Звезда Комо

— И все придут? — уточнила я.

Адам кивнул, и в ту же секунду открылась дверь туристического центра, который находился в высоком фахверковом доме прямо рядом с ратушей. Из двери вышел одетый во все темное мужчина и поднял воротник куртки, чтобы защитить себя от сырой погоды.

Его лица невозможно было разглядеть, пока он быстрым шагом шел мимо здания ратуши, а затем направился прямо в «Гостиную Шенефльде» и скрылся там.

— Это был Рокко Гонден, — заметил Адам. — Вельф и Ким уже внутри, а остальные прошли из Тенненбоде через фиолетовую дверь прямо в здание. — Адам посмотрел на меня, и даже в полумраке я разглядела его укоризненный взгляд. — То, что и нам следовало бы сделать.

— Я знаю, — ответила я со вздохом. — Это было бы безопаснее, но я хотела еще раз прогуляться по Шёнефельде. Мы были заперты в Тенненбоде целых две недели. День и ночь только и делали, что обсуждали один план за другим. Мне просто нужно было развеяться, а ты сам только что сказал, что город пуст.

Я посмотрел на Адама и ухмыльнулась.

Он тоже не смог сдержать улыбки.

— Хорошо, — сказал он. — Если бы это зависело только от меня, я бы гулял с тобой по всему миру, и без этой маскировки, — он посмотрел на себя сверху вниз. Мы снова замаскировались как пожилая пара, медленно прогуливающаяся во мраке этого непогожего апрельского вечера по Шёнефельде. Мне еще раз хотелось увидеть все знакомые места. Я не сказала этого вслух, но Адам понял, что мне необходимо попрощаться.

Завтра был знаменательный день. День, когда мы поставим на карту все. Я не знала, сможем ли мы когда-нибудь вернуться в Шёнефельде. Я даже не знала, переживем ли мы этот день вообще. Могло случиться что угодно.

Вот почему для меня было важно вновь посетить места, которые много значили для меня. Мы начали с дома в Каменном переулке Он стоял покинутым. Только скучающий охранник шатался во дворе, ясно показывая, что Бальтазар не забыл меня только потому, что в настоящее время сосредоточил свое внимание исключительно на предстоящем соревновании драконов.

По соседству я разглядела родителей Лианы и Миру. Они сидели в гостиной и смотрели телевизор, как нормальная семья. Я знала от Лианы, что с ними было все в порядке. Они заботились о магазине как могли. Лиана не сказала им, что она в Тенненбоде. Она не хотела, чтобы ее родители или сестра навещали ее и подвергали себя опасности.

Я расскажу ей сегодня вечером, что с ее семьей все в порядке. После этого мы прошли мимо дома, где жил Пауль со своей семьей. Света не было, но было видно, что дом не пустовал. Предположительно, сейчас здесь жили лояльные последователи Бальтазара. Глубокая боль пронзила меня при воспоминании о том, как мы всегда собирались тут с Лианой и Паулем.

Пауль был частью моего детства, и я не хотела, чтобы ему запретили въезд в этот город.

На данный момент он находился в безопасности в Тенненбоде, но это решение было не долгосрочным. Лиана мягко просветила его, в какой мы находимся ситуации, и, к моему удивлению, он хорошо воспринял факт существования магов и Объединенного Магического Союза. Намного лучше, чем в прошлый раз. Я предложила Лиане попытаться восстановить некоторые из удаленных воспоминаний Пауля. Но разрозненные фрагменты не принесли никакой пользы ни Паулю, ни Лиане. Обратного пути в нашу старую жизнь больше не было. Но, может быть, когда-нибудь на руинах прошлого вырастет что-то новое.

После вылазки в Каменный переулок мы свернули в лес и направились в сторону дома семьи Торрел. Мне бы хотелось ещё раз в него зайти, но и здесь вокруг особняка патрулировал охранник. Поэтому я лишь издалека взглянула на забор, с которого много лет назад свалилась в сад Торрелов. Я также поглядела на балкон комнаты Адама. Ведь все началось именно там наверху.

Адам сжал мою руку, и мы молча направились назад, в Шёнефельде и, наконец, пришли на кладбище. Даже при том, что мне было не хорошо при посещении этого места, я хотела увидеть могилы моих родителей и бабушки. Я положила цветок изо льда на каждый могильный камень, а затем мы вернулись на рыночную площадь. Книжный магазин мистера Лилиенштейна все еще был закрыт, но это уже не вызвало неприятных ощущений. Я знала, что он был в порядке. Однако от вида закрытого туристического агентства госпожи Трудиг мне все-таки стало не по себе.

