Страница 115 из 326
Колесо Фортуны не остановить. Вечный двигатель продолжает вращаться, несмотря ни на что и всему вопреки. Задев механизм единственный раз, больше не сумеешь вернуться назад, активировать вечную паузу или благоразумно притормозить сразу.
Ответить или сбросить?
Руки мелко дрожат, невольно поджимаются пальцы на ногах. Волна тревоги овладевает мною. С чего бы?
Принимаю вызов молча, не говорю ни слова, ожидаю, когда в разговор вступит мой невидимый собеседник.
— Hello, (Здравствуй,) — этот голос обдает холодом.
Нервы натягиваются, будто тетива лука, натягиваются до предела, исторгая противный скрип. Совсем чуть-чуть — тонкая струна самообладания порвется.
— Hi, (Привет,) — с трудом выдаю в ответ.
— You recognize me, right? (Узнаешь меня, верно?) — следует риторический вопрос.
Ну, разумеется.
Как не узнать Диану Блэквелл? Мы же столько лет болтали по телефону, столько зим трещали без умолку. Да я вся истосковалась по нашим душещипательным беседам!
— I hope you don’t think Alex made me call you, (Надеюсь, не думаешь, что это Алекс заставил позвонить,) — жестоко обламывает.
Каюсь, мелькнула мыслишка, закрались некоторые подозрения. Даже нарисовалась милейшая картина маслом: фон Вейганд на коленях умоляет свою лучшую подружку прояснить ситуацию, сообщить истеричной переводчице, что ничего криминального не произошло, ввернуть за него пару словечек и выпросить халявную индульгенцию.
Но не сложилось.
Прискорбно, и все же куда разумнее предположить иной расклад.
— I guess he would never allow, (Полагаю, он бы никогда не разрешил,) — выдвигаю смелую гипотезу.
— He has strictly forbidden, (Он строго запретил,) — подтверждает мигом.
Эх, вот теперь все логично.
Значит, дама проявила личную инициативу.
В преддверии разгадки моя кожа покрывается инеем, неприятно сосет под ложечкой, а тело невольно напрягается, инстинктивно готовится к защите.
— He doesn’t want us to communicate, (Он не хочет, чтобы мы общались,) — подвожу итог.
— It’s a real disappointment, (Настоящее разочарование,) — звучит с легкой иронией.
— We may become friends. We may have a cup of coffee someday, (Можем стать друзьями. Можем как-нибудь выпить по чашечке кофе,) — отражаю удар.
— I’d rather have some tea, (Я бы предпочла чай,) — принимает негласные правила.
— It is up to you, (На твой выбор,) — вежливо признаю.
— I am sure you understand that we are not going to become friends, (Уверена, ты понимаешь, что мы не станем друзьями,) — снимает маску.
— I do, (Понимаю,) — коротко соглашаюсь и, помедлив, прибавляю: — Actually, I understand many various things. (Вообще-то, я понимаю много разных вещей.)
Слишком много разных вещей. Слишком много для маленького мозга. Слишком много для больного сердца.
— You are smart, (Ты умна,) — замечает вкрадчиво. — Otherwise Alex couldn’t be serious about you. (Иначе Алекс не относился бы к тебе серьезно.)
Ничто не раздражает сильнее, нежели его имя в ее устах.
Тест-драйв в парке аттракционов святой инквизиции — постная фигня по сравнению с этим. Колодки, тиски, дыба, раскаленные иглы под ногти — детский сад.
Алекс…
Бьет прямо по печени. Если не хуже, если не глубже.
Так могу говорить я, больше никто не имеет права. И уж точно не с таким придыханием, не с паршивым оттенком сопричастности, не с нотами щемящей нежности в удивительно сексуальном голосе.
Черт, все-таки хуже, все-таки глубже.
Если при нашем первом разговоре некие факты ускользнули из вида, то теперь хаотичные фрагменты складываются в цельную картину.
— I doubt if I am smart enough, (Сомневаюсь, что я достаточно умна,) — осторожно зондирую почву, решительно затыкаю вопли эмоции. — I have no idea about the reason of your sudden attention to me. (Понятия не имею о причине твоего внезапного внимания ко мне.)
