Страница 236 из 326
Проклятье.
Помогите.
Отшатываюсь назад, отползаю, сдирая кожу на коленях. Практически ничего не замечаю, не реагирую на боль. Привычно, уже не впервой.
Я срываю джек-пот.
И оплачиваю счет собственной кровью.
Почему?
Из всех камер на свете.
Почему именно эта?!
Может, показалось. Может, почудилось.
Совпадение, не более.
Какой только бред не приснится. На борту самолета. После просмотра триллера. Все логично. Закономерно.
Я слишком впечатлительная, сама себя накручиваю.
Иначе как объяснить происходящее?
Я никогда прежде не оказывалась в данной части подземелья. Значит, и во сне ее увидеть не могла.
Мало ли в мире алтарей. С железяками. Мало ли темных камер.
Такого добра повсюду навалом.
В каждом приличном особняке существует мрачный и затхлый подвал с каменным алтарем для жертвоприношений.
Ничего необычного. Нет никакого повода для беспокойства. Вот если в следующей сцене фон Вейганд достанет нож и предложит сыграть в одну очень интересную игру, тогда… а чьи это брюки?
Мой взгляд упирается в широко расставленные ноги. Не успевает подняться выше. Ибо я вскакиваю с диким воплем. Отлетаю в сторону. Вжимаюсь в ближайшую стену.
— Андрей, — выдаю с явным облегчением, укоризненно прибавляю: — Нельзя же так подкрадываться. Вам совсем меня не жалко?
Сутенер-зануда хмурится, не спешит отвечать.
Я успела соскучиться по этому паршивцу.
— Что за дрянь? — киваю на возвышение посреди камеры.
— Алтарь, — бросает скупо.
— Ну, это я догадалась, — подступаю ближе к нему, гипнотизирую тяжелым взором. — А для чего? Подробностями не поделитесь?
— Нет, — заявляет холодно.
— Вы обижены? Понимаю, то, что угрозы и дуло в лицо несколько подпортили наши отношения. Но не все потеряно. Сделайте лицо попроще, не надо корчить такую рожу, будто хозяин уже вломил вам люлей за косяк со мной. Кстати, обещаю замолвить пару словечек, добиться полного помилования.
— Для Стаса уже добились? — интересуется вкрадчиво.
— Ну, там не все гладко, — роняю уклончиво. — Ладно, не буду юлить. Откуда знаете, что я опять облажалась?
— Опыт подсказывает, — хмыкает.
— Надеюсь, ваш опыт в курсе, как вернуть меня обратно?
— Естественно, — усмехается в своей фирменной манере. — Я бы с удовольствием отправил вас на Украину. Однако боюсь, барон Валленберг не одобрит подобную инициативу.
— Благодарю. Приятно слышать. Но я про выход отсюда. Туда. В гущу событий.
— Единственный выход для вас находится за моей спиной.
— В смысле?
— В смысле следуйте за мной.
— А как вы сюда попали?
— Через дверь.
Наш диалог удивительно соответствует уровню моего интеллектуального развития. Только теперь замечаю проход за спиной Андрея, полосу яркого света. Получается, дверь всегда была рядом. Но вряд ли это та самая дверь, которая мне нужна. Я же жажду ворваться в эпицентр Ада, а не обрести спасение.
— Мне нужна другая дверь, — хватаю сутенера за рукав. — Откройте.
— Я дорожу собственной жизнью, — произносит ровно. — В отличии от вас.
— Пожалуйста.
— Полагаю, вам стоит предложить нечто более весомое.
— Скажите — предложу.
— Каплю благоразумия.
— У меня…
— Нет, — обрывает. — Я знаю.
— Просто откройте, никто не поймет.
— Он не планировал убивать Стаса, — резко меняет тему.
— Ну, разумеется, — горько усмехаюсь.
— Я приготовил два комплекта документов. Первый для вашего несостоявшегося супруга, второй для его сестры. Новые имена, новые биографии. Осмелюсь предположить, когда намерен избавиться от кого-то, вряд ли станешь его прикрывать. И уж точно не выдашь ему кредитную карту с неприлично крупной суммой на счету.
— Я… я не понимаю, — шепчу глухо.
— Я и не рассчитывал, — фыркает.
— Что вы хотите сказать?
— Господин Валленберг собирался отпустить этого мошенника. После беседы. Он даже позаботился о его будущем.