— Пошли, — сказал в этот момент Адам, и мы вышли из тени дома, за углом которого немного притормозили.

Неторопливо, как обычно делали пожилые супружеские пары, мы пересекли рыночную площадь и направились к «Гостиной Шёнефельде». Уже снаружи мы услышали громкий голос Вельфа. Казалось, он из-за чего-то рассердился.

Я ускорила шаг и открыла дверь. Мы были последними, кто пришел на нашу маленькую встречу. Все остальные были уже на месте, мои брат и сестра, братья Адама, Лиана, Ширли и Дульса. Лоренц и Этьен тоже были здесь.

Ким Гёрнер и Велф стояли прямо возле стойки и мрачно смотрели друг на друга. Рядом с ними находились Константин Кронворт, Парэлсус и господин Лилиенштейн. Очевидно, они хотели успокоить двух драчливых петухов. Как сюрреалистическая картина, фиолетовая дверь находилась слишком высоко на стене рядом со стойкой, и было очевидно, что здесь ей не место.

Это был наш путь спасения на случай, если что-то пойдет не так, и люди из палаты сенаторов внезапно появятся здесь. Идея собраться здесь, в «Гостиной Шенефельде», прямо под носом нашего врага, была восхитительной. Было приятно, что Бальтазару ещё не удалось выгнать меня из моего родного города.

— Гюнтер Блюм дал клятву, — излишне громко заявил Вельф.

— Если бы он серьезно отнесся к этой клятве, он не стал бы правой рукой Бальтазара, — сердито ответил Ким Гёрнер. — Признай наконец. Он нарушил свою клятву.

Я закрыла за собой дверь и сбросила заклинание иллюзии.

— Но сейчас нет смысла заводиться из-за этого, — добавил г-н Лилиенштейн. — Кто-нибудь из вас искал разговора с Гюнтером Блюмом? Вы слышали из его уст, что он нарушил свое слово?

— В этом нет необходимости, — проворчал Вельф. — Дела имеют значение гораздо больше, чем слова. Он не отвечал на наши сообщения и игнорировал тот факт, что мы все еще существуем. Это значит для меня гораздо больше.

— Но он не передал палате сенаторов Печать Тора, — отметила я.

— Однако Бальтазар знал о пещере, — бурно воскликнул Вельф. — Кто еще мог рассказать ему о ней?

— Во всяком случае, Гюнтер Блум не отдал ключ палате сенаторов. Чтобы проникнуть в Миндору, Бальтазару пришлось заключить сделку с гномами, — я повернулась к РоккоГондену. — Кстати, о гномах. Как они себя ведут в данный момент? Они оказывают давление на Бальтазара?

Рокко Гонден поспешно кивнул и, по-видимому, был рад возможности уйти от неприятной темы.

— Да, оказывают. Они выдвинули Бальтазару ультиматум, который истекает завтра, но Бальтазар до сих пор игнорирует этот вопрос. Он верит, что его устрашающее господство произведет впечатление даже на гномов, и они откажутся от своих требований.

— Они не откажутся, — тихо промолвила я, про себя надеясь, что Звезда Комо была достаточной ценной, чтобы гномы могли сдержать свое слово.

Вельф фыркнул.

— В любом случае, я сверну Гюнтеру шею, если снова его увижу

— Теперь мы уже все об этом услышали, — умоляюще поднял руки Константин Кронворт. — Давайте, наконец, приступим к делу. В конце концов, у нас есть более важные дела, чем наказание предателя. Завтра мы хотим покончить с Бальтазаром, и чтобы это сработало, нужно ещё раз пройтись по пунктам. Единственное, что гарантирует наш успех, это то, что мы застигнем его врасплох.

— Константин абсолютно прав, — вмешался Лоренц. — Наша жизнь зависит от того, пройдёт ли завтра всё гладко. Мы не должны сейчас позволять никому, типа Гюнтера Блума, отвлекать нас. Если завтра все пойдет по плану, то эта проблема решится сама собой.

— Я могу только согласиться с этим, — одобрительно сказал Константин, и у Лоренца покраснели щеки. — Мы должны приступить к работе. Совершенство — наша мера вещей. Мы всегда должны помнить об этом. После феноменального плана освобождения девушек, мы установили высокую планку для себя. Но нас не должно пугать даже то, что Бальтазар почти неуязвим. Как у деятеля искусств, это всегда было моим стандартом и требованием к себе: сделать невозможное возможным.