Страница 8 из 117
— Ты же, наверно, даже поесть не успела. Я обязан тебя накормить.
— Я успела. И я не голодна. А ещё мне пора на работу.
— Вот я идиот! — Он протянул ей свой телефон. — Предупреди на работе, что задерживаешься по уважительной причине. Наверно, справку надо выписать?
Он оглянулся, намереваясь, видимо, вернуться за справкой.
— Не надо справку! — Арина проигнорировала телефон, схватила его за руку, и он внимательно посмотрел на неё.
Как много она бы отдала за этот взгляд восемь лет назад. Чтобы он вот так вглядывался в её лицо. Тогда он случайно налетел на неё возле детской площадки.
— Что-то я слишком часто вижу этот рюкзак. Сделай милость, не крутись под ногами, — сказал он недовольно.
Анфиса, в конце концов посвящённая в её тайну, попыталась возразить.
— Я сказал, чтобы я вас обеих больше здесь не видел, — и смерил презрительным взглядом Анфису.
С того дня Арина именно так и делала. Скрывалась от него, пряталась. Меняла рюкзаки, цвет волос, одежду. Она превратилась в невидимку. Но перестать его преследовать было выше её сил.
— Ну, как хочешь. — Сейчас он не убрал её руку, а наоборот, даже положил на неё сверху свою горячую ладонь. — Давай, я отвезу тебя домой!
Тогда, в школе, она знала о нем всё. Наклон его почерка, размер его обуви, запах его шампуня. Он занимался лёгкой атлетикой и дома у него жил ручной хорёк. И однажды она целый час просидела с ним рядом в актовом зале на каком-то скучнейшем мероприятии. Она не помнила, чему посвящалось это сборище школьников, но точно помнила, как он нетерпеливо ёрзал, больно задел её локтем и в тот раз даже извинился.
Правда, ощущение, что он извинился перед деревянным креслом, на котором она сидела она тоже запомнила — он даже не посмотрел в её сторону. Его больше волновала девочка из параллельного класса, местная красавица. Арина видела, как часто он поворачивался в её сторону, и как резко стал поворачиваться в другую, когда она пересела, тогда-то Арине и достался удар его благословенным локтем.
Предмет его пристального внимания звали Вера, но вся школа называла её Верочка. Верочка Пряжкина. Её смерть стала страшным потрясением для всех. Она дружила с парнем старше неё. И сразу после выпускного разбилась с ним на мотоцикле. Она насмерть, а на парне всего несколько царапин. Все это Арина узнала, когда вернулась после летних каникул, конечно, от Анфисы.
Очень худенькая, до измождения, Верочка осталась такой и после смерти. Её силуэт в полный рост вырезали на блестящей чёрной мраморной плите. На кладбище Арина пришла, конечно, за Совой.
Он плакал на могиле, а Арина пряталась. В тот день она решила похудеть и отрастить длинные волосы как у Верочки. Она мечтала, что пусть и не сможет ему её заменить, но будет напоминать. Хотя бы немного, хотя бы внешне.
И хоть Сова быстро утешился и увлёкся рыжей одноклассницей, своё намерение Арина выполнила, и образ этот сохранила по сей день. Длинные темно-русые волосы и худоба.
— О чём задумалась? — спросил он, выворачивая с больничной парковки?
Но ответить ей не дал телефонный звонок.
— Не будешь возражать, если мы заедем ещё в одно место? — спросил он, откладывая телефон. — Дело не терпит отлагательств. Если ты, конечно, хорошо себя чувствуешь.
— Хорошо. Только тогда мне все же придётся позвонить.
Он протянул ей телефон, и она набрала номер своего офиса.
— Виолетта, меня не будет сегодня, — сказала она сухо, не представившись. Выслушала щебетания секретарши о том, что та никак не могла ей дозвониться, но перебила. Сказала, что не желает знать, кто и по какому поводу её искал и что со всем разберётся завтра. Сегодня она не на связи. И вернула телефон.
Он посмотрел на неё с восхищением.
— Жёстко ты.
— Приходится иногда. Иначе её не переслушать.
— И тон такой руководящий. Директорский.
— Командую потихоньку, — она не хотела говорить о своей работе. — А мы далеко едем?
— Нет, но тебя это тоже касается. — Он сказал это с гордостью. — Я переслал видео аварии, и ребята этого лихача уже нашли. Чтобы ты не считала меня виноватым, для информации: ГИБДД расценило его поведение на дороге неправильным и уже задержало. Вот туда и едем.
— Так мы же уехали с места аварии.
— Тебе требовалась экстренная помощь, — ответил он. — Камеры с кафе тоже просмотрели. И очевидцев опрашивать не пришлось.
Но по дороге что-то изменилось. Он даже припарковал машину, чтобы выслушать то, что ему говорили в трубку. Он отвечал односложно "Да. Нет. Понял. Хорошо." И выражение лица его менялось от озабоченного к хмурому и от хмурого к расстроенному. Но к концу разговора, как небосвод после грозы, оно неожиданно прояснилось, и он закончил разговор весьма оптимистично.