Страница 43 из 47
- Смотрите, - сказала она.
Они поглядели вниз, но Дриниэн почти сразу же тихо проговорил:
- Немедленно повернитесь, Ваши Величества, - вот так, спиной к морю. И сделайте вид, что мы обсуждаем что-то несущественное.
- Но что случилось? - спросила Люси, подчинившись.
- Матросам совершенно ни к чему видеть все это, - объяснял Дриниэн. Они еще, чего доброго, начнут влюбляться в морских женщин, или им понравится сама подводная страна, и они попрыгают за борт. Я слышал раньше, что подобные вещи случались в незнакомых морях. Встреча с этим Морским Народцем всегда сулит несчастье.
- Но мы неплохо знали их, - возразила Люси, - в добрые старые времена в Кер Перавел, когда мой брат Питер был Светлейшим Королем. Они поднялись на поверхность и пели на нашей коронации.
- Я думаю, что там была другая разновидность, Лу, - сказал Эдмунд. Они могли жить как под водой, так и на воздухе. Мне кажется, что эти не могут. Судя по их виду, если бы они могли подняться на поверхность, они давно уже сделали бы это и атаковали бы нас. Они кажутся очень воинственно настроенными.
- В любом случае, - начал Дриниэн, но тут раздался шум с двух разных сторон. С одной стороны донесся плеск, с другой - голос вахтенного с мачты:
- Человек за бортом!
Тут же поднялась страшная суматоха. Кто-то из матросов кинулся на мачту зарифить парус, другие - вниз, к веслам: Ринс, несший вахту на корме, резко положил руль, чтобы повернуть корабль и вернуться к упавшему за борт человеку. Но к этому моменту все уже увидели, что это был, строго говоря, не человек. Это был Рипичип.
- Черт бы побрал эту мышь! - воскликнул Дриниэн. - С ней на корабле больше проблем, чем со всеми остальными вместе взятыми. Если она может попасть в какую-нибудь переделку, она это обязательно сделает! Да ее надо заковать в кандалы, протащить под килем, бросить на необитаемом острове, усы ей надо отрезать! Видит ли кто-нибудь этого маленького негодяя?
Все это вовсе не означало, что на самом деле Дриниэн не любил Рипичипа. Напротив, он его очень любил и поэтому сильно испугался за него, а, испугавшись, пришел в плохое расположение духа - вот точно так же и ваши мамы гораздо больше, чем посторонний прохожий, сердятся на вас, если вы выбегаете на дорогу прямо перед машиной. Никто, конечно, не боялся, что Рипичип может утонуть: он прекрасно плавал, но те трое, кто знал, что происходит под водой, испугались длинных острых копий в руках у Морского Народца.
Через несколько минут "Рассветный Путник" повернул, и все увидели в воде темный шарик - Рипичипа. Он очень возбужденно что-то кричал, но, так как пасть его постоянно наполнялась водой, никто не мог понять, что он хочет сказать.
- Если мы не заткнем ему рот, он в два счета все разболтает, воскликнул Дриниэн. Чтобы не допустить этого, он кинулся к борту и сам спустил канат, крикнув матросам:
- Ладно, все в порядке. Возвращайтесь по своим местам. Полагаю, я смогу поднять на борт мышь без посторонней помощи.
И как только Рипичип начал взбираться по канату - не очень-то проворно, так как намокшая шерстка тянула его вниз - Дриниэн перегнулся через борт и прошептал ему:
- Не говори об этом ни слова.
Но когда совершенно мокрая Мышь оказалась на палубе, выяснилось, что Морской Народец ее вовсе не интересует.
- Пресная! - запищала она. - Пресная, пресная!
- Что ты тут болтаешь? - грубо оборвал его Дриниэн. - И совершенно не обязательно отряхиваться здесь так, чтобы все брызги летели прямо на меня.
- Я вам говорю, что вода пресная, - настойчиво повторила Мышь. Пресная, не соленая.
Какое-то время никто не мог осознать всю важность этого заявления. Но тогда Рипичип снова повторил старое пророчество:
Где станет пресной волна,
Не сомневайся, Рипичип,
Там Востока край.
И, наконец, все поняли.
- Дай мне ведро, Райнелф, - попросил Дриниэн.
Ему передали ведро, он опустил его в воду и вытащил на палубу. Вода в ведре блестела, как стекло.
- Может быть, Ваше Величество первым захочет попробовать воду, обратился Дриниэн к Каспиану.
Король поднял ведро обеими руками, поднес его к губам, вначале лишь пригубил, затем сделал глубокий глоток и поднял голову. Лицо его изменилось. Казалось, заблестели не только глаза, но и весь он сам.
- Да, - сказал он, - она пресная. Это действительно настоящая вода. Я, правда, не уверен, что не умру, отведав ее. Но если бы я даже заранее знал о такой смерти, то все равно выбрал бы именно ее.
- Что ты хочешь сказать? - спросил Эдмунд.
- Она... она больше всего похожа на свет, - ответил Каспиан.
- Так и есть, - заметил Рипичип, - свет, который можно пить. Теперь мы, должно быть, уже очень близко от края света.
На мгновение наступила тишина, а затем Люси опустилась на колени и напилась из ведра.
- Я никогда не пробовала ничего вкуснее! - воскликнула она как-то удивленно. - Но, ох! - какая она сытная! Теперь мы сможем ничего не есть.
И, один за другим, по очереди, все напились из ведра. Долгое время все молчали. Они внезапно почувствовали в себе такую крепость и силу, что едва смогли это перенести. А затем они начали ощущать на себе и другое действие воды. Как я уже раньше говорил, с того момента, как они оставили остров Раманду, было слишком много света - солнце было слишком большим, хотя и не слишком жарким, море - слишком ярким, воздух - чересчур сияющим. Теперь света стало не меньше - наоборот, его стало еще больше, но они могли выносить его. Они могли видеть больше света, чем когда-либо раньше. И палуба, и парус, и их собственные лица, и тела сияли все больше и больше. Блестела каждая веревка. А на следующее утро, когда взошло солнце, теперь в пять-шесть раз большее, чем обычно, они пристально смотрели прямо на его диск и могли различить даже перья птиц, вылетающих оттуда.
В этот день на борту почти не вели разговоров, пока где-то около обеда, обедать никто не хотел, им было вполне достаточно воды, Дриниэн не сказал:
- Я не могу понять, в чем дело. Нет ни дуновения ветерка. Парус висит мешком. Море гладкое, как зеркало. Но, тем не менее, мы плывем так быстро, как будто нас гонит шторм.
- Я тоже думал об этом, - ответил Каспиан. - Должно быть, мы попали в какое-то сильное течение.