Отчаянная решимость

Данте обвил ее рукой за талию, слегка сжав.

— Она сказала, — подмигнул он ей, — что я наконец привел в дом девушку, которую она одобряет. И если я когда-нибудь посмею тебя отпустить, она лично возьмет свою самую тяжелую чугунную сковородку и самый большой разделочный нож, и будет использовать их на мне до тех пор, пока я не одумаюсь.

Кара нежно погладила его по щеке.

— Мне кажется, тебе лучше послушаться совета твоей бабушки, а? — поддразнила она. — В конце концов, мне она показалась очень мудрой женщиной, раз дает такие советы.

Он быстро поцеловал ее, не обращая внимания на заинтересованные взгляды его любопытных родственников.

— Лучший совет, который она когда-либо давала мне, — согласился он. — О, и пока я не забыл. Она также хочет узнать твой любимый цвет. Ну, чтобы начать покупать простыни и полотенца для твоего сундука с приданным.

Эпилог

Прошел год, Сент-Люсия

— Держи. Очень холодный коктейль для одной очень сексуальной малышки. Твое здоровье.

Кара усмехнулась, чокнувшись бокалом с восхитительно замороженной дыней «Маргарита» с бокалом Данте.

— Ммм, это действительно выше всех похвал. Спасибо.

— Пожалуйста. — Он наклонился к шезлонгу, чтобы поцеловать ее в губы, его губы были прохладными от коктейля. — Особенно, когда я велел бармену добавить тебе двойную порцию текилы. Мне нравится, когда ты становишься немного дикой и сумасшедшей, немного пьяной. Надеюсь, я уговорю тебя как-нибудь станцевать для меня на столе.

Она застонала, закрыв лицо руками.

— Клянусь, я убью Мираи за то, что она тебе рассказала об этом. Разве так ведет себя лучшая подруга?

Данте рассмеялся.

— Ты же знаешь, что это не всерьез. И ты тоже чертовски скучаешь по ней. Сколько еще продлится ее стажировка?

— До конца июля. Хотя в апреле она берет недельный отпуск и прилетит в Сан-Франциско навестить меня. И как бы я ни скучала по своей лучшей подруге, годовая работа в Нью-Йорке явно идет ей на пользу. И она наслаждается временем, которое может проводить со своим отцом.

Мираи закончила факультет моды мерчандайзинга и с помощью подруги Анджелы, Джулии устроилась на стажировку в «Бергдорф Гудман» на Манхэттене. Тетя Джулии была главным бауэром в эксклюзивном универмаге, она согласилась, чтобы Мираи начала работать под началом одного из ее помощников. И хотя Кара безумно скучала по своей лучшей подруге, она знала, что такая возможность выпадает не каждый день, чтобы ее упустить. Кроме того, рассуждала она, сама была так занята в последнее время, что у нее почти не оставалось ни одной свободной минуты.

Она жила с Данте уже больше года, с радостью отказалась от аренды своей крошечной квартирки, переехав к нему с багажом, конечно без ненавистного футона. Верный своему слову, он возил ее повсюду, пока не вынудил ее возобновить свои водительские права. В апреле прошлого года, когда ей исполнилось двадцать три года, одним из множества подарков, которые он подарил, были ключи от машины — полностью укомплектованного «ЛексусаЛК» красного цвета.

— Красный идет тебе больше всего, — сказал он, когда она в безмолвном изумлении уставилась на роскошный автомобиль. — И всякий раз, когда я буду видеть тебя за рулем этой машины, я всегда буду вспоминать то, наше первое свидание, когда на тебе было надето красное платье, я тогда увидел тебя, как будто в первый раз.

К сожалению, Каре пришлось очень быстро привыкнуть к таким экстравагантным подаркам своего щедрого бойфренда. Данте беспечно игнорировал все ее протесты по поводу покупки полностью нового гардероба, просто потащил ее с собой по бутикам. Он открыл для нее счет в салоне красоты, где работал Рубен, настояв, чтобы она ни в чем себе не отказывала и записывалась к нему всякий раз, когда ей захочется сделать прическу, маникюр, массаж или другие процедуры. У нее также появился абонемент в спортзал, в который ходили они с Ником, хотя она в основном посещала пилатес, метод Барре, и другие тренировки вместо того, чтобы поднимать тяжести, которые предпочитали эти двое мужчин.

