Страница 249 из 285
Я приуныл. "Это ж на четыре года отставание! Где сейчас они и где мы?"
Пентковский, будто почувствовав направление моих мыслей, подскочил со стула и торжественно произнес:
— Борис Николаевич, этот процессор на шаг вперед опережает интелловский. На одном кристалле здесь три миллиона транзисторов, тактовая частота пятьдесят мегагерц. Такой частоты американцы добились только два года назад. Производительность процессора 25 Mips! Тридцати двух разрядная шина данных и полная совместимость с интелловскими процессорами! Единственный недостаток — линейный размеры и энергопотребление больше в четыре раза, но это решаемые вопросы.
У меня отлегло от сердца.
— В принципе я согласен с вами Владимир Мстиславович, для компьютера не важно — два миллиона транзисторов на одном квадратном сантиметре или на четырех
Пентковский радостно улыбнулся и подчеркнул: — Но не это главное!
— А что?
— Это опытный образец, — показал рукой на процессор ученый, — но он позволил нам отработать всю технологию производства изделия от сырья до готового продукта. За прошедший год в Новосибирске построен опытный завод и через два-три месяца он даст первую партию изделий. Я думаю, к концу следующего года мы выйдем на устойчивый выпуск более миллиона изделий.
— Всего лишь? — огорчился я, вспоминая выпуск пятидесяти миллионов смартфонов с восьмиядерным процессором одной лишь китайской компанией в следующем веке, да и "Интелл" свой пентиум четыре, по одному миллиону штук в неделю кропал.
Видя, что ожидаемые объемы производства меня не впечатлили, Пентковский зашел с другой стороны: — Борис Николаевич, наш процессор практически ничем не уступает по производительности интеловскому, который они презентовали в марте этого года. Американцы добились трех миллионов транзисторов на кристалле. Да, больше чем у нас. Но! Мы одновременно отработали технологию совместной работы двух процессоров! И вот, — Пентковский переглянулся с Примаковым и тот торжественно водрузил на стол принесенный дипломат.
— И что это, не томите! — Поторопил я великовозрастных интриганов, предчувствуя результат.
Примаков открыл дипломат, и повернул его внутренностями в мою сторону.
"Ноут, мать его!"
— Персональный двухядерный компьютер, с экраном на жидких кристаллах, аналогов которому в мире пока нет и в ближайшие лет пять не будет! — Лучась самодовольством, ответил Пентковский. — Да и у нас не раньше чем через пару лет. Это опытный образец, мы их сделали пять штук, будем сейчас тестировать, искать ошибки и нарабатывать опыт проектирования, производства, эксплуатации и ремонта.
— Экран цветной? — не удержался я.
— Побойтесь бога! — замахал руками Пентковский, — такого еще нигде в мире нет, но мы над этим работаем, год максимум два и будет цветной!
— А программное обеспечение?
— Пока под DOS или американский Windows-3,0, но к концу года обещают нашу операционную систему с пакетом офисных приложений.
— Евгений Максимович!
— Слушаю, Борис Николаевич!
— Все силы на обеспечение производства процессоров и программного обеспечения, обеспечить контроль за соблюдением режима секретности. Обеспечение ученых, научных сотрудников и инженерного состава жильем, медицинским и социальным обслуживанием под ваш личный контроль. Это ваш "ядерный проект!"
— Владимир Мстиславович, пока один завод производит такие процессоры, как этот, рядом, не позднее чем через полтора года должен строиться завод под выпуск вдвое более производительных процессоров и впятеро больше по объему производства.
У Пентковского от удивления приоткрылся рот. Судорожно дернув кадыком, ученый переглянулся с таким же ошарашенным Примаковым.
— А это не слишком утопические планы? — Рубанул правду матку Примаков.
— Евгений Максимович? Не ваша ли служба докладывала о планах строительства компанией Intel, к двух тысячному году, пяти заводов по выпуску процессоров производительностью один миллион штук в неделю? И вас удивляет мое огорчение даже не имеющимися, а планируемыми объемами производства?
— Я? — поперхнулся Примаков, удивленно подняв брови.
