Страница 60 из 145
- Вы только посмотрите, - кричал он, размахивая воскресным выпуском "Вашингтон пост", - специальный агент, начальник контрразведывательного отдела, стоит на углу с двумя паршивыми наркоторговцами перед чертовой малиной! Какого черта? Вы что, шпионов там ловили на этой хазе?
Камачо возразил, что он просил репортеров не снимать его.
- Ха! Вы что, никогда не читали конституцию, мистер?
- Вот и они так ответили.
- И я это повторяю. Если еще раз увижу вашу ряшку в прессе, отправитесь куда-нибудь в Айдахо выкапывать нацистов в коровьем дерьме. Эти наркошники, видимо, единственные, кто не читает чертовых газет! - Шефа уже давно раздражало, как пресса освещает расследование ФБР деятельности "Арийской нации"
- организации фанатиков превосходства белой расы, и при каждом удобном случае он издевался над журналистами. Иногда он попадал в точку. - Если вам так хочется стать знаменитостью, удалите себе лобную долю мозга и сделайтесь рок-звездой.
Слегка поостыв, шеф потребовав подробного отчета о Матильде Джексон и Чаде Джуди. Это заняло час. Потом он полчаса задавал вопросы и еще полчаса обсуждал стратегию и тактику розыска. Когда он, наконец, отпустил Камачо, тот был настолько вымотан, что пришлось идти в туалет.
Теперь Камачо удобно уселся в кресле и перебирал бумаги в папке входящих.
Он в третий раз перечитывал новые административные правила, когда Дрейфус постучал в дверь, а затем просунул голову. В кабинет ворвался дым от трубки.
- Хотите посмотреть вчерашнюю пленку о Чаде Джуди?
- Конечно.
- Она вставлена в видеомагнитофон. Они перешли в маленький зал для совещаний, и Дрейфус нажал кнопку.
- В лаборатории ее долго обрабатывали. Должно получиться хорошо.
- Надо же.
- Тамошние умельцы совместили звук от одного из микрофонов с изображением.
На телевизионном экране появились Джуди и толстячок в куртке. Дрейфус отрегулировал цвет и громкость.
- ... не нравится мне возня в прессе вокруг этих военных поставок. - У толстячка был глубокий баритон, но чувствовалось, что он нервничает.
Джуди ответил, но, видимо, в этот момент он был спиной к микрофону, так что разобрать слова оказалось невозможно. Дрейфус нажал кнопку "Пауза" и произнес:
- Запись шла еще от двух микрофонов, так что, думаю, это тоже найдется, но полная расшифровка займет несколько часов.
Камачо кивнул, и пленка пошла вновь.
- ... большой риск. Кое-кто сядет в тюрьму, - говорил собеседник Джуди, после того, как их измочалят на суде, который займет несколько месяцев.
Джуди наклонился к нему и зашептал. Можно было разобрать только обрывки:
- ... вы, ребята... всю жизнь создавали фирму... речь идет о миллионах.
Вам это действительно нужно, потому что... Вы сделаете десятки миллионов в предстоящие двадцать лет, а мне достанется пара акций, да разовый платеж и пенсия... совсем немного.., - Остальное не прошло сквозь помехи.
- Достаточно, - сказал Камачо, послушав еще пять минут. - Дадите мне полную расшифровку, когда будет готова.
Дрейфус остановил магнитофон и включил обратную перемотку.
- Думаю, этот тип покупает то, что продает Джуди.
- Перемотаете и зайдите ко мне в кабинет. В кабинете Камачо взял листок бумаги и написал на нем одно слово: "Софизм". Он вручил листок Дрейфусу, когда тот вошел.
- Проверьте, попадается ли оно в каких-нибудь письмах "Минотавра", Дрейфус сел на стул и принялся возиться с трубкой. Взглянув на листок, он сунул его в карман рубашки.
- Откуда вы это взяли? - спросил он, раскурив трубку.
- Не задавайте вопросов, чтобы мне не пришлось лгать вам.
- Вице-адмирал Генри, да?
- Я нашел это в сортире.
- Почему бы нам не взять полный перечень паролей в АНБ?
- Мы уже это пробовали.
- Значит, я дурак. Повторите, пожалуйста.
- АНБ не даст нам пароли без разрешения комитета. А комитет не разрешает. "Комитетом" на профессиональном жаргоне называлась сверхсекретная межведомственная группа, которая определяла политику разведывательного сообщества и координировала разведывательную деятельность всех органов правительства США. В ее состав входили директоры ФБР и ЦРУ, министр обороны, государственный секретарь. Глава Агентства национальной безопасности и помощник президента по национальной безопасности в качестве личного представителя главы государства.
- Так о чем это вам говорит? - спросил Дрейфус более резким тоном, чем обычно.
Камачо потер глаза, затем помассировал щеки.
- Скажите вы.
- Если нечто ходит, как утка, крякает, как утка, и оставляет за собой утиное дерьмо, то, по всей видимости, это утка.
- Хм-м.
- Думаю, эти сволочи уже знают, что именно выдал "Минотавр". Потому и не спешат дать нам перечень. - Дрейфус щелкнул зажигалкой и несколько раз затянулся. - Кто-то в Москве им рассказывает.
- Возможно, - подумав, согласился Камачо. - Но не исключено, что они просто надеются, что это дельце заползет в норку и сдохнет само по себе, не вызывая лишнего шума. Тут кровавые драки за бюджет в Конгрессе, несколько крупнейших военных программ вот-вот зарубят, и все такое... они же люди, в конце концов, вот им и хочется притвориться страусами хоть на время.
- Так что же нам делать с Чадом Джуди?
- А что вы предлагаете?
- Эта сволочь продает секретную информацию военным подрядчикам. Хочет иметь на старость больше, чем флотскую пенсию. Что сказал шеф, когда вы сегодня докладывали ему? - Тон Дрейфуса был враждебным.
- Пока не трогайте. Присматривайте за ним.
- Растак его мать! Все то же дерьмо. Что бы мы ни выкопали, старая чугунная задница отвечает одинаково: успокойтесь, ребята!
- Успокойтесь, Дрейфус. Вы достаточно долго здесь...
- Сколько дерьма надо съесть, Луис, чтобы убедиться, что оно тебе не по вкусу? Сейчас "Минотавр" выискивает, какие еще секреты продать, и сочиняет очередное любовное послание русским дипломатам. Терри Франклин так и гуляет на свободе, вы добываете пароли через друзей в Пентагоне - что-то мы вроде делаем, но это нас никуда не приводит. Вам же это ясно! А самое отвратительное то, что комитет вполне удовлетворен таким положением дел. - Он почти кричал. Я вам говорю то, что думаю - парни в этом комитете сами себе писают в карман. Они, наверное, довольны, как слоны, что чертовым русским запросто достается вся эта информация. Вот что мне кажется, разэтак их мать.