Данте также дал ей карт-бланш — покупать все, что она хотела в продуктовом магазине, и этим она полностью воспользовалась. Кара обожала готовить на его полностью оборудованной кухне и неограниченный бюджет по продуктам позволял ей создать очень вкусные блюда. Несколько раз в неделю они выходили куда-нибудь поесть, когда работали допоздна. Сначала он взял себе за правило водить ее только в самые модные, самые эксклюзивные рестораны, но потом она призналась, что ей не всегда нравятся вычурные блюда, которые обычно подают в таких заведениях. Вместо этого она предпочитала более уютные заведения по соседству, куда он водил, когда они познакомились.

В августе прошлого года она, наконец, получила диплом, и чтобы отпраздновать это событие Данте устроил большую вечеринку с размахом в семейном ресторане в Хилдсбурге. Это был один из самых счастливых дней в ее жизни — она ела, пила и смеялась со всеми членами его семьи и друзьями, которые пришли поздравить ее. Мираи прилетела только на выходные, заявив, что не могла пропустить такое важное событие. Анджела и Ник тоже были на той вечеринки, вместе со своим маленьким сыном Диланом. И Кара не смогла сдержать слез, когда появилась лучшая подруга ее матери Фрэнни — тайный сюрприз, который организовал Данте.

Единственным человеком, который не пришел и не прислал поздравления, был ее отец, Кара не потрудилась напомнить ему о выпускном в университете. Она фактически не общалась с Марком, ограничиваясь несколькими слишком короткими телефонными звонками или электронными письмами несколько раз в год.

Но Кару перестало беспокоить то, что отец перестал принимать какое-либо участие в ее жизни. Она пыталась давно свыкнуться с этой мыслью, и теперь честно могла сказать, что ей было все равно — звонит он или нет. Ей больше не нужна была поддержка и внимание отца, и уж точно она не нуждалась в его одобрении. Данте поддерживал, выражал внимание, причем гораздо более глубоким способом, нежели ее эгоцентричный отец.

Данте очень быстро стал для нее всем — любовником, защитником, соратником и другом. После стольких лет, когда только она сама заботилась и содержала себя, было благословенным свыше, что у нее появился мужчина, который сейчас в большей степени заботился о ней. В то же время он слишком хорошо понимал ее потребность в независимости и старался не пересекать тонкую границу между поддержкой и доминированием, «по крайней мере, большую часть времени», — подумала она с усмешкой. Данте также был очень заботливым, она поддразнивала его, приписывая эту его черту мужским итальянским корням, но втайне признавалась, что ей нравилось, очень нравилось, когда иногда он становился пещерным человеком.

А Кара любила подшучивать над ним, говоря, что больше всего в нем любит его семью, а он шутил в ответ, что она нравится им больше, чем он сам. Но она знала, что ему в душе было приятно, что она любила проводить время с его семьей, что она обожала каждый ужин, вечеринку и праздник, на который их приглашали. Джинни быстро стала для нее второй матерью, суетясь вокруг Кары, как будто та была ее собственной дочерью. Плутоватый младший брат Данте — Рэйф, не стесняясь флиртовал с Карой, хотя она сказала ему, что предпочитает мужчин постарше. И хотя его жесткую, как гвоздь, младшую сестру Джиа сначала было завоевать не легко, теперь она так сильно обожала Кару, как и остальные члены семьи.

Кара обменялась рецептами с его тетушками, помогла спланировать детский бэби шауэр для одной из многочисленных кузин Данте, посетила девичник еще одной кузины и организовала праздничный ужин для Джинни. Она слышала многочисленные рассуждения членов его семьи — «Когда?» Данте собирается сделать ей предложение, хотя единственная, кто смог озвучить напрямую Данте этот вопрос была конечно Валентина.

Кара обычно просто краснела, опуская глаза в пол, когда бабушка Данте спрашивала, когда он собирается сделать из нее честную женщину, а Данте мягко говорил Валентине, чтобы она не лезла не в свое дело, и напоминал, что у него еще полно времени. Но подарок, который Валентина преподнесла Каре в прошлом месяце на Рождество, был совершенно незавуалированным намеком — набор простыней и льняную скатерть — для ее сундука с приданным. Кара до сих пор так и не знала, действительно ли существовал такой сундук в их семье, или это был просто термин, которым они пользовались давным-давно.