Страница 19 из 285
Где же мне набрать директоров и начальников комитетов и служб. Ладно, подумаем на досуге, почитаем еще штатки управлений КГБ и МВД, пока глаз зацепился за несколько человек, чем-то мне импонируют фамилии Примаков, Патрушев. Как назло ничего по ним не вспоминается. По персоналиям мой талант или проклятие работает неохотно. В основном, когда вживую вижу кого-нибудь! Попробую дать им порулить — Примакова на безопасность, Патрушева на МЧС, на МВД любого результативного опера назначить. Есть у меня предчувствие, что Примаков тот еще "сенсей", разберется с безопасностью.
"И снится мне, не рокот космодрома, не эта ледяная синева, а снится мне"…. Такая вот херня!
Перетрудился на досуге с этим Указом. Лег спать в два часа ночи, и проснулся через два часа как от удара колокола по мозгам! Встряхнуло так, что какой там сон!
Пол ночи делил КГБ и МВД на отдельные службы и вот — получите сон в тему! Сколько фамилий всплыло предателей — перебежчиков, маньяков и педофилов, причем и в ближайшее время и аж до две тысячи двадцатого года. Два часа сидел конспектировал!
Пишу и думаю то ли я фантаст, то ли крыша едет? Печаль — тоска! Жирные складки на морде рассосались, щеки похудели и отвисли еще больше, а харя стала еще противнее!
Чем дальше, тем глыбже.
Как только заинтересуюсь или плотно займусь какой либо темой — сразу сон в руку.
Иногда уже и не сны. Бывают редкие подсказки подсознания, иногда смутные, неопределенные на уровне ощущений — вроде вижу человека впервые, а в голове красный транспарант аршинными буквами НЕ ВЕРИТЬ! Бурбулис на днях с Чубайсом зашли, грузили меня скорейшим подписанием Указа "О первоочередных мерах по ускорению приватизации….". "Вся страна с нетерпением ждет…". Я еле сдержался чтобы пинками обоих не погнать. Смотрю на его рыжую морду и понимаю, куда не поставь — дело загубит, карманы набьет и всплывет в другом проекте, чтобы и его похерить!
Сегодня Джордж Буш соизволил позвонить, поздравить с подписанием Беловежских соглашений, неделю высиживал, выжидал, сука! Когда понял, что Горбачев уже история, проявился. Радостный такой, оптимизм прямо через край плещет: " Я рад вас поздравить Господин Ельцин, с решительным…."
А я, прикрыв глаза и вполуха слушая переводчика, вторым потоком слышу голос его сменщика — Билла Клинтона: "Позвольте мне совещание Объединенного комитета начальника штабов двадцать пятого октября одна тысяча девяносо пятого года считать открытым….. Рад вас поздравить господа, за четыре последних года мы и наши союзники получили стратегического сырья на пятнадцать миллиардов долларов, сотни тонн золота. Под несуществующие проекты за ничтожно малые суммы нам передано двадцать тысяч тонн меди, пятьдесят тысяч тонн алюминия, тысячи тонн титана, две тысячи тонн бериллия, стронция и других редкоземельных материалов. Можно констатировать самоокупаемость проекта по развалу Советского Союза".
Я тебе покажу самоокупаемость…. Блин Клин, я найду, куда тебя пнуть побольнее!
Дал команду подготовить президентский борт к вылету в Алма-Ату — пожалуйста вот тебе и подборка авиакатастроф на ближайший год!
Двадцать восьмого октября десять из пятнадцати бывших республик, кроме традиционно стран Прибалтики, Грузии и примкнувшей к ним Украины, подписали меморандум, где объявляли себя правопреемницами СССР и подтвердили свою солидарную ответственность по внешнему долгу СССР![8]
Посмотрим, на встрече в Алма-Ате, насколько они право преемники!
А ведь все началось с ночи в Вискулях, там такое кино прокрутили во сне — мороз по коже. В дурном сне не приснится! Хотя о чем это я, именно что и приснилось — как я порулил страной до девяносто восьмого года. Результаты не то, что впечатляют — они ошарашивают. За неполных десять лет от страны одни развалины, корпуса заводов с выбитыми стеклами и вывезенными на металлолом станками, заброшенные поля, свалки мусора где попало, буржуйские хари депутатов Российского "хурултая" на яхтах и мерседесах. В каждой помойке торчат жопы, копающихся бомжей. Слово то какое емкое, собрало в себя: "без определенного места жительства".
Шикарные дворцы, в одно рыло, вокруг Москвы. Бандиты, менты, прокуроры и местные власти в одной связке, сауне, ресторане. Вымирающее население. Фильм апокалипсис! Когда проснулся, меня полчаса трясло от ужаса и непонимания!