"Ну же, давай, соображай, тормоз коммунизма!"
— А да, ну да, точно, докладывал. Было такое дело, запамятовал Борис Николаевич. Вы уж простите, — понимающе закивал головой главный разведчик страны, собравшись с мыслями.
— Воот! Так, что впредь держите в курсе наших ученых по планам конкурентов. Да, да, конкурентов. Если мы не запрыгнем на подножку того трамвая… Нет, не то, если не поставим свой паровоз впереди того состава, ну по крайней мере не пустим по параллельной ветке, удачи нам не видать, и всю бодягу можно даже не заводить.
— А компьютером вы меня порадовали, да порадовали. Владимир Мстиславович, когда завод выдаст первый миллион процессоров, вы получите свой обещанный миллион долларов и по пол доллара от каждого произведенного процессора, когда промышленность выдаст столько же готовых компьютеров. А пока, — я открыл нижний ящик стола, — вот вам ключи от двухэтажного коттеджа, площадью триста квадратных метров, в Новосибирске и дизайнерский альбом с фотографиями, любуйтесь. Домик получился просто загляденье, полностью меблирован, оснащен по последнему слову бытовой техникой и электроникой. Квартира в Москве остается за вами.
"Я тоже могу удивлять, ты только работай не отвлекайся по пустякам", — погордился я собой, передавая альбом и ключи ученому, давшему мне надежду на становление микроэлектроники в России, угробленной в моем прошлом.
***
"Всякий раз, когда к власти приходит очередной спаситель человечества, оно оказывается на краю гибели".
Э. Севрус
25.12.1993 года
— Ни ххх…рена себе! — уронил я от неожиданности, смотря на довольно скалящего зубы Пулина.
Я еще раз полюбовался на сводную выписку из швейцарских и немецких банков. На анонимных счетах, куда перечислялись гонорары от издания моих книг, красовалась цифра в сто десять миллионов долларов.
— Этот американский прорицатель, однако, популярен! Не находите Владимир Владимирович?
Я прищурился, глядя на разулыбавшегося Пулина.
— Ну дык, не лаптем щи хлебаем, Борис Николаевич. Тиражи книг господина Вольфа Кейси достигли десяти миллионов! Немецкое издательство купается в деньгах и нам толика малая перепадает!
Пулин сиял как надраенный самовар. Рядом лучился от довольства Примаков. Переглянувшись с Примаковым, Владимир Владимирович слегка замешкался и нерешительно спросил:
— Борис Николаевич, помните наш разговор в прошлом году, перед публикацией вашей книги?
Я, ожидавший чего-то подобного, утвердительно кивнул. "Ну, ну, и чего там вам восхотелось? Ничто человеческое вам не чуждо, к сожалению".
— На какую сумму поддержки мы можем рассчитывать…эээ при организации своего бизнеса и вы еще обещали помочь определиться с приоритетами?
— А вы, что уже определились со своими представителями? — Задал я встречный вопрос.
— Да, у меня есть старый университетский товарищ — Медведев Дмитрий Анатольевич.
"Вот ты где всплыл, северный олень. И тут без него никак. И как быть?"
Я оставил Пулина мариноваться в неведении и спросил Примакова:
— А вы, Евгений Максимович? Вы как?
Примаков в волнении снял очки и прикусил дужку зубами. Грустно улыбнувшись Евгений Максимович развел руками и сокрушенно ответил:
— Да никак, вдовец я, есть внук Евгений пятнадцати лет, у дочери Наны две дочки, сама она ни разу не бизнесмен, а вовсе даже медик. И как-то неправильно все это, Борис Николаевич, в стране черт знает, что творится, а мы ваши деньги делим.
Пулин удивленно вытаращился на Примакова, такого пассажа он наверно не ожидал, или коллега изменил свое мнение в последний момент. "Что ж, уважаю!"
Я посмотрел на Пулина? "А ты что скажешь, друг северного оленя?"
Пулин, правильно понял мой молчаливый вопрос и, с тоской в глазах от крушения надежд, отозвался: