Ректор моего сердца

— Он приходил к вам, говорил про отбор и что пригласил на него меня? — спросила я, пристально глядя на мэтра. Соло покачал головой и вздохнул, словно я собиралась выпытать у него государственную тайну, а он не может устоять, хоть и знает, что разболтать ее — плохо.

— Приходил, да. Чаю хочешь с пирожными? Сейчас наколдую… — не дожидаясь ответа, Соло заставил небольшую вазочку из шкафа приплыть по воздуху и встать передо мной. В вазочке были… мои любимые пирожные — маленькие бисквиты со взбитыми сливками сверху. Вслед за ней прилетели две чашки и чайник с заваренным чаем.

Только вот мне кусок в горло не лез.

— Пей, Илоночка, он успокоительный… Хоть немного в себя придешь после этого огненного чертяки, — улыбнулся мэтр Соло. — А вообще тебе привыкнуть нужно к его манерам… Ничего в них страшного нет.

«Нет, зубы вы мне не заговорите». Я заставила себя отпить несколько глотков травяного чая.

— Ну так приходил к вам чертяка этот, так? И что рассказал? — продолжила допытываться я.

— Про тебя расспрашивал. Пришел весь такой деловой, ну как он бывает, сел тут у меня на краешек стола и давай то серьезно, то со смехом и шутками-прибаутками — он вообще-то пошутить любит, если ты еще не заметила — рассказывать, что есть у него в отборе одна упрямая водная красавица. Имени не называл, но я сразу понял, о ком речь… Ну а потом он и сам сказал, что Гварди, и расспрашивал меня о тебе…

— А что расспрашивал? — жадно спросила я. Честно говоря, я совершенно не понимала, как воспринимать странный визит ректора к Соло, рассказы и расспросы… Ну не поверить же в то, что у ректора развилась ко мне внезапная страсть? Куда сильнее, чем охотничий инстинкт, который он и сам признал.

— Да что? — улыбнулся мэтр Соло. — Что ты за человек, как живешь, чем занимаешься, с кем общаешься… Про парня твоего разузнал…

— У меня нет парня! — вырвалось у меня.

— Ну, прости, девочка моя, я не знал… Тот высокий, здоровенный земной с каменным лицом… Я думал, он твой парень, вечно рядом с тобой ошивается.

— Это мой друг, — ответила я, а про себя горько усмехнулась. Уже точно не парень… и даже не известно, насколько друг.

— А ректор… не сказал, в связи с чем он вдруг так мной заинтересовался? — спросила я.

— Ну я так понял, потому что ты его атаковала бумагами с просьбой освободить от отбора. Ему и стало интересно, что за барышня такая. Ну и к тому же… почему бы ему не интересоваться тобой время от времени, ты же, считай, была его подопечной… Ой…

Мэтр Соло виновато опустил глаза, словно действительно сболтнул государственную тайну.

— Подопечная? О чем вы? — изумилась я. — Вот вашей «подопечной» я была! И всегда буду за это благодарна! А он-то тут причем?

Соло отпил чаю, взял мою руку и положил пирожное мне на ладонь.

— Съешь, Илоночка, небось весь день на нервах, не ела ничего…

— Мэтр Соло, — я с укором посмотрела в хитрые глаза пожилого мага. — Скажите мне правду. Почему вы назвали меня его подопечной? Сами знаете, между мной и ректором никакой симпатии и никаких отношений не было. Он велел мне никогда не попадаться ему на глаза.

— Ладно… Видит Бог, я не хотел этого рассказывать, Герат, — сказал мэтр, словно ректор сидел рядом. — Но, похоже, просто пришло время…

Глава 11

Мэтр отбросил свою хитринку и продолжил совершенно серьезно:

— Если помнишь, в начале второго семестра тебя перевели на водный факультет. Якобы была отчислена одна из стипендиаток, и ты смогла занять ее место…

— Да, жаль, что я так и узнала, кто это был, и не принесла свои… — начала я. — Мне всегда казалось это странным, мэтр Соло!

— И правильно казалось, потому что никакой отчисленной стипендиатки не было. Была отчислена прогульщица из богатеньких, оплачивавшая свое обучение. Но это не освобождало средства для стипендии.

