Отчаянная решимость

Она не слишком задумывалась, как сложатся ее отношения с Джеком после окончания школы и вообще этим летом. В конце концов, они могут разойтись в разные стороны в конце августа — она отправится на юг в Калифорнию, чтобы учиться в Калифорнийском университете в Беркли, а Джек двинется на восток в университет Дьюка. Кара была по жизни реалисткой, понимая, что роман на расстоянии редко может продлиться, сохранив отношения, особенно между двумя, которые не встречались достаточно долго.

Но тогда, четыре с половиной года назад, ей нравилось проводить время с Джеком, они даже начали строить планы на выпускной бал, который должен был состояться в апреле.

«Больше ничего и не нужно от жизни в данный момент», — думала Кара, входя в их маленький скромный домик, в котором она жила с родителями. Школа ей давалась легко — она была первой по всем предметам и была на пути к тому, чтобы получить медаль почетного выпускника в конце мая. Она также участвовала в жизни нескольких клубов и школьных групп, и в дискуссионном клубе, школьной газете, в итальянском клубе и «Джуниор Киванис», которая развивала лидерские навыки у молодежи и занималась благотворительностью. Кроме того, она посещала уроки танцев в студии, в которой начала заниматься, когда ей исполнилось пять лет, а также помогала с обучением младшим школьникам, зарабатывая деньги, чтобы смогла потом оплатить свое собственное высшее образование. Ее любили, и она была популярна среди широкого круга друзей, хотя она и предпочитала тусоваться с умными, прилежными детьми, а не со всеми в толпе, если можно так выразиться. Ей предложили досрочно поступить в Беркли, и она могла стать третьей женщиной в их семье, поступившей в престижный университет, последовав по стопам матери и бабушки. Жизнь определенно была хороша, и ее будущее казалось таким светлым.

Но как только она вошла в дом, то внезапно почувствовала дрожь по спине, бросив рюкзак и куртку в прихожей. В доме было почему-то жутко тихо, хотя она знала, что оба ее родителя находились дома, так как их машины стояли на подъездной дорожке. Обычно в это время дня мама готовила ужин, а отец (если он находился дома, а не в баре со своими приятелями) сидел на диване в гостиной, смотря спорт или новости, даже не задумываясь, чтобы пошевелить пальцем и помочь жене. Но в данный момент телевизор не работал, из кухни не доносилось никаких вкусных запахов, и стояла жуткая тишина, словно родителей не было дома.

Кара обнаружила их за кухонным столом с мрачными лицами. Шэрон выглядела более бледной и расстроенной, были заметны темные круги под глазами, и Кара удивилась про себя, почему она до сих пор не замечала, что ее мать похудела на несколько фунтов.

— Что случилось? — спросила она, и чутье подсказало ей, что случилось что-то очень серьезное. Она отодвинула стул и присела рядом с бледной матерью и угрюмым молчаливым отцом.

Шэрон взяла Кару за руку и крепко сжала, ее глаза наполнились слезами.

— О, детка. Мы с твоим отцом хотим тебе кое-что сообщить. Плохие новости, Кара. Очень плохие. Я всем сердцем хотела бы избавить тебя от этого, но не могу уже этого скрывать.

Изо всех сил стараясь не поддаваться панике, Кара с беспокойством смотрела на родителей.

— Боже. Вы разводитесь, да? Вы оба решили, что мне уже почти восемнадцать и я почти уже окончила школу, так что пора заканчивать играть в семью. Да?

Но развод, каким бы ужасным он ни был, был не той плохой новостью, которую мать решила ей сообщить. Новость оказалась, действительно, самой худшей, худшей из всех новостей. Шэрон диагностировали рак поджелудочной железы четвертой стадии, и ей оставалось жить всего лишь несколько месяцев. Эту форму рака было трудно диагностировать раньше, только тогда, когда метастазы не распространилась на другие органы, только тогда пациенту могли поставить диагноз, что он болен. И сейчас Кара как раз вспомнила, что ее мать, начиная со Дня благодарения, часто жаловалась на боли в животе и усталость, но как часто происходит, Шэрон все списывала на стресс и переутомление. В дополнение к своей основной работе — преподавание математики в средней школе, Шэрон вела уроки в местном колледже вечерами, а также подготовительные курсы по субботам. Дополнительные деньги помогали сводить концы с концами, пока Марк настолько безответственный отец, не работал, находясь в поисках.

