Страница 37 из 62
Итак, как мы уже сказали, Малыш Кактус не вспоминал ни о внезапной кончине Туза Фернандеса, ни о причине его ухода в мир иной. И он не задумывался всерьез о том, что кому-то может даже в голову прийти возложить на него ответственность за эту смерть. Малыша, по большей части, занимали шальные мысли об юной прелестнице Бесс О'Нил, очаровательной племяннице ранчеро-ирландца О'Нила, чьи угодья простирались по другую сторону от Пекос.
Тем вечером в здании школы городка Рок-Крик устраивали танцы, и Бесс благосклонно отнеслась к его предложению провести вечеринку вместе с ним и к тому, чтобы затем он проводил ее до дома. Его надежды, возлагаемые на предполагаемую совместную поездку обратно, не получили своего дальнейшего развития в данной истории. Так что на данный момент вполне достаточно ограничиться лишь упоминанием о том, что Малыш мечтал и был на седьмом небе от счастья.
Вот уже дважды Малыш назначал Бесс свидания, и оба раза обстоятельства оказывались сильнее его. В первый раз получилось так, что он нечаянно застал за работой грабителей как раз в тот момент, когда те грабили почтовую карету, и в ходе последующего обмена любезностями получил пулю в бедро. Рана оказалась пустяковой, но довольно болезненной; болезненной настолько, что он не смог прийти на танцы и едва не пропустил похороны двоих бандитов, отправленных им на тот свет.
Во второй раз кто-то из приятелей, надо думать ради смеха, подбил Малыша на то, чтобы заарканить кугуара. Прежде Малышу Кактусу никогда не приходилось промышлять ничем подобным, и он пошел на это, движимый лишь чисто научным интересом. К тому же он никогда не пасовал перед брошенным ему вызовом. Ему удалось набросить лассо на огромную кошку, но та сумела выскользнуть из петли, перевернувшись в воздухе, и едва коснувшись лапами земли, совершить головокружительный прыжок, приземляясь точно на спину коня, верхом на котором и сидел Малыш.
Наукой доказано, что два тела не могут одновременно находиться в одной и той же точке, и из возникшей непродолжительной потасовки, происходившей все то время, пока испуганный конь, сорвавшись с места во весь опор скакал к зарослям, Малыш все же вышел победителем.
Рубаха его превратилась в лохмотья, и весь он с ног до головы был перепачкан в крови кугуара, смешавшейся с его собственной кровью. Малышу пришлось полоснуть огромную кошку длинным и острым, как бритва, охотничьим ножом, несмотря на бесспорную полезность которого нельзя также не признать, что по форме вещица это не слишком изящная.
Как и следовало ожидать, Бесс О'Нил, с истинно ирландским темпераментом, холодным блеском в глазах, и даже пару раз топнув изящной ножкой, объявила ему, что либо теперь он явится вовремя и сохранив при себе все части тела, или же больше никаких свиданий. Если он и на сей раз не сможет с ней танцевать, то пусть проваливает на все четыре стороны и вообще забудет о ее существовании.
* * *
В тот вечер Малыш Кактус направлялся в Рок-Крик и принарядился соответственно случаю. На нем была черная куртка из оленьей шкуры, богато украшенная серебрянным набором, черный, инкрустированный перламутром пояс, на котором висели кобуры, черные отутюженные брюки, ярко начищенные сапоги и черное же, украшенное серебрянным орнаментом сомбреро.
Его конь - восхитительный пегий мерин с темной мордой, один глаз у которого был голубым - гордо ступал по тропе, изо всех сил стараясь быть достойным своего разряженного в пух и прах хозяина, а также тех великолепных седла и уздечки, что были на нем в тот вечер.
И седло, и уздечка были сделаны на заказ для Дона Педро Бедойи, одного из членов многочисленного и уважаемого семейства Бедойя из Соноры, и затем украдено у него Сэмом Моусоном, известным среди подельников под кличкой Моусон-Одинокий-Пистолет.
Моусон решил, что лучше всего дорогая упряжь будет смотреться на коне Малыша и, решив произвести обмен, попытался в качестве компенсации всадить пулю в голову ирландцу, а самому заполучить коня. Однако, выстрел оказался не слишком точен, и пуля лишь немного поцарапала Малыша, который пришел в себя как раз в тот момент, когда Моусон закончил менять седла и уже собирался уезжать. Малыш Кактус окликнул его, Моусон резко обернулся, выхватывая пистолет... Одного пистолета ему оказалось явно недостаточно.
Малыш был вынужден признать, что он явно не дооценивал покойного при жизни, потому как вкус у бандита оказался довольно изысканным. И он уехал с поля брани, сидя в седле, стоившем целую тысячу долларов.
До Рок-Крик оставалось еще каких-нибудь шесть миль. Для вечеринки Бесс О'Нилл наденет свое самое красивое платье, да и сам Малыш Кактус явится туда в полном великолепии, показывая пример того, во что мог бы одеться всякий молодой ковбой, будь у него достаточно денег. Размышляя об этом, он ехал вперед, на сердце было легко и радостно и хотелось петь.
"Койот" Фернандес был огромен, груб и безобразен. Он обожал Туза, доводившегося ему родным братом - но играть с ним в покер никогда не садился. Обычно они вместе с младшим из братьев, Мигелем, дожидались его где-нибудь у дороги. Видимо, кто-то все же заметил и упомянул в разговоре то проворное движение пальцев Малыша, предрекшее Тузу скорую смерть. К тому же Койот и прежде недолюбливал Малыша.
Но и на Западе люди остаются людьми, язык оружия понятен здесь всем, и даже самые отчаянные смельчаки стоят тихо, когда на стороне противника оказывается явное преимущество. Смелости Малышу было не занимать, но Койот и Мигель Фернандес, возникшие по обеим сторонам дороги, находились куда в более выгодном положении, чем он, и данная ситуация требовала скорейшего разрешения.
Он осадил коня, с грустью подумав о том, что это был третий и последний шанс, предоставленный ему Бесс О'Нил.
- Buenas noches, senores! 1) - вежливо поздоровался он. - Вы тоже собираетесь на танцы?
1) Добрый вечер, сеньоры! (исп.)
- Нет! - Койот оказался гораздо несдержаннее, чем того требовала ситуация. - Мы тебя дожидались. У нас с Мигелем тут вышел небольшой спор: он утверждает, что муравьи сожрут тебя раньше, чем канюки. А я считаю, что канюки управятся с этим быстрее муравьев.