Страница 112 из 326
— Алекс или Диана? — короткая пауза, чтобы усмирить сбившееся дыхание. — С кем имею честь оказаться на связи?
— Со мной, — резко бросает фон Вейганд.
— Жив? — выясняю для протокола.
— Да, — раздается чуть удивленное подтверждение.
— Здоров? — звучит угрожающе.
— Более чем, — хмыкает.
Представляете? Ублюдок хмыкает! И это после всего происшедшего. Не извиняется, не начинает слезно молить о прощении, а попросту наглеет, действует в рамках привычного репертуара.
— Пошел ты на хрен, — сообщаю усталым тоном, не решаюсь ни отключиться, ни приступить к допросу.
— Я запретил звонить, — игнорирует грубость.
— Не на этот номер, — парирую с легкостью.
— Запрет касался любых номеров, — подливает масла в огонь.
— Прости, забыла, — вспыхиваю гневом. — Думала, раз Диане Блэквелл можно принимать твои звонки, то и для меня существуют определенные поощрения.
— Я говорил — никаких расследований, — заявляет с расстановкой. — Я обещал, что отучу твой зад от жажды приключений.
— Сначала доберись до моего зада, — не сдерживаю нервный смешок.
— Ставишь под сомнение поисковые способности? — интересуется иронично.
— Уверена, способностей хватит на всех! На секретарш, проституток, соблазнительных наследниц в костюме Фортуны…
— Советую замолчать, пока не перешла черту, — прерывает пламенное выступление.
— Боишься, оскорблю подружку? — любопытствую ядовито.
— Боюсь, наказание за чрезмерную болтливость окажется гораздо больнее, чем ты сумеешь вынести, — произносит холодно.
— Давай, наказывай. За то, что потревожила в такой важный момент. Надеюсь, ни от чего не отвлекла? — откровенно нарываюсь. — Совещание? Обсуждение? Трах?
— Я могу совещаться с кем хочу, обсуждать, что хочу, и трахать, кого хочу, — признается обманчиво нежно, прибавляет небрежно: — Не в моих правилах спрашивать разрешения.
— Договорились, — тело колотит, будто в лихорадке. — Я тоже не стану спрашивать. Жди, в ближайшем будущем обзаведешься ветвистыми рогами.
— Позволь уточнить — это сцена ревности или попытка суицида? — явно издевается.
— Поймешь, когда застрянешь в дверном проеме, — обещаю елейно, беру театральную паузу и емко завершаю: — Рогами.
— Какой же ты ребенок, — тяжело вздыхает и будто улыбается: — Маленький, непослушный, избалованный ребенок, для которого не существует понятий о логике и здравом смысле.
— Что?! — восклицаю пораженно, мигом оскорбляюсь: — Если я ребенок, то ты греб*ный педофил. Педофил и бабник, вот ты кто.
— Видишь? — замечает вкрадчиво. — Неразумное дитя, страдающее от гипертрофированного чувства собственничества и безосновательной ревности.
Ладно, в какой-то мере фон Вейганд прав. В очень незначительной и микроскопической мере. Чисто гипотетически.
Ведь тот факт, что я бы с превеликим удовольствием взяла перочинный нож и вырезала на широкой спине шефа-монтажника надпись «частные владения Лоры Подольской», не означает ничего криминального.
Не означает же, да?
Кстати, хорошая идея.
Надо при случае пометить любимого определенным логотипом. С обручальным кольцом не складывается, поэтому попробуем черкнуть пару трогательных строк несмываемым маркером или татуировочной машинкой. Свежо и романтично.
— Почему ты мне не доверяешь? — задаю самый важный вопрос.
— При чем здесь доверие? — талантливо изображает недоумение.
— Считаешь, что я слишком маленькая, слишком неразумная, слишком импульсивная для взрослых игр, — терпеливо сглатываю горечь, но эмоции больше не поддаются контролю и скопом вырываются из клетки: — Тащишься от возрастных дамочек? Опытных, зрелых и состоявшихся личностей. Сколько лет Диане? Далеко за тридцать. Ой, подожди, вспомню — она на пару-тройку лет старше тебя. Это реально возбуждает. Женщины как вино. С годами становятся все лучше и лучше. Выдержаннее, утонченнее, искушеннее. Куда там убогой переводчице?