— И что произошло? Я ведь оказалась на стипендии? Неужели ректор выделил… отдельную дополнительную стипендию для меня лично?! — догадка была на поверхности, но сколько бы потрясений не пережила я в этот день, поверить в подобное было сложно. Выходит, я, как слепой котенок, не видела дальше своего носа все эти годы? Ректор, о котором предпочитала не думать и не знать ничего, оказался совсем другим… И разговаривал со мной он совсем не так, как относился на самом деле…

Что все это значит?

— Даже еще интереснее… — мэтр Соло понизил голос и чуть наклонился ко мне, словно нас могли подслушивать. — Он пришел ко мне тогда и сказал, что эта девушка должна учиться на водном. Выделить лишнюю стипендию из средств академии по какой-то причине трудно… Поэтому… Илоночка, только не утопи сейчас нас всех, когда узнаешь! Он будет платить за твое обучение, пока не освободится официальная стипендия. Меня попросил все организовать так, как будто тебя перевели на освободившееся место… Ну и платил за твою учебу из своего кармана года два, пока и верно одна из стипендиаток не вылетела.

— Не может быть… — прошептала я и обессилено подперла голову рукой. Просто не знала, как реагировать на это. Мир, жизнь и представление о важных фигурах в ней перевернулись. — И почему вы мне не рассказали, мэтр Соло? Я ведь почти ненавидела его все эти годы!

— Он попросил, — пожал плечами мэтр. — Когда мой любимый ученик попросил помочь моей любимой ученице, было сложно отказаться, — улыбнулся он. — К тому же… Он уже один раз пытался дать тебе денег, вспомни, как ты отреагировала! Потому, видимо, и решил сохранить все в тайне, берег твою… гордость.

— Да, я его не просила об этом! — горячо сказала я.

Первое ощущение шока прошло, и я поняла, что жить в этот перевернутом мире странно, почти стыдно. Что ж, выходит, я всем обязана человеку, который высказал мне столько презрения? Получается, ректор давно зачем-то ко мне присматривался, наверное, из-за моей силы (он ведь сам сказал, что она важна), и он определил мою судьбу. Три раза.

На вступительном экзамене, когда дал шанс поступить несмотря ни на что.

Когда не отчислил за «душ» под аркой.

И вот… когда перевел на водный факультет и оплатил мою учебу и жизнь из собственного кармана.

А теперь не дает уйти из академии, требует «возвращения долга» или участия в отборе. Причем долг, оказывается, во многом — лично ему, а не академии!

Я понимала, что мое сердце должна заливать благодарность к ректору, который так много для меня сделал.

Благодарность я ощущала.

Но одновременно с ними — смесь стыда и… возмущения.

И ведь не пойти на отбор к человеку, который определил твою судьбу, которому ты обязана всем, намного сложнее, чем к жестокому и высокомерному ректору. Может, и мэтра Соло он попросил сейчас открыть мне правду, чтобы чувствовала себя обязанной?

Я встала.

— Мэтр Соло, благодарю вас за информацию!

Старичок кивнул.

— Ну что, подумаешь, прежде чем, теряя туфельки, бежать из академии? Может, с Гератом можно и как-то по-другому… Явно ведь можно. И относится он к тебе… куда лучше, чем ты думаешь.

— И как же относится? И зачем ему было помогать мне, как вы считаете? Может быть, это он попросил вас рассказать правду именно сейчас?

Соло рассмеялся.

— Ну нет, до такого мелочного расчета наш Герат не доходит! Просто я подумал, что тебе пора узнать. И ему полезно, чтобы ты узнала…. Относится к тебе? Я бы назвал это сильным интересом. Наверное, из-за этого интереса он и решил помочь когда-то. Ну еще из… сочувствия, понимания твоей ситуации, что бы он сам об этом ни говорил.

— Он сказал, что, если ты сирота, это не дает тебе право ждать помощи от других… Странно, потому что он сказал еще, что и сам сирота.

— Видимо, воспитывал тебя, — усмехнулся Соло. — Не давал поблажек. Иными словами… Присмотрись к нему, Илона, а не руби с плеча. Куда ты бежать собралась, что вскочила?

— К ректору, мэтр Соло, к ректору! То, что вы мне рассказали, секрет?

— Ну-у… Я не давал клятву на священных книгах Зоара унести тайну в могилу. Не обещал Герату хранить ее всегда, — улыбнулся мэтр Соло.