Мрачная история

– Вряд ли они меня проклянут, я же все-таки их сын, – пытался приободрить себя Мрак. – Но ведь могут в наказание и обратить на пару дней в какого-нибудь… – он ненадолго задумался, – в хомяка, например.

Мрак представил себя в теле хомяка, и это ему не понравилось.

– Или в утку. Вот будет номер…

Тело утки не понравилось ему еще больше. У хомяка хотя бы имелись в наличии две пары лап. Утка же довольствовалась только одной парой, что, безусловно, было огромным минусом.

– А если зачешется спина, что тогда делать? Ни разу не видел, чтобы утка чесала спину. Может быть, она у них и не чешется совсем? – размышлял Мрак. – Да нет, точно чешется. Надо тогда сразу подумать о том, как я буду с этим справляться. Лапой вряд ли достану, от крыльев тоже мало толку. Придется чесать обо что-нибудь. О дерево, например. Кстати, о деревьях…

Мрак, увлекшись рассуждениями о своей судьбе, сам не заметил, как вышел из города и уже шагал по хорошо утрамбованной проселочной дороге, по которой он утром и пришел в Стрижгород. Остановившись и взглянув на клонящееся к закату солнце, Мрак понял, что до темноты до дома ему уже не добраться. Не то чтобы это было очень страшно – нежить и люди в этих южных краях вполне сносно сосуществовали, не причиняя друг другу особых неудобств, – но все же неожиданная встреча с развеселой компанией скучающих оборотней или каким-нибудь вечно недовольным злыднем не сулила ничего хорошего. Поразмыслив, Мрак решил, что гораздо лучше будет, если он пойдет домой не по дороге, а срежет путь через лес, чем сократит время своего путешествия не меньше, чем на час. Конечно же, в лесу вероятность встречи с нежитью возрастала, но он знал, что до темноты они стараются не покидать своих укрытий без крайней необходимости. Еще раз прикинув время и расстояние до дома, Мрак шагнул в тень деревьев, зеленым куполом ограждавших его от предзакатного, но все еще жаркого летнего солнца.

– С уткой вроде бы разобрался, – продолжил он свои грустные рассуждения, – а если в барана или, еще хуже, в канделябр? Вот канделябром совсем не хочется быть – ни тебе рук, ни тебе ног, даже глаз нет.

Мрак представил, как тяжело быть канделябром. Стоишь себе целыми сутками на одном месте, слепой как крот и глухой как пень. Изредка чувствуешь, как капает на твою медную кожу раскаленный воск. Должно быть, самое невероятное и незабываемое развлечение для канделябра – упасть с подоконника на пол.

– Да уж, – хмыкнул Мрак, – быть канделябром – то еще наказание. А что, если они меня превратят… Ой!

Мрачные рассуждения прервала коряга, за которую Мрак зацепился ступней, растянувшись во весь рост на земле и уткнувшись носом в мягкий ковер из прошлогодних листьев. Листья пахли землей, сыростью и гнилью. Поднявшись на ноги, он отряхнулся и сделал пару шагов назад, чтобы рассмотреть, что именно стало причиной его падения. Никакой коряги там не было, а вместо нее в двух шагах от ствола старого дуба, прямо из земли, торчала самая обыкновенная, чуть более красноватая, чем обычно, и оживленно жестикулирующая человеческая рука. Она то поднимала вверх большой палец, как бы выражая радость оттого, что хоть кто-то обратил на нее внимание, то опускала вниз указательный, словно пытаясь сообщить, что у обладателя руки возникли какие-то непредвиденные проблемы, то сжималась в кулак, всем своим видом давая понять, что если Мрак ей не поможет, то его могут ожидать серьезные неприятности.

Несмотря на свой мрачный и нелюдимый нрав, Мрак не был эгоистом и всегда был готов прийти на помощь любому человеку, попавшему в беду. Другое дело, что за этой помощью к нему никто особо и не обращался, поэтому у него не было возможности продемонстрировать хоть кому-то все положительные стороны своего характера. Сейчас же этот шанс представился ему как нельзя кстати.