Можно сказать мало ли что кому снится! Но ведь не каждую ночь, причем в тему. Сперва я не воспринял серьезно эти сны, думал перенапрягся с кем не бывает. Стоит только на чем-то сосредоточиться, ночью очередной кошмар. Берусь за указ о приватизации, ложусь спать — повторно и более предметно любуюсь развалом промышленности и на контрасте красотами особняков на Рублевке и в Ницце. Причем здесь Ницца? Наверно там тоже наши буржуи отметились.
Надо проверить информацию по бывшему КГБ, позвоню-ка я Примакову. Его епархия, пусть потрясет одного фигуранта. Если выстрелит, в чем сомнений уже практически нет, то потом фамилии остальных подбрасывать буду, к необходимому сроку.
И самому можно будет отмахнуться от версии с поехавшей крышей!
На Горбачева смотреть совсем не могу, начинает такая злоба душить — лучше нам с ним пореже встречаться! Ладно, в восемьдесят пятом пришел к власти — глупый был, ошибок наделал, советники хреновые. Но своей-то башкой думать тоже надо. Просрать все, до чего смог дотянуться и обгадить даже здравые идеи извращенной реализацией!
Стоило девятого декабря повстречаться с ним. Ночью Наина будит — что мол орешь и материшься во сне! Да как не материться если приснилась такая,… в общем такая засада!
Дефицит бюджета СССР к концу девяносто первого года больше тридцати процентов валового внутреннего продукта, инфляция — двадцать пять процентов в неделю, хуже чем в Великую депрессию в США в начале века! В восемьдесят четвертом году внешний долг СССР составлял пятнадцать миллиардов долларов, а после прихода к власти Горбачева, в восемьдесят шестом году — тридцать! В восемьдесят девятом — пятьдесят! И за последние пару лет еще тридцать. Бл…, ууууу, сука! На восемьдесят миллиардов долларов можно было еще один СССР построить, а он… Гробачев, он!
***
Простой советский пенсионер Василий Митрохин неспеша прогуливался по своему обычному ежедневному маршруту: подъезд дома, хлебобулочный магазин на углу, в котором Митрохин ежедневно покупал полбулки украинского и столько же белого хлеба. Далее по бульвару до универсама за пол-литровой бутылкой молока и, если повезет, просил на развес в пакетик двести-триста грамм сметаны. За колбасой, которую порой неожиданно выбрасывали на прилавок, приходилось постоять час-другой, но советского пенсионера очередью не испугаешь. Если очень надо то можно и в четыре утра очередь в магазин занять. Тогда к открытию в первых рядах будешь и можно будет побаловать себя и душечку каким-нибудь внезапно выброшенным деликатесом. Душечкой Митрохин ласково называл свою верную половину Нину, с которой прожили сорок лет душа в душу. К обеду поход по магазинам обычно заканчивался и Митрохин приступал к разбору и приведению в порядок своего сокровища, которое он с любовью и тщательностью собирал в течении двенадцати лет работы в архиве Первого Главного Управления КГБ СССР, до самого своего увольнения в запас в восемьдесят четвертом году. К концу девяносто первого года титанический труд по систематизации уворованного закончился, и Митрохин наслаждался законным отдыхом с презрением поглядывая на быдло, давящееся в очередях, и лоснящиеся морды торгашей за прилавками. Скоро, совсем скоро и я, заглянув в магазин увижу сто сортов колбасы, без всякой очереди, предвкушал Митрохин.
Двенадцать лет, воспользовавшись перевозкой архива с Лубянки в Ясенево, Митрохин собирал информацию. Необходимо было перевезти более трехсот тысяч архивных дел. Задачей Митрохина было просмотр содержимого, составление описи, контроль доставки в Ясенево. Получив уникальный шанс, ознакомиться с громадным архивом советской разведки по операциям отечественных спецслужб в мире с тысяча девятьсот восемнадцатого года по восемьдесят четвертый, Митрохин воспользовался им от всей широты своей гнилой душонки. Перебрал руками каждую папочку, добросовестно вычленил самое на его взгляд важное, обращая особенное внимание на фамилии наших разведчиков, информаторов и агентов за рубежом. Если в начале своей эпопеи он еще опасался, мучительно заучивал наизусть самую важную информацию перевозимых дел, то далее, убедившись, что личный досмотр не производится, стал делать выписки в виде черновиков и рабочих записок, которые комкал и кидал в корзину для бумаг. Перед выходом, улучив возможность, прятал бумажки в ботинки, карманы и с добросовестностью хомяка перетаскивал домой, ныкая под матрасом у сына инвалида, наивно считая потайное место неприкосновенным. Под Пензой Митрохины купили домик под дачу, туда он и стаскивал добытое непосильным трудом с любой оказией, складируя в бидоны из под молока и закапывая в подполе. Летними вечерами, отдыхая после дачных будней по поливу морковки с помидорками, балуясь домашней наливочкой, Митрохины дружной семьей — одни диктует, другой печатает на пишущей машинке, приводили архив к удобоваримому виду. По мере заполнения бидонов и оцинкованных кастрюль, закапывали заполненные сосуды в огороде, тщательно герметизируя — один копает, второй на стреме.