— Check the news about Caroline Blackwell, (Проверь новости о Кэролайн Блэквелл,) — не спешит открывать тайну.
— What for? (С какой стати?) — криво усмехаюсь. — I don’t miss this charming lady (Не скучаю за этой очаровательной леди.)
И, сказав фразу, вспоминаю приключения в Лондоне. Проклятый портрет, призрачный стук в дверь, планомерные попытки довести вдову до помешательства.
Вдруг Диана выяснила, что я была там? Хм, стопроцентно выяснила.
Вдруг в апартаментах Каро тоже установили видеокамеры? В конце концов — чем фон Вейганд не шутит? Возможностей достаточно.
А если за мной следят? Вернее — если она следит сейчас?
Вездесущая Фортуна. До телефона добралась, могла и камерами завладеть.
— Just check the news, (Просто проверь новости,) — повторяет настойчиво. — Right now. (Прямо сейчас.)
В очередной раз тошнота подкатывает к горлу, дыхание затрудняется, липкие щупальца ужаса не ведают пощады, с мерзким хлюпающим звуком ворочают внутренности.
— Wait a bit, (Подожди немного,) — не двигаюсь, не тянусь к ноуту. — I’ll google. (Погуглю.)
Нужно провести эксперимент.
Молчу, не тороплюсь подчиниться. Если действительно наблюдает за мной, то выдаст себя хоть как-то.
Минута, две, три. Терпеливо ожидаю результат.
— Have you managed to take a hint? (Ты сумела уловить намек?) — Диана первой нарушает затянувшуюся тишину.
— I am trying to, (Пытаюсь,) — бросаю уклончиво.
— It is not a warning. And surely it is not a threat. (Это не предупреждение. И, конечно, это не угроза,) — тень волнения не удается утаить. — I only wish to show you that not all people are able to handle even their own secrets. (Я лишь желаю показать, что не все люди способны справиться даже с их собственными секретами.)
Подобные заявления настораживают.
— It is not your game. It is not your secret. (Это не твоя игра. Это не твой секрет,) — добавляет уже абсолютно спокойно. — I advise you to stay aside. (Советую держаться в стороне.)
— A secret may kill, (Секрет может убить) — вырывается автоматически.
— A secret will kill, (Секрет будет убивать,) — уверяет с явным торжеством и уточняет: — But only the guilty ones. (Но только виновных.)
Резко хватаю ноут, спешно вбиваю в поиск «Caroline Blackwell» и постепенно обалдеваю от высветившихся данных.
— Have a good night, (Спокойной ночи,) — прощается.
— You, too, (Тебе тоже,) — единственное, что способна озвучить на данный момент.
…this morning…found dead…heart attack… (…этим утром…найдена мертвой…сердечный приступ…)
Строчки расплываются перед глазами, новости пестрят однообразными статьями на разных форумах.
Секрет может и будет убивать. От Фортуны нереально убежать.
Покойся с миром, Кэролайн.
Впрочем, гибель вдовы — не такой уж и великий сюрприз. Министерство здравоохранения предупреждает, что миксовать алкоголь с медикаментами весьма рискованное развлечение. Не угадал с дозировкой и слегка превысил норму, пиши пропало. Сегодня пронесло, зато завтра огребешь по полной и склеишь ласты.
В памяти тут же всплывает стол, щедро украшенный бутылками, стаканами, упаковками таблеток.
Н-да, учитывая ненасытный аппетит покойной леди Блэквелл, она вряд ли соблюдала технику безопасности при работе с веществами.
Депрессия, угрызения совести, проклятые картины и призраки прошлого — все это мало способствует спокойствию, толкает на сомнительные подвиги вроде принятия сердечных капель за компанию с порцией виски.
Трудно понять, от чего произошел фатальный приступ. Организм отказался переваривать очередное взрывоопасное сочетание, нужные препараты смешали специально и невзначай заставили употребить, Диана предстала перед мачехой лично, сорвала маску и толкнула эффектную речь.
Вариантов не перечесть.
Но разве это важно?
Каро заслужила. Наверное. Не знаю. Не хочу знать. Если честно — плевать.
Важно понять, что мне самой делать в подобной ситуации. Как воспринимать нежданный звонок?
Готова поспорить, посыл приблизительно таков: