Страница 121 из 285
Предлагаю не ждать, пока русские озлобятся, а предложить им руку помощи, новые кредиты. Надо помочь продовольствием — куриные ножки они с радостью берут, у нас их все равно никто не ест. Не дай бог свои вырастят, тогда никаких рычагов влияния не останется.
А на фоне такой "бескорыстной помощи" потребуем признания Россией международных договоренностей СССР, где-то уступим, в чем-то неважном, а где и новый поводок накинем!
— Резюмирую господа, информации у нас все-таки маловато, — сокрушенно развел руками Буш, — давайте не будем торопиться, встретимся в таком же составе через месяц-два. Там или русские дозреют и сами упадут в наши бережливые руки или мы определимся с дальнейшей стратегией наших действий.
Буш повернулся к госсекретарю:
— Мне ваш бывший коллега Бзежинский [31]интересную мысль подкинул. СССР был наш стратегический противник, а Россия кто? Союзник, побежденный враг или младший послушный партнер? Только определившись с этим, мы можем строить свою внешнюю политику и только тогда определимся с целью и сутью нашей стратегии в отношениях с Россией. Единственное, Джеймс, что не терпит отлагательства. Доведите до господина Кравчука и остальных, где есть бывшее советское ядерное оружие, что Америка не потерпит увеличение количества ядерных держав на постсоветском пространстве. И выделение просимых ими кредитов на поддержание штанов, будет тесно увязано со скоростью вывоза ядерного оружия. Хватит нам одного пугала свободного мира — России!
***
01.03.1992 г.
На нее я молча смотрел
Мне хватило лишь взгляда
Что бы я от счастья летел
Лишь бы с ней быть рядом
Михаил Шуфутинский
"Летящей походкой…" — прилип навязчивый мотив советского шлягера, насилуя мозг.
Я шел по коридору второго этажа здания Президиума Российской академии Наук, направляясь в концертный зал, где собрался весь цвет ученого сообщества страны, в попытке понять: "А как оно дальше?"
Впереди, стремительной энергичной походкой, плавно покачивая бедрами, шла молодая женщина. Водопад кудрявых волос струился по плечам, подколенные ямочки, мелькающие из под юбки, притягивали нескромный взгляд. Что-то такое знакомое и родное, далекое и недостижимое.
Утром опять мучительно пытался вспомнить ускользающий сон. За кем-то бегу, пытаюсь догнать, схватить за руку и все, больше ничего не помню. Лишь чувство утраты и тоски. Хоть волком вой. И так каждое утро — мокрая от слез подушка и тянущая пустота внутри.
Женщина уверенно летела по коридору, прижимая левой рукой к бедру папку с бумагами, размашисто дирижируя своим шагам правой рукой. Я исподволь увеличивал скорость, в подсознательной попытке догнать и заглянуть в лицо.
Охрана, удивленно переглянувшись, неслась следом за мной.
"Куда несешься, как молодой олень на гоне, на охранников оглянись", — осадил меня внутренний голос.
"Тебя не хватало, лучше бы поведал, что там за гранью сна и яви", — притормозил я на ходу, загоняя в узду нетерпение.
Услышав топот несущейся толпы, женщина оглянулась и испуганно освободила проход, прижавшись спиной к стене.
Проходя мимо, я мельком выхватил картинку как на моментальном фотоснимке. Чуть вытянутое лицо, полные чувственные губы, карие искрящиеся теплом глаза… она?
Постепенно, вместе с удалением меня от оригинала, внутренний снимок таял, размывался, выдавая прямо противоположное — строгие поджатые губы, нахмуренные брови, возраст…далеко за сорок.
Не она…
Кого я ищу в каждой кудрявой красавице? Что за наваждение? Лица не помню, но точно вижу не она, не та!
"Наины тебе мало? — язвительно прокомментировало мое поведение подсознание, — седина в голову ударила?"
"Ка-бы седина, да в ребро, а то грущу о не ведомом, сам не знаю о чем", — тоскливо ответил я своей неизменной спутнице — шизе.
***
Первое, со дня образования в ноябре девяносто первого года, общее собрание Российской Академии Наук, года начало работу первого марта девяносто второго года. Три месяца ученые организовывались и гадали — как жить, как бюджетные деньги эффективнее расходовать.
Со всей страны в Москву съехались академики, члены-корреспонденты и научные сотрудники, делегируемые научными организациями страны.
В нарушении устава Академии Наук, по настоятельной просьбе аппарата президента РФ были приглашены руководители научных организаций и учебных заведений.
Ситуация в стране не добавляла оптимизма, стремительный взлет цен и задержки в финансировании содержания академии наук и в выплате обесценивающейся на глазах заработной платы на фоне распада СССР, поставили многих ученых и научных сотрудников перед нелегким выбором — существовать и выживать на нищенское финансирование или попытать счастья в другой деятельности.
На рассмотрение ученого сообщества были предложены поправки во временный Устав РАН, во многом он являлся компиляцией Устава АН СССР, уточнение структуры и задач РАН.
Открыл собрание Президент Российской академии наук Осипов Юрий Сергеевич:
— Мы все сейчас переживаем трудный, сложный и драматичный этап в жизни Российской Академии Наук. Распад СССР, попытки развала АН СССР и ее дискредитации создали значительные трудности в работе РАН. Но не смотря на все проблемы в стране политические и социальные, экономические и прочие академия сохранила свое единство, свою ведущую роль как единый научный центр России и, смею надеяться, и мировой науки, — вещал с трибуны Осипов.
На трибуну один за другим поднимались руководители отделений РАН и докладывали коллегам о достижениях руководимых ими отделений.
Судя по тональности выступлений и оптимизму ораторов единственной существенной проблемой является недостаточное финансирование. Но если вопросы финансирования, повышения заработной платы будут решены, то научная мысль взлетит в заоблачные выси или продвинется в неведомые дали.
Бывший руководитель института точной механики и вычислительной техники (ИТМиВТ), а сейчас заместитель директора Вычислительного центра коллективного пользования (ВЦКП) Всеволод Сергеевич Бурцев, скучал сидя на галерке зала заседаний РАН. Ничего нового в выступлениях он не услышал и надежд на изменение ситуации в науке не питал. Финансирование проекта "Эльбрус" по созданию супер ЭВМ было заморожено, как и финансирование других проектов аналогичных по смыслу и содержанию. Поэтому все мысли заслуженного ученого сводились к извечным российским вопросам как быть и что делать?
Мастистые академики звеня наградами и потрясая регалиями продолжали убеждать друг друга в своей незаменимости, а немногочисленные молодые ученые шушукались в стороне обсуждая свои проблемы.
На сцене заседал президиум РАН, секретарь по неведомому, заранее согласованному графику представлял слово академикам и следил, чтобы никто не превысил регламент выступлений.
— Слово предоставляется Дмитрию Владимировичу Ядову — директору института конкретных социальных исследований РАН, — отчетливо представил очередного выступающего секретарь президиума.
Директор института важно пронес свой трудовой мозольдо трибуны, откашлялся, бросил взгляд на президиум и приступил к докладу:
— В процессе многолетнего исследования мотивационной сферы, проводимого группой наших ленинградских социологов и социальных психологов и роли данной сферы в саморегуляции социального поведения личности, объективной обусловленности мотивации и ее отражения в самосознании была подтверждена гипотеза о структуре ценностных ориентаций и социальных установок личности, образующих диспозиционную систему. Проблемы соотношения осознанных желаний личности с ее реальными действиями и прогностической ценности информации о диспозициях личности особенно актуальны в наше время для предсказания некоторых форм социального поведения людей, общественных организаций и определения долготекущих перспектив и прогнозов дальнейшей эволюции социума! — экспрессивно рубанул рукой Ядов, завершая мысль.