— Не верю, — запинаюсь. — Слишком фантастично.
— Как угодно, не настаиваю.
— Почему вы раньше ничего не говорили?
— А вы бы тогда сразу поверили?
— Я не думала… я и представить не могла.
— Не расстраивайтесь, — заявляет нарочито сладко. — Скорее всего господин Валленберг пересмотрел свои планы.
— Я должна вернуться туда, — сильнее сжимаю его руку. — Теперь я точно должна.
— Вы должны использовать свой мозг, — решительно отстраняется. — Ступайте за мной, прекратите эту истерику.
— Пожалуйста, Андрей, — снова цепляюсь за него, впиваюсь пальцами в плечо.
— Вам нужно просить не меня, — бросает ледяным тоном. — И не так.
— Я…
Он перехватывает мое запястье, отводит от себя, сжимает неожиданно жестко, вынуждает вскрикнуть и заткнуться. Потом указывает куда-то вверх и в сторону. Одними глазами.
— Видит бог, мое терпение на исходе, — чеканит мрачно, выделяет каждое слово. — Можете дальше устраивать цирк, скрести стены и пробиваться обратно. А можете внять голосу разума, замолчать и прислушаться к умным советам.
На что он намекает? За нами следят? Нас слушают? Тут наверняка установлены камеры, как и по всему особняку.
— Хорошо, — киваю.
— Пойдемте.
Он тащит меня за собой. На выход. Сперва по ярко-освещенному коридору, потом по самой обычной лестнице. Наверх. Не говорит ни слова.
А вдруг это просто уловка? Сутенер-зануда пудрит мозги, уводит прочь от истины, лишает последнего шанса все исправить.
Хотя вариантов немного. Я успела наломать дров. Как всегда. Хуже не станет. Пусть мой талант создавать трагедию на ровном месте и заслуживает всех существующих на свете премий.
— Куда вы меня ведете? — не выдерживаю.
— В вашу комнату, — лаконично обламывает.
— Я ожидала большего.
— Вы получили достаточно.
— Ну, намекните, если…
Андрей стискивает мою ладонь настолько сильно, что я едва удерживаюсь от очередного вопля, закусываю губу.
— Здесь и у стен есть уши, — выразительно произносит сутенер-зануда. — Ваши авантюры заранее обречены.
Либо я принимаю желаемое за действительное, либо опять звучит призыв молчать, не болтать раньше времени.
Мы попадаем на первый этаж, минуем охрану.
Черт, это развод. Банальное кидалово. Узнаю дорогу в свою комнату. Никаких сюрпризов не предвидится. На горизонте ноль надежды.
— Придется посадить вас под замок, — говорит Андрей.
— Что?! — взвиваюсь.
— Что слышали, — он вдруг останавливается. — На этом участке у камер «слепое пятно», пока систему в очередной раз переустанавливают. Можете оцарапать мою щеку ради алиби.
— Чего? — искренне недоумеваю. — Где перевод на человеческий язык?
— Дайте мне пощечину.
— Зачем?
— Вы пойдете к господину Валленбергу, встанете на колени и будете умолять. Только про бывшего жениха вспоминать не нужно. Просто молите вас оттрахать.
Моя рука взмывает вверх.
Безусловный рефлекс.
— Отлично, — сутенер-зануда с довольным видом потирает щеку.
— Вы в своем уме? Тут имею право выражаться исключительно я. Особенно подобным образом.
— Вы сделаете все, что я скажу, — спокойно говорит он. — Если хотите выжить.
— Спасибо, справлюсь без дурацких советов.
— Уже справились.
— Ну, первый блин комом, но в целом…
— Я и правда вас закрою. На замок. А когда господин Валленберг вернется к себе, слуга принесет вам ужин и допустит досадную оплошность: забудет запереть дверь.
— Мне нравится ход ваших мыслей.
— Тогда держите ключ, — вкладывает в мою ладонь упомянутый предмет. — Не представляю, каким образом вы умудрились это стащить.
— Ключ? — смотрю на сверкающий металл.
— От его комнаты.
— Я же не могу ждать, — отрицательно качаю головой. — Так долго. Терять время. Пока он вернется, пока закончит… что если он вообще… закончит со Стасом насовсем?
— Вам лучше подумать.
— О чем?
— Просто подумать, — усмехается. — Хоть раз. Справитесь?