Операция 'Минотавр'

Бабун, дружище, ты наконец нашел действительно классную девушку, и она сама пришла к тебе. Вода полилась через край мойки. Он почувствовал, что ему залило брюки. Ужас.

Он услышал смех и обернулся. Рита стояла в дверях кухни и смеялась, зажав рот ладонью. Он смотрел на нее и продолжал мыть тарелки не глядя. Смотреть он мог только на нее.

- Ты пустил слишком много воды, - сказала она.

- Угу.

С распущенными по плечам волосами она выглядела совершенно иной - мягче, женственнее. А это нечто на ней, такое восхитительное и воздушное!

- У тебя есть посудные полотенца?

- Конечно...

- Где?

- Где? - С немалым усилием оторвав от нее глаза, он лихорадочно вспоминал, где они могут быть. - Ах, да, вон в той коробке за столом.

Она вытирала мойку, пока он поспешно перетирал тарелки и ставил их в сушилку. Он заткнул раковину, а она вытерла ему лицо и руки.

- Извини, что здесь такое творится. Я... Она обняла его за шею и поцеловала. Он так и не смог завершить свое извинение.

- Какое у тебя настоящее имя?

- Роберт.

- Почему тебя прозвали Бабуном? Ты же не похож на бабуина.

- Я могуч, как они.

- Гм, - протянула Рита Моравиа. - О Да, вижу. Ну что ж, мне повезло.

Глава 11

- У нас кое-что есть, - с усмешкой сказал Дрейфус, стоя в дверях кабинета Камачо.

- Не заставляйте меня ждать.

Закрыв дверь" Дрейфус подошел к столу и вручил Камачо фотокопию надписи на пачке от сигарет, которую принесла миссис Джексон: "Интерес. Золото. ТS 849329.002ЕВ".

- Я только намекнул компьютерным мудрецам в подвале, - пояснил Дрейфус, что это как-то связано с теми письмами, что поступают в советское посольство.

Камачо кивнул. Вся почта, адресованная в советское посольство, тщательно проверялась, с интересных писем делались копии. Всего таких писем, выглядевших подозрительными, было сорок шесть.

- И представьте себе, сработало. Вот эта штучка. - Дрейфус вынул из папки другую фотокопию. В письме осуждалась поддержка Советским Союзом афганского марионеточного режима.

- И какое же кодовое слово?

- "Лютеинизация".

- Это еще что такое?

- Какой-то медицинский термин.

- Это поможет расшифровать другие письма?

- Вот эти четыре. - Дрейфус выложил перед начальником еще четыре фотокопии.

На каждой карандашом были написаны кодовое слово, текст сообщения и инициалы программиста.

- Здорово, правда? - спросил Камачо. - Очень красиво сделано.

Дрейфус опустился в кресло напротив него. Он был высокий, худой и постоянно курил трубку, которую сейчас достал из кармана и неторопливо набивал.

- Тем не менее нам недостает еще массы кодовых слов.

Камачо рассматривал сотрудника, который глубоко затянулся и выпустил облако дыма.

- Значит, мы теперь знаем, как строится код? - опросил он.

- Ну да. На матрице.

- И что?

- Будь у нас пара недель, мы могли бы построить матрицы для каждого слова в словаре и сравнить их с каждым письмом. При наличии достаточного машинного времени можно было бы прочесть все до единого.

- И тогда мы узнаем, что украдено. - Камачо взглянул в окно. За стеклом ничего интересного. Холодный, ветреный день. - Две недели? Господи, это же прорва машинного времени. За две недели на "Крее" можно создать единую теорию поля.

- Ну, судя по использованному им слову "лютеинизация", можно считать, что по крайней мере часть ключевых слов - отглагольные существительные от форм совершенного вида и т. п. Возможно - даже вероятно, уж очень ловок этот парень, - что некоторые из таких слов - имена собственные. Английских слов, которые могут служить кодовыми, миллионы, и компьютер должен построить матрицу для каждого из них и приложить эту матрицу к каждому из подозрительных писем.

Ну так что - прогнать программу пару миллионов раз, а потом умножить на шестьдесят! Это при условии, что он пользовался только существующими словами или названиями. Но если он брал произвольные сочетания букв, скажем, по двенадцать букв... - Дрейфус пожал плечами.

Камачо написал в блокноте: 26 1012.

- Я подсчитал, - пояснил он.

- Да знаю, знаю. Даже расшифровав все письма, мы еще не поймаем "Минотавра". Но хотя бы почуем след. Зная, какие файлы он выдавал, мы можем пойти в Пентагон и проверить, кто получал доступ к этим файлам. Тот, кого мы ищем, видел все.

- Возможно. Но не очень вероятно. Скорее всего, он получил пароли, подсмотрев без разрешения основные файлы безопасности. Но коды и номера документов... - Камачо вздохнул. - Могу спорить на что угодно, он сам не видел те файлы, которые продал. Могу поклясться, ни один человек не имеет допуска сразу ко всем файлам.

- Стоит попробовать.

- Ладно. Но никто не даст нам целый "Крей" на две недели. Группа проверки отпечатков пальцев станет на дыбы. Так что давайте начнем с того, что нам по силам. Проверьте журналы доступа к тем пяти файлам, которые мы знаем, и кто ими пользовался. Никому не говорите, что вы ищете. Нельзя вспугнуть птичку. Хорошо, - согласился Дрейфус. - Пока мы этим занимаемся, почему бы не взять за задницу Терри Франклина и не потрясти хорошенько эту сволочь?

- Еще рано.

У Дрейфуса погасла трубка. Он пососал ее, потом достал зажигалку. Выдохнув дым, он произнес:

- По-моему, мы совершаем большую ошибку, не ведя наблюдение за Франклином.

- Ну, расколется этот гад, и что дальше? Что, Франклин - единственный крот, посаженный Иваном? Вы уверены?

Дрейфус собрал документы.

- Пусть кто-нибудь занимается дешифровкой на "Крее", когда тот свободен.

Официально нам его никто не даст на две недели, но пару часов в день можно выкроить.

- Конечно, Луис.

- Хорошо сработали, Дрейфус.

После ухода Дрейфуса Камачо долго смотрел на дверь. Он дал промашку, солгав сотруднику. Единственная возможность сохранить безопасность, живя двумя совершенно разными жизнями, - это никогда не лгать. Ни в коем случае. Часто приходится говорить не всю правду, но это не ложь. Ложь - это западня, это мина, которая в любое время может взорваться и поразить насмерть. А солгал он не в мелочи. Теперь он невидящим взглядом скользил по предметам на своем столе, размышляя над размерами лжи ч ее возможными последствиями. Глупо! Дурацкая, идиотская ложь.