— Глупая, — произносит спокойно, словно констатирует очевидную информацию, судя по голосу усмехается.
— Не просто глупая, а совершенно тупая! — взрываюсь. — Только полная идиотка способна сделать далеко идущие выводы, наткнувшись на фотку в Интернете. «Трагическая смерть на пике славы» — кажется, так называлась статья. В ребенке на проклятом портрете трудно опознать Ксению, а в модели на страницах мужского журнала — гораздо проще. Впрочем, это и не Ксения вовсе. Это якобы покойная наследница рода Блэквелл. Удивительное сходство, верно?
Усаживаюсь на кровать, поджимаю ноги.
— Двойника всегда можно использовать с выгодой. Пустить в расход, сбросить ненужный балласт, — перехожу к серьезным размышлениям. — Интересно, как Мортон обращается со своими жертвами? Сдаст ли наша общая знакомая сомнительных друзей? Понадобятся пытки или хватит угроз?
Молчание в ответ.
— Да, я успела догадаться, что лорд-псих похитил Ксению, — ничего не таю. — Наверное, события развиваются не лучшим образом. Твои ребята поздно спохватились, зря пасут территорию. Или надеешься, что сейчас Мортон не виноват?
— Не надеюсь, — раздается неожиданно глухо. — Мортон не скрывает причастность.
Кипяток разливается по пищеводу, желудок скручивается в морской узел.
— Сколько правды ему известно? — невольно осекаюсь, жмурюсь и продолжаю: — Правды о нас?
— Нисколько, — заявляет отрывисто. — Ксения понятия не имела о том, что хотел бы знать Мортон. А люди вроде него чересчур самоуверенны. Пешек не допрашивают, получают желаемое и следуют дальше.
Господи, все совпадает причудливо и жутко.
Лорд прошел в миллиметре от основного козыря. Мог получить важное преимущество, однако заботился лишь о поисках загадочной Фортуны. Выиграл одну битву и проиграл другую, сам того не подозревая.
— Можно как-то… — начинаю несмело.
— Нет, — моментально прерывает.
— Я не закончила фразу, — инстинктивно комкаю простынь, впиваюсь в белоснежное полотно скрюченными пальцами. — Дай договорить.
— Ксения мертва, — предсказуемый, но все равно удар.
— Откуда…
— Достаточно, — металлические ноты недвусмысленно приказывают заткнуться. — Я не собираюсь обсуждать это.
— Но придется обсудить, — заверяю с нажимом. — Мне надоело исполнять роль забавной зверушки, которая по щелчку падает ниц и приносит в зубах хозяйские тапочки. Мне надоело рыть землю в поисках истины. В поисках, того, что нормальные люди друг от друга не скрывают.
— Какую истину ты жаждешь познать? — раздраженно фыркает. — Ты не готова, и я не хочу, чтобы ты когда-нибудь была готова.
— Типа заглохни, не путайся под ногами, оставайся наивной глупышкой? — выдвигаю предположение с издевкой.
— Именно так, — соглашается.
— Не покатит, — резко поднимаюсь, наматываю круги по комнате. — Я должна понять и принять, должна до всего докопаться.
— Ты ревнуешь не к Диане, а к тому, что нас связывает, — очередное несанкционированное проникновение в мозг.
Вот как ему удается? Снова беззастенчиво прочел сокровенные мысли.
— Молодец, прямо в яблочко, — хвалю и тут же нападаю: — Хотя оба пункта бесят. Но верно, твой уровень доверия к ней злит на порядок больше.
— Дело не в доверии, а в безопасности, — пытается настроить мои извилины на требуемый лад.
— Супер. Выходит, я создана для постельных забав, а она боевой товарищ? — активно сопротивляюсь, травлю израненную душу. — Зачем вы использовали Ксению? Зачем брать дубликат, когда в наличии есть оригинал? Почему облажались и слили ее лорду, если оба такие умники?
Фон Вейганд не желает отвечать, опять плагиатит мой стиль общения:
— Кто помогал в расследовании? — от подобного тембра позвоночник стремительно покрывается льдом, а руки сотрясает мелкая дрожь.
— Гай Мортон! — отказываюсь палить Леонида.
— Кто? — повторяет настойчиво.
— Проблемы со слухом? — осведомляюсь насмешливо.
— Проблемы будут у того, кто тебе помог, — не скупится на сладкие обещания.