Невеста на заклание

Взметнулись перепончатые огненные крылья. Зачем они в потоках пламени? Или за крылья я принимаю причудливые плавники?

«Угостишь?»

Чем? У меня же ничего при себе. Хотя… Роднятся ведь через кровь? К тому же кровь горячая, а красный — цвет огня. Не зря же поэты порой называют сердце пламенным. «Да». Мелькнул раздвоенный язычок, Саламандра распахнула зубастую пасть и вгрызлась мне в плечо. Я закричала, а Саламандра обернулась чистым огнем, который, казалось, прожигал себе путь к моей душе.

Саламандра хотела настоящего полета, и постепенно ее желания становились моими. От меня Саламандра получала человеческий разум, память и мою родную, и Ешмины. Мы горели и сплавлялись в единое целое.

В жерле стало слишком тесно, и мы… Нет, только я. Больше не было ни меня прошлой, ни Саламанды. Отныне я крылатая полноправная огнедара Ешмина Раммана. Имя…? Да пусть остается то, что я получила в наследство от светлой невесты. Я уже привыкла к нему, и мне так нравится, как Ленс тянет «Еш-ш-ши».

Большая Саламандра хлестнула хвостом. Выбор дочери, теперь я точно знала, что это моя мама, ее не радовал, но сделанное было необратимо. «Летай высоко и не забывай свой дом, я всегда буду рада тебя видеть».

Не было родни, а обрела сразу двух мам и двух пап. Но думать и анализировать не хотелось. Завуалированное прощение и пожелание счастья подействовали как глоток хорошего шампанского. Я, наконец, вырвалась из тесного жерла, вырвалась из-под дома, замерла на краю пропасти, выдохнула длинный-предлинный язык пламени, с наслаждением расправила крылья и, позабыв, что могу упасть, прыгнула вперед.

— Еши! — догнал меня крик Ленса, но я уже летела.

Ветер всегда казался мне чем-то неприятным, если это не легкий бриз в летнюю жару. Боги, как я ошибалась! Новая я удивлялась прежней слепоте. Сейчас я чувствовала воздух, чувствовала его потоки. Поймав восходящий, я распахнула крылья и позволила ветру поднять меня в заоблачную высь. Драконья ипостась воспринималась как родная. Хотя она и есть родная! Не для меня, разумеется, а для Саламандры.

Не выдержав переполняющих меня эмоций, я кувыркнулась в воздухе. Ух ты! Пытаться удержаться на спине пузом к верху тоже здорово и весело. А ведь можно и другие трюки придумывать, пробовать. А еще можно прорезать собой облака. Снежная крошка так приятно остужает разгоряченную чешую… Я выбрала самое толстое кучевое облако и зарылась в снег как в пух. Выдохнув пламя, я превратила часть снега в воду, которая, впрочем, быстро замерзла. Хм… а ведь таким образом я могу сделать себе настоящую горку и кататься!

Наверное, не остановись я и не увлекись строительством, Ленс бы меня так и не догнал. Только нагнал он на свою беду — кататься на недоделанной горке мне расхотелось, зато захотелось игры в салочки. О том, что Ленс устал и едва держится я просто не смогла вспомнить. Это не было безразличием, ни в коем случае. Просто огонь играл в крови, мозги временно отключились и адекватно оценивать действительность не получалось. Мой дракон — сильный дракон, а значит он меня обязательно догонит, только сначала пусть покажет, на что способен. Я облетела Ленса по дуге, выписала в воздухе замысловатую фигуру. Откуда что взялось? Инстинкты, не иначе. Главное, Ленс без слов все понял и помчался за мной, едва я свечкой взмыла еще выше.

Удирала я самозабвенно, с удовольствием, время от времени оглядывалась. Ленс держал дистанцию. Инстинкты говорили, что он дает мне покрасоваться. Правильно: не только же дракону показывать себя, но и драконице. Первая фигура высшего пилотажа — полет на спине. Почему нет? Мне же понравилось. И понеслось: спирали, крутые развороты, взлеты и почти отвесное скольжение вниз со сложенными крыльями.

Ленс приотстал. И еще немного приотстал. Инстинкты говорили, что дракон может прекратить преследование либо если он слишком слаб и не годится в пару, либо если драконица ему не понравилась, и он дает ей возможность уйти. Первый вариант не про Ленса. Второй… Именно боль мозги и прояснила. Я спешно сбавила скорость, и Ленс меня поймал. Прямо в воздухе мы сцепились лапами.