Ни на миг не усомнившись в целесообразности своего поступка, Мрак ухватился за ладонь двумя руками и, широко расставив ноги, потянул ее вверх. Несмотря на его усилия, обладатель руки не спешил появляться на поверхности. Отпустив ладонь, Мрак осмотрелся по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, который помог бы ему осуществить задуманное. Рука в это время сложила ладонь лодочкой и жестами пыталась намекнуть, что неплохо было бы найти лопату и откопать ее, а не тянуть вверх, как репку.

У Мрака лопаты с собой не было, так как ходить на экзамены в Школу волшебства с лопатой считалось в этих краях дурной приметой. Впрочем, как показал опыт, прийти на них без лопаты тоже не дает гарантию того, что все пройдет гладко.

Размышляя о том, что еще один глупый и несостоятельный миф разрушен, Мрак, подобрав неподалеку сухую и крепкую палку, уже ковырял ею рыхлую землю, пытаясь высвободить из ее плена незадачливого хозяина руки. Уже через несколько минут многострадальная рука была откопана до локтя. Решив, что палкой теперь можно причинить гораздо больше вреда, чем пользы, Мрак, стоя на коленях перед ямкой, принялся аккуратно копать руками, пригоршнями выбрасывая землю на поверхность.

– Прекрасный вечер! – послышался наконец дружелюбный голос из ямы.

Когда пытаешься спасти закопанного под землю человека, дружелюбное «Прекрасный вечер!» – это последнее, что ожидаешь услышать от него в момент освобождения.

– Мог быть и лучше, – справедливо заметил Мрак и продолжил свое занятие, зачерпнув ладонью еще немного земли.

– У меня вторая рука в корнях застряла, – сообщил пленник. – Нужно там подкопать немного.

Мрак кивнул и, снова обхватив ладонью орудие труда, принялся работать им над тем местом, где, как ему казалось, скрывалась вторая рука. К слову, и сам бедолага не лежал в позе загорающего, а всячески пытался помочь себе и Мраку, орудуя свободной правой рукой. Не прошло и пяти минут, как проблема была откопана и рассмотрена. Левая кисть человека каким-то удивительным образом была зажата между двумя не слишком толстыми, но упругими корнями деревьев, из-за чего, собственно, тот и не мог откопаться самостоятельно. Мрак просунул между ними палку и, используя ее в качестве рычага, раздвинул эти природные тиски, чем тут же воспользовался пленник дуба. Высвободив руку, он как ни в чем не бывало принялся откапывать и остальные части тела, все еще скрывающиеся под землей.

Мрак молча наблюдал за человеком, отступив от него на несколько шагов. Когда тот наконец полностью выбрался из места своего заточения, освободитель все же решился задать самый очевидный и предсказуемый в этой ситуации вопрос:

– Ну и зачем ты туда залез?

Человек бросил на него ироничный взгляд, не переставая отряхиваться от земли.

– Жарко было, решил охладиться немного.

– Помогло?

– Вполне. А ты здесь что делаешь?

– Домой иду.

– Домой – это хорошо, – мечтательно закатил глаза человек. – Идти домой всегда лучше, чем идти из дома. Конечно же, если в этом доме тебя ждут. Тебя там ждут?

– Ждут, но я не уверен, что там будут рады моему приходу.

– Так не бывает, – криво улыбнулся откопанный. – Если ждут, то обязательно обрадуются, когда ты вернешься. Иначе какой смысл ждать?

Мрак вздохнул, вспомнив о канделябре и, отбросив в сторону палку, которую до сих пор держал в руке, сел на землю, опершись спиной о ствол дерева.

– Ты когда-нибудь делал то, что тебе не нравится? – глядя перед собой, спросил он.

– О, это вопрос, который требует некоторых пояснений, – человек поднял вверх указательный палец, но, заметив, что к нему прилип кусок земли, принялся вытирать его о свои штаны. – Вот, к примеру, взять меня. Я пролежал под этим деревом трое суток. Нравилось ли мне это? Конечно же, нет. Но ведь я все равно лежал, так как другого выхода у меня не было, и я никак не мог повлиять на ситуацию. А теперь посмотри на себя. Нравится ли тебе копаться в земле голыми руками? Сомневаюсь. Но тем не менее ты все равно этим занимался, хотя мог пройти мимо. Поэтому можно сделать вывод о том, что…

Откопанный почесал затылок и уставился на Мрака задумчивым и растерянным взглядом.