-Бразерс, а затем спустился вниз с юго-западного склона. Оказавшись в западном каньоне, он торопливо набрал дров и развел костер, заложив в его основание два сухих увесистых полена, обнаруженных в куче топляка, принесенного сюда половодьем, и устраивая все так, чтобы он погорел еще некотое время. Костер был разложен на песке среди камней, так что перекинуться огню было не на что, да и со стороны он был практически не заметен, хотя дым от него будет виден даже издалека.
Отъехав подальше на юг, а затем повернув на восток, он разложил еще три костра, возлагая большие надежды на то, что дым от них будет замечен бандитами, которые подумают, что ночью в каньон пришел большой отряд, что теперь люди из этого отряда готовят завтрак, и что все пути для отступления перекрыты. Если они и в самом деле так решат и не станут отправлять никого на разведку, на что понадобилось бы время, бандиты наверняка отправятся к северному выходу из каньона.
Джонни Лайл работал споро и усердно, подбрасывая в каждый костер по несколько сырых поленьев, чтобы дым был погуще. Когда же был разложен последний костер, он снова сел на коня и поехал на север, придерживаясь восточного склона Стоунер- Маунтин. Теперь от логова бандитов его отделяла гора, и он не имел никакого представления об их действиях. Его собственные действия заключались в том, чтобы ехать на север и попасть затем в каньон Тьерра-Бланка после того, как он делает поворот на восток, чтобы перехватить там удирающих бандитов.
Джонни спешил, справедливо полагая, что может опередить их, но в то же время даже не зная о том, увидели ли они его костры и отправились ли в дорогу или же нет. Поначалу он решил спуститься на дно каньона и встретиться с ними лицом к лицу, но, как ни крути, а Крюк Лейси был тертый калач, да и остальные участники шайки мало в чем ему уступали, так что скорее всего, они станут драться. И тогда Джонни выбрал более безопасный путь, спрятавшись на склоне среди валунов.
Прежде, чем они появились на дороге, прошел целый час. Джонни не был знаком ни с кем из тех людей, но он безошибочно угадал, что ехавший впереди смуглолицый человек с крючковатым носом был никто иной, как Крюк собственной персоной. Подождав, когда всадники подъедут поближе, и когда это расстояние сократилось до каких-нибудь тридцати ярдов, Джонни закричал:
- Ладно, ребята! Бросайте пушки и руки вверх! Вы окружены!
Наступило минутное замешательство, сопровождаемое гробовым молчанием, а затем у Лейси в руке оказался пистолет. Крюк испустил громкий воинственный клич, и его всадники устремились вверх по склону, прямо на Джонни Лайла.
Запаниковав, Джонни поспешно выстрелил. Пуля обожгла круп рванувшейся вперед лошади Лейси, угодила в луку седла всадника, ехавшего позади него, и затем, отскочив от луки, ранила в руку самого седока. Всадники уже приблизились к нему почти вплотную.
Джонни отскочил в сторону, продолжая целиться из "Винчестера", но они были слишком близко. Он судорожно схватился за пистолет, но тут раздался выстрел из револьвера, и пуля задела его, едва не пробив череп. Джонни упал. Он был оглушен, но сознания не потерял, ему удалось спустить курок револьвера, и этот его выстрел достиг цели. А потом он вскочил на ноги и побежал. У него хватило времени лишь на то, чтобы успеть подобрать с земли свой "Винчестер" и скрыться за завалами из камней.
Обратного пути туда, где им был оставлен конь, не было, и положение его казалось безнадежным. Всего за несколько минут, или даже секунд, они догадаются о том, что противостоял им всего один-единственный человек. И тогда они вернутся.
Взбираясь по склону, он залезал все выше и выше в поисках выгодной позиции для наблюдения. Но они все равно заметили его, и выпущенная из винтовки пуля, срекошетив о скалу, противно просвистела у самого уха. Тогда, вскинув свою винтовку, он выстрелил три раза подряд по рассредоточившимся всадникам. И вот вскоре склон совсем опустел, солнечное утро было ясным и тихим, а воздух чист и прозрачен.
* * *
Пульсирующая боль в голове не унималась, и дотронувшись до раны рукой, он обнаружил, что, несмотря на то, что он был в шляпе, кожа все же оказалась содрана. Только то, что стрелявший всадник в момент выстрела поворачивал назад, и то, что на нем была хорошая шляпа из плотного фетра, спасло его от неминуемой дырки в голове.
Неловкое движение вызвало новый приступ острой боли. Взглянув вниз, Джонни увидел кровь на рубашке. Расстегнув ее, он увидел, что пуля - он никакого понятия не имел о том, откуда она взялась - содрала кожу на боку.
Сидя, пригнувшись, за грудой валунов, он огляделся по сторонам. Занятая им позиция была довольно надежной, хотя бандиты все же могли попробовать подобраться к нему справа или же спереди. Отсюда открывался хороший обзор, и возможности для ведения стрельбы были неплохие, но только если им удастся подняться на скалу по ту сторону каньона, то он пропал.
Джонни понятия не имел, что находилось позади него, но только та тропа, проложенная по скальному карнизу, по которой он ехал ранее, похоже, постепенно сошла "на нет", растворяясь и исчезая на почти отвесной каменной стене. Некоторый запас патронов у него при себе имелся, но вот воды и еды не было совсем.