До меня с запозданием дошло, что мы сейчас выполняем драконий брачный ритуал. Но разве не этого я хотела? Я сжала когти еще сильнее. Мы словно сцепились в единое целое: морда к морде, живот к животу, хвост к хвосту.

Внизу проплывала земля. Открытая долина — то, что нужно. Вода бы не подошла. Мы одновременно сложили крылья, и началось бесконечное, захватывающее дух падение. Последнее предбрачное испытание: если не успеем расцепиться — разобьемся на смерть; если дракон отпустит когти первым, то брак считается несостоявшимся; и только если первой отпустит драконица, брак будет заключен.

Мы падали, падали… Ветер свистел в ушах. Счет пошел на последние сотни метров, затем просто метры. Я бы и рада уже разжать смертельную хватку, раскрыть крылья, но инстинкты требовали держаться крепче. Дракон должен быть не только сильным, но и смелым. А еще он должен показать, что жизнью готов рискнуть ради надежды соединить судьбы. Всплыло человеческое «как глупо». В поле зрения осталась лишь трава, но я все еще была уверена, что справлюсь. До земли метр.

Я разжала когти, оттолкнулась, выгнулась, замолотила крыльями. Но все равно проехалась пузом по острым камням. Переоценила я себя, ох, переоценила. Взлететь я не смогла. Трюк «мертвая петля» в моем исполнении вышел провальным. Хорошо, хоть обошлось без смерти исполнителя…

— Ленс?! — я сама не поняла, как обернулась в человека.

Ленс ровно заходил на посадку. То есть в отличии от меня он не пропахал пузом, а сумел набрать высоту. Я выдохнула — жив.

Муж, теперь уже абсолютно законно, опустился рядом, тоже обернулся… Упс. Ленс сохранил чешую на ногах, а я оказалась обнаженной полностью.

— Еш-ши! — в возгласе слышался явственный упрек.

Я смутилась.

Ленс поймал меня за руки, присел на корточки и уставился на мой живот.

— Хороша… Больно?

Я посмотрела вниз. Весь живот был в кровящих царапинах.

— Не больно.

— Это пока, — вздохнул Ленс, поднялся.

Мы замерли друг перед другом, глядя друг другу в глаза.

— Моя огнедара, — Ленс нарушил тишину первым.

— Твоя, мой огнедар.

— Люблю тебя, Еши.

— И я тебя.

Я потянулась за поцелуем.

Эпилог

Царапины зажили меньше, чем за два часа. Оказалось, Ленс тоже разбирался в травах. Муж нашел мясистый темно-зеленый лист местного растения, со знанием дела соскоблил серебристый пушок, выдавил из трещинок на листе сок и тщательно смазал каждую ранку. Разгоравшаяся боль утихла, и я смогла не шипеть сквозь зубы, а нормально дышать и внятно разговаривать.

— Спасибо, — выдохнула я.

— Как ты, Еш-ши? — муж напряженно наблюдал за мной, и мне все отчетливее казалось, что беспокоят его отнюдь не последствия «мертвой петли».

Я хотела заверить, что хорошо, но вдруг поняла, что на меня наваливается смертельная усталость. Веки налились тяжестью. Яд? Откуда бы?

— Не бойся. После первого полета всегда спать хочется. Дня три проспишь, не меньше.

Сколько?! Я попыталась встряхнуться. Как же драконы будут без меня? Нет, я не считала себя незаменимой, просто чаши весов качнулись не в пользу людей, а я единственная, кому интересно примирить вражду. Кофе, как же мне тебя не хвататет.

Я ничего не успела, заснула в надежных объятиях, а проснулась в одиночестве, лежа на чем-то мягком. Открыв глаза, поняла, что нахожусь в обычной с виду чистой комнате. В подозрительно знакомой комнате. Не узнать спальню, в которой я провела бессонную первую ночь новой жизни, было невозможно. Шторы на окне раздвинуты, но солнечные лучи не бьют в комнату. Значит, уже день или вовсе вечер близится. У кровати мягкий пуфик, на него я вытягивала ноги…

Странное ощущение: картинку как будто переключили. А где Ленс?

В кресле, сидя в котором, я пыталась осознать свое попадание, дремала каара Самати.

Я потянула край одеяла. Пить хочется, но гораздо важнее выяснить, что к чему. На миг стало страшно. Вдруг я заболела, и Ленс пригрезился мне в бреду?! Мое движение разбудило женщину.