И несколько дней назад, вернувшись на работу после рождественских каникул, у Шэрон диагностировали рак. Она упала в обморок в школе, и одна из ее коллег учителей (лучшая подруга Шэрон по жизни — Фрэнни) отвезла ее в больницу. Врачи сделали уйму анализов, которые только сегодня были готовы, о чем и сообщили Шэрон. До сегодняшнего дня она ничего не говорила Каре, не желая беспокоить ее понапрасну, если все было бы хорошо.

Кара крепко сжала руку матери, стараясь заглушить поток слез, которые готовы были пролиться, уговаривая себя быть сильной ради женщины, которая всегда была с ней рядом.

— Может врачи могут как-то помочь, — упрямо возразила Кара. — Хирургия, химиотерапия, радиация. Ты молода, сильна, здорова. Я знаю, что ты сможешь побороть подобное, мам.

Но Шэрон лишь грустно покачала головой.

— Нет, детка. Поверь мне, у меня была точно такая же реакция, когда доктор сообщил мне об этом, я была готова бороться с этой штуковиной зубами и ногтями. Но эта зараза слишком широко распространилась по моему организму, поразив лимфатические узлы, слизистую оболочку желудка. И врачи говорят, что следующее, что будет затронуто — это печень. Они не в состоянии остановить развитие этой болезни, Кара, врачи могут только мне помочь немного снизить болевые симптомы. Прости, детка. Извини, что я скорее всего не увижу, как ты поступишь в университет, переедешь в общежитие и осуществить все свои дальнейшие планы, которые мы строили.

На этот раз Кара не смогла сдержать слез, которые горячими струйками стекали по ее щекам.

— А как же мой выпускной? — прошептала она между всхлипыванием. — Ты ведь увидишь его, по крайней мере, не так ли?

Шэрон ободряюще обняла свою горячо любимую дочь.

— Надеюсь, что так, детка. Видит Бог, я готова бороться как черт, чтобы прийти к тебе на выпускной.

И Шэрон, действительно, стала бороться. Она уперлась, настаивая, доучить свой класс старшеклассников до января, хотя тут же отказалась от других дополнительных заработков. Поначалу жизнь текла почти, как обычно, хотя Кара замечала, что мама выглядела все более уставшей и изнуренной в конце трудового дня. Кара взвалила на себя почти все обязанности по дому, каждый вечер готовила ужин, несмотря на протесты Шэрон, которая не хотела, чтобы с ней нянчились, уверяя, что она чувствует себя хорошо. Но к концу месяца Шэрон еще больше похудела, изо всех сил стараясь изо дня в день справляться с нагрузками, но выглядела при этом все более больной.

Как только Шэрон перестала работать, то казалось слабела с каждым днем. В течение первых двух-трех недель февраля она заставляла себя оставаться позитивной и веселой. Даже настояла пойти с Карой в магазин, чтобы выбрать ей выпускное платье и аксессуары. Она также посетила обед по случаю Дня Рождения Фрэнни, пришла на беби шауэр одной учительницы, с которой работала, и отправилась в кино вместе с Карой. Она была полна оптимизма, что обязательно придет на вручение диплома Кары и, конечно же, будет присутствовать на ее выпускном балу и восемнадцатилетие — событиях, которые произойдут через несколько дней друг от друга.

Но новые анализы и рентген в конце февраля показали, что рак затронул уже и печень, отчего отведенное ей время резко сократилось. Шэрон больше не могла терпеть боль и неохотно начала принимать сильно действующие обезболивающие, которые ей назначили. Она все больше и больше спала, и была немного не в себе, когда просыпалась после препаратов. У нее пропал аппетит, а затем и вовсе исчез, и она из пухленькой превратилась в скелет. Медсестра хосписа, назначенная ей в помощь, сообщила Марку и Каре, что Шэрон нуждается в круглосуточном уходе, и дала телефон агентства, которые могли предоставить медсестер на дом. Когда Марк осознал, сколько придется платить за медсестру, то начал усиленно протестовать, говоря, что они не могут себе этого позволить. Кара поняла, что ее отец стал паниковать, как он будет разбираться с финансовыми проблемами без денег, которые зарабатывала Шэрон, но она была возмущена, что он был не готов заплатить любую цену, чтобы за его женой